Да, не повезло Андрею Звягинцеву. «Левиафан» — знаковое для нашего времени мощное социальное и художественное высказывание (настаиваю на эпитете «художественное», предуведомляя скепсис посмотревших «Левиафана» в интернете, и отнесших фильм к разряду публицистики) оказалось в вынужденном соперничестве с последним фильмом Алексея Германа. По сути, завещанием мастера. И голосование академиков — не только поддержка выдающегося произведения искусства, но и моральный жест, дань памяти художнику. К тому же, напомним, продюсеры фильма «Трудно быть богом» вместе соавтором Германа Светланой Кармалитой отказались от участия в премии «Золотой орел».

Фильму Звягинцева, отмеченному, между прочим «Золотым глобусом», Каннами и прочими престижными наградами, на родине не повезло дважды. В первый раз на «Золотом Орле», где его сравнивали с фильмом Михалкова «Солнечный удар». Правда, на «Орле» Андрей все же получил премию за режиссуру, но главной наградой предсказуемо был увенчан фильм Никиты Михалкова (чему сам основатель орлиной премии страшно удивился и даже прослезился).

В «Левиафане» «Ника» отметила лишь работы актеров Елены Лядовой и Романа Мадянова. Зато «лютый» эпос Германа «Трудно быть богом» был осыпан премиями: художники Сергей Коковкин, Георгий Кропачев и Елена Жукова, художник по костюмам Екатерина Шапкайц, звукорежиссер Николай Астахов, исполнитель главной роли Леонид Ярмольник, операторская работа — Владимир Ильин и Юрий Клименко), режиссура, и наконец «Лучший фильм». Светлана Кармалита, поднимавшаяся на сцену, находила слова для каждого из этих особенных кинематографистов, отдавших фильму не только свое умение и талант, но годы жизни. Оператор Владимир Ильин умер во время съемок, фильм «доводил» Юрий Ильенко. «Их двое, — говорит Кармалита, — а снимали как один, даже мы, досконально зная материал, не могли отличить их почерк». Михаил Ефремов прочел посвящение фильму Дмитрия Быкова, в котором говорится о превращений людей в «людье»: «Даже стихиям трудно с богом, надо попроще, поближе к земле».

Похоже, Алексей Юрьевич, со своим главным фильмов, к которому он возвращался на протяжении всей жизни, не только не опоздал — но даже вновь опередил стремительные события нашей кафкианской действительности. Мы с каждым днем все больше втягиваемся в Арканар — столицу нашего невеселого Запроливья. И правит здесь, с каждым годом набирая обороты, молох Левиафан, тупой и мстительный, беспощадный ко всему живому, непокорному, самостоятельно мыслящему. И уж повсюду слышно германовское: «Как вольно дышится в возрожденном Арканаре!»

Когда представляли фильм Андрея Звягинцева, ведущий Юлий Гусман предложил Максиму Галкину переозвучить фильм, вызвавший не только восхищение, но и шквал нападок за очернительство нашего всего прекрасного, за нецензурную лексику, за безнадежность. И вот нарезка из основных эпизодов фильма. Но текст иной. Патриотичный, добрый, позитивный. Николай, герой Серебрякова, задушевно высоким голосом Михалкова выводит «Не для меня придет весна», рассуждает про замечательного русского человека и его расчудесную страну, рассказывает про строительство чудного газопровода, который через многие страны пройдет-пройдет да и домой вернется. Гаишник останавливает машину героя… чтобы денег ему дать, ну спасу нет: каждый день предлагает, никак не отвязаться. Дома у Коли два холодильника: один для черной икры, другой для красной. А по ночам Мэру (голос Путина) не спится, все думает, как там механик Николай? Ночью к дому механика подъезжает — умолить принять хотя бы пятикомнатную квартиру. Совестливый мэр пьет квас, не поперхиваясь, и у святейшего интересуется, а ну как рейтинг его выше 100% поднимется, что ж тут поделаешь?

