Государственная дума отказалась от парламентского расследования убийства Бориса Немцова. Соответствующий ответ получил на свое обращение к коллегам депутат Дмитрий Гудков. В Думе делают вид, что проблема чисто процедурная: дескать, официального, надлежащим образом оформленного обращения об инициации расследования в парламент не поступало. Ведь по российским законам для этого нужны подписи одной пятой депутатского корпуса, — то есть 90 человек, — после чего их обращение ставилось бы на голосование. Конечно, в нынешней Думе не найдется не то что 90, но и 3—5 человек, готовых инициировать расследование гибели бывшего зампредседателя Думы и руководителя фракции СПС у Кремлевских стен. В конце концов, в Думе даже почтить память Немцова минутой молчания отказались. А сейчас и вовсе прямые риски: мало ли что депутатам удастся выяснить в ходе подобного расследования. Лучше держаться в стороне от такой ответственности.
Депутат Плигин, оформивший отказ от лица парламентариев, начал неумно оправдываться, дескать, «предметом парламентского расследования не может быть установление виновности конкретных лиц», как будто Гудков требовал от депутатов брать на себя функции судей. Плигин также заявил, что заниматься расследованием уголовных преступлений должны следственные органы.
Стандартная формулировка на все времена: органы разберутся, им там виднее, а дело депутатов маленькое — голосовать «за» по нужным, спущенным сверху законопроектам.
Действие института парламентских расследований в России фактически приостановлено. В случае «грубого или массового нарушения прав и свобод человека» рассчитывать на наших так называемых парламентариев больше не приходится. Если следственным органам по каким-то причинам не захочется расследовать убийства граждан слишком усердно, если на пути следователей встанут политические риски, то храбрые депутаты не протянут им руку помощи. Уже около года депутаты отказываются расследовать и вроде бы более безобидный сюжет — деятельность Анатолия Сердюкова, — причем тут инициатором расследования пытается выступить КПРФ. Пожалуй, под ударом тут уже не парламентские расследования как таковые, а даже формальные принципы разделения властей. Депутаты добровольно отказались от своих законных полномочий по контролю над деятельностью исполнительной власти.
Самым известным примером парламентского расследования в последние 10 лет была деятельность парламентской комиссии по трагедии в Беслане, в которой работали как депутаты Думы, так и сенаторы, — руководителем комиссии был сенатор Александр Торшин. Комиссия представила свой доклад в декабре 2006 года, в нем перечислялись конкретные факты, касающиеся трагедии, которые многих, впрочем, не удовлетворили. Альтернативный доклад был сделан депутатом Юрием Савельевым, также участвовавшим в работе комиссии и представившим особое мнение, возлагающее часть ответственности за трагедию на силовиков.
Нынешней Федеральный закон «О парламентском расследовании», собственно, был принят параллельно с работой парламентской комиссии по Беслану — тогда отказаться от расследования было еще невозможно, но законодатели попытались «ввести деятельность комиссии в законное русло». И сделали это так успешно, что, по словам Гудкова, после принятия закона, регулирующего их, сами расследования закончились.
Впрочем, удивляться тут, по большому счету, нечему. Парламентское расследование как таковое — стандартный инструмент самосохранения демократических режимов. Если исполнительная власть начинает чувствовать, что ее никто не сдерживает, внутри демократии зарождается тирания — это классическая тема, восходящая еще к Джеймсу Мэдисону.
Когда сами депутаты отказываются от контроля над исполнительной властью, это просто означает, что режим самосохранения давно отключен, а демократия выродилась именно так, как описывали классики.
Депутаты никого не представляют, а потому и ничего не контролируют и уж тем более не расследуют.
Что касается надежд на следственные органы, то здесь общество находится в положении просителей, которым власти дадут ровно столько, сколько посчитают нужным. Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов предлагал следить за фигурой следователя Краснова, который до последнего времени вел дело Немцова. Краснов известен как профессионал, который не играет в политику и ищет факты. Видимо, он нашел уже слишком много, так что сейчас дело Немцова передано следователю Тутевичу. Последний знаменит, в частности, тем, что уже успешно не нашел заказчиков убийства Руслана Ямадаева в 2008 году.
