После публикации «Новой газеты» о ходе расследования хищений в банке «Огни Москвы» уголовное дело было изъято из производства СУ УВД по ЦАО и передано для дальнейшего расследования в ГСУ ГУ МВД РФ по Москве
Напомним, что уголовное дело №268124 состоит из двух эпизодов мошенничества, совершенного группой лиц в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
По версии следствия, в период до16 мая 2014 года неустановленные лица из числа должностных лиц ООО КБ «Огни Москвы», подделав документы вкладчиков банка, похитили с их счетов более 100 млн рублей путем их списания.
Кроме того, неустановленные следствием лица из числа руководства ООО КБ «Огни Москвы»15 мая 2014 года изготовили и продали кипрской компании Proford Investments Limited поддельные векселя ЗАО «ИК «Огни Москвы» на сумму более 356 млн рублей, а перечисленные средства похитили. Поручителем по одному из векселей стала бывший президент банка, дочь аудитора Счетной палаты Юрия Росляка Мария Росляк.
О втором эпизоде, потерпевшим по которому является предприниматель, бенефициар Proford Эльчин Шахбазов, «Новая газета» рассказала в №45 от 29 апреля 2015 года («Кому подмигнули «Огни»): нами были изучены материалы предварительного следствия, в частности видеозапись встречи Шахбазова и Росляк, на которой последняя предложила заключить вексельный договор.
О передаче уголовного дела в ГСУ ГУ МВД РФ сообщил адвокат Шахбазова Магомед Гаджиев, вызванный в управление старшим следователем Иваном Анохиным. Правда, как выяснилось, адвокат был вызван и допрошен в качестве свидетеля по вновь возбужденному уголовному делу №315551.
Гаджиев пояснил, что о новом уголовном деле «не было сказано ни слова, но, судя по вопросам, оно целиком посвящено газетной публикации».
«Мне не назвали ни состав преступления, ни потерпевших, ни иных фигурантов… Следователя интересовала исключительно статья в «Новой газете» и обстоятельства ее опубликования: где, когда и по чьей инициативе происходили встречи с корреспондентом Андреем Сухотиным, какие вопросы задавал мне журналист. Также следователя очень интересовало, на каком основании мною были сделаны выводы о воспрепятствовании объективному расследованию дела со стороны начальника Следственного департамента МВД Александра Савенкова, хотя ни я, ни газета, насколько я помню, не заявляли о причастности этого лица – мы лишь напомнили, что г-н Савенков был сенатором в одно время с Юрием Росляком».
По словам Гаджиева, следователь обещал вызвать на допрос всех, кто имеет отношение к газетной статье, включая, надо полагать, и ее автора — корреспондента Андрея Сухотина. «Мы ожидали других действий со стороны ГСУ — как минимум производства следственных и оперативных мероприятий с участием Марии Росляк, но никак не возбуждения какого-то нового уголовного дела и расследования природы появления статьи в газете. Кажется, следствие больше интересует не что было вами написано, а почему это было написано», — заявил адвокат.
Кроме того, защитник полагает, что в ходе допроса со стороны следователя имело место превышение должностных полномочий. «Меня возмутила процедура уточнения анкетных данных — наличие у меня имущества в России и за рубежом, место работы моей супруги, место учебы моих детей с указанием точного адреса учебных заведений… Я удивился, почему следствие интересуется моей семьей, мне ответили: следователь вправе сам определять объем данных, которые он хочет получить. Я впервые в практике такое встречаю. Я даже не говорю про вопросы о деталях работы с моим доверителем, что в принципе является адвокатской тайной и защищается федеральным законом. Я воспринимаю этот допрос как неприкрытое давление на себя и своего доверителя. Мною поданы жалобы на имя начальника ГСУ, прокурора Москвы, также я готовлю заявление в Следственный комитет», — заключил Магомед Гаджиев.