Премия в этом году переехала в новое здание Московского государственного театра фольклора. Поначалу казалось, что переезд пошел ей на пользу: никакой оперетты, кринолинов, перьев. В первом отделении все было стильно (красный полиэкран и две «Ники», минимум декораций), энергично. Неуместно выглядел лишь Сосо Павлиашвили со своими ужимками. Но потом вкус и чувство меры изменили устроителям церемонии: невыносимый, на грани неприличия «Кинокапустник», бесконечное выступление фокусников (к чему «Нике фокусники?), которые зачем-то вынудили номинанта Звягинцева угадывать карты. Еще Алсу, Тамара Гвердцители (дважды)… А ведь какая здравая идея: артистически представлять фильмы-номинанты (как это сделал Алексей Кортнев, озвучивший фрагменты фильма «Дурак» песней «Я офигеваю, мама» о городе сером, как «тюремный бушлат», о «распалившемся братской любовью народе», который «аплодирует братской войне»). К чему же еще «концерт по заявкам радиослушателей»?

Но при всех досадных неточностях, именно эта 38-я «Ника», как мне кажется, останется серьезной вехой в истории российского кинематографа. Не только в связи презентабельностью картины современного российского кино, представленного во всех номинациях (между прочим, и тройка неигрового кино, в которой лучшим названы «Коктебельские камушки» Андрея Осипова, и тройка аниматоров, где победил «Мой личный лось» Леонида Шмелькова — концентрация блестящих и глубоких авторских высказываний). Но вот что важно. На этой «Нике» сошлись не просто качественные картины, но работы, бесстрашно и бескомпромиссно размышляющие о сегодняшнем дне. Это не только Герман с его неусыпным средневековьем, которое вот оно – за углом и по телеку, в котором вновь потеряно представление о цене человеческой жизни. Это не только храбрец Звягинцев с его яростной энергией мысли и чувства, болью за происходящее с нашей страной и с нами. Но практически все фильмы — номинанты. И «Дурак» Юрия Быкова, и названный «Открытием года» — «Класс коррекции» Ивана Твердовского, и «Белые ночи почтальона Тряпицына» Андрея Кончаловского, и «Испытание» Александра Котта, и названное «лучшим фильмом стран СНГ и Балтии» украинское «Племя» Мирослава Слабошпицкого, и «Комбинат «Надежда» Наталии Мещаниновой и Любови Мульменко, и «Звезда» Анны Меликян. Такого числа достойных независимых работ, где ядреная социальность не отменяет художественности в последнее время не припомню.

Соглашусь с президентом премии Андреем Кончаловским: год для авторского кино вышел чрезвычайно урожайным. Так бывает перед засухой. Лия Ахеджакова, всплёскивала от искреннего восхищения руками: «Столько талантов, надо это непременно зафиксировать. Здорово, что они успели это сказать. Ведь опять возвращается время «дзен буддизма», снова придется говорить метафорами, намеками, скрывать лица за личинами». Удивительная трагикомическая актриса. Крошечная Ахеджакова, нырявшая в свои крошечные кинороли, как в бесконечную бездну непостижимости человеческого характера — получила приз «За честь и достоинство». Безусловно, не только за артистическое дарование, но и за человеческое, гражданственное. Хотя в ней как-то все гармонично, связано. Она просто физически не умеет лгать, ни в профессии, ни в жизни.

Номинанты и лауреаты этой 38-ой «Ники» на фоне нашего «серого киногородка» запомнятся не только своими талантливыми работами, но и масштабом личности: Герман, Звягинцев, Юрий Клепикова (автор «Пацанов», «…Аси Клячиной», «Не болит голова у дятла» отмечен за вклад), Клейман, замечательные актеры.

Невозможно не заметить: в актёрской номинации — исключительно трагические роли. Александр Збруев («Кино про Алексеева») сыграл барда, выпавшего из гнезда своего времени. Артем Быстров («Дурак») — сантехника, сломя голову бросившегося спасать жителей рушащегося здания. Алексей Серебряков, («Левиафан») — маленького человека, со всеми его мечтами, планами, ежедневным трудом — безжалостно раздавленного вертикалью власти. Леонид Ярмольник («Трудно быть богом» ) — превращение из бога в самого обычного человека, сильного и слабого, из последних сил пытающегося остановить неумолимый ход харкающего кровью времени.

Все они — не боги. Обыкновенные, верные традиции классики маленькие человеки, силящиеся выстоять, по-человечески прожить свою жизнь. Не получается… Это трагическое мироощущение авторов фильмов — и есть способность, как говорил Мамардашвили в одного героя «вместить мир как он есть», со всеми его безднами и просветами.

В самом финале Церемонии пришло Приветствие Президента Путина (видимо почта долго шла). В этом письме кинематографистам сказано: «Ника» содействует консолидации в сообществе деятелей кино». Сказанному верить.