Формально правильно, а по сути издевательство. В.И. Ленин

Всуе помянул «вождя», поскольку в статье В.Д. Зорькина (автор подчеркивает, что со статьей «Право — и только право» в «Российской газете» выступает в личном качестве, как гражданин России и философ-экзистенциалист) что-то слышится родное…

Вспоминаю конец сентября 1993 года. Мы с Ю.М. Лужковым, тогда мэром Москвы, приехали к В.Д. Зорькину, тогда, как и сейчас, председателю Конституционного суда РФ, чтобы обсудить возможные пути выхода из политического кризиса.

Разговор был спокойный и конструктивный, хотя, конечно, внутренний нерв был напряжен изрядно. Валерий Дмитриевич был настроен вполне решительно: указ № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов РФ неконституционен. На этот счет уже было соответствующее решение КС, да и у нас с Лужковым сомнений по этому поводу не было никаких.

Обсудили, «как мы дошли до жизни такой», поговорили о кризисном характере развития ситуации (в Белом доме уже начали накапливаться боевики), об опасности возможных последствий для Москвы, и, как обычно, «кто виноват?» и «что делать?».

Я обратил внимание на то, что по сути 1400-й указ — не более чем решение о проведении досрочных выборов высших органов власти. Что выборы парламента проходили в стране, где действовала 6-я статья Конституции о руководящей роли КПСС, да и президента России избирали еще в СССР. Что, безусловно, указ 1400 — нарушение буквы Конституции, но и действия съезда, Верховного Совета и Р. Хасбулатова лично в течение последних полутора лет, когда они забирают себе одно за другим высшие государственные полномочия, — тоже нарушение Конституции, если не буквы, то духа новой России с устоявшимся представлением о необходимости разделения властей. Хотел было добавить, что и сама Конституция дырявая, сформированная в процессе многократного перештопывания советско-коммунистического Основного закона, но вовремя осекся: не при председателе КС говорить об этом.

Я предложил В. Зорькину следующий вариант. КС выступает с заявлением о серьезном и длительном конституционном кризисе, обусловленном действиями обеих ветвей власти. Призывает немедленно объявить о скорейшем проведении досрочных выборов президента и парламента и принятии новой Конституции. Что при его согласии мы попытаемся уговорить Ельцина пойти на отмену 1400-го указа в обмен на решение о досрочных выборах президента и парламента.

Валерий Дмитриевич, подумав, согласился и сказал, что КС, он надеется, выступит завтра же с таким заявлением.

Мы с Ю. Лужковым ушли с ощущением, что это может быть важным, конструктивным и мирным шагом вперед. Понятно было, что Б. Ельцин может воспринять эту инициативу-экспромт неоднозначно и что, по крайней мере, мне это может стоить кресла замглавы МБ РФ. Но дело того стоило.

Увы, по неизвестным мне причинам, КС с таким заявлением не выступил и остался на позициях поддержки одной из сторон конфликта.

Вспомнил этот эпизод, поскольку в статье «Право — и только право» значительная роль уделяется именно формальным аспектам захвата Крыма, что в определенной мере обусловлено поводом — полемикой с Е. Лукьяновой, которая в «Новой газете» указала на нарушения некоторых правовых норм при принятии КС решения в связи с включением Крыма и Севастополя в состав РФ.

Честно говоря, сама полемика о правовых нюансах, может быть, и интересна, но имеет по-свифтовски лапутянский характер: когда валят медведя, блох на нем не считают.

Тут я скорее согласен с Валерием Дмитриевичем: если уж речь идет о глобальных политических процессах, копаться в мелких деталях бессмысленно. Мне формулаPereat mundus et fiat justicia («Правосудие должно совершиться, хотя бы погиб мир». — Ред.) никогда не была симпатична, к тому же никто нигде и никогда ей не следовал. Упрек Е. Лукьяновой был скорее в том, что КС не воспользовался собственными же нормами, чтобы затянуть рассмотрение вопроса и дать страстям поутихнуть и, возможно, найти решения, которые позволили бы избежать тех крайне негативных для России (да и для всей северной цивилизации) последствий, которые только начали проявляться. Но это уж вопрос политической воли, и в оправдание В. Зорькина и других членов КС можно лишь сказать, что с ними согласны 90% россиян. То, что я называю «восторженным самоубийством».

Но большая часть статьи В. Зорькина посвящена иному.

Пока оставим преамбулу.

В первой части статьи автор справедливо фокусируется на том, что легитимность власти в цивилизованном государстве может основываться либо на идеологически-духовных1Тут позволю себе помянуть неласково еще один тезис того же автора – что «крепостничество было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации». Не было возможности спросить В. Зорькина, кем были его предки 170 лет назад. Мои – рабами. И семейное предание хранит память о позорных унижениях рабов Савостьяновых их хозяевами. Так что тут у нас с Валерием Дмитриевичем «внутреннего единства» никак быть не может., либо на правовых, либо на авторитарных (назову их еще — по традиции, по обычаю) основаниях.

Это очевидно. Но есть еще один формат легитимизации власти. Я его называю правоподобие. Вроде бы все писанные нормы соблюдаются, вроде бы все — по праву. Только получается то самое — «формально правильно, а по сути издевательство». Банальный пример — трансформация политической системы Германии в 1933—1938 годах.

Именноправоподобие часто используется на пути от правового государства к авторитарному. Мы наблюдаем это в целом ряде стран, в частности, на постсоветском пространстве, в Южной Америке, Африке2Парадоксально, но затянувшаяся уже на 27 лет сага «Буш–Клинтон» дает повод думать, что и в США происходит какой-то странный дрейф в сторону «конкурентного авторитаризма». Барак Обама в этой саге – белая ворона..

Мы наблюдаем, как формально-правовые механизмы используются для узурпации власти, создания режимов пожизненного и даже династического правления. Там, где это несет хотя бы относительное благоденствие народам, ситуация может быть спокойной в течение длительного времени.

Но там, где народное хозяйство начинает лихорадить, где социальные институты неэффективны, а коррупция расцветает, в условиях правоподобия возникает феномен «цветных» революций — внеправового отстранения режимов, узурпирующих власть с прицелом на несменяемость.

В «цветных» революциях, как и в классических, происходит принудительное отстранение правящего сословия без особой оглядки на наличествующее правовое поле. Но если в классических революциях отстраняется давнее, традиционное/идеологическое и глубоко укоренившееся во все поры общества правящее сословие, притом зачастую — со сменой экономического уклада, то в «цветных» революциях отстраняется только недавно укоренившаяся власть, использующая правоподобие для трансформации демократии в авторитаризм.

Можно сказать, что «цветные» революции происходят там и тогда, где и когда правоподобием сменяют или относительно недавно сменили демократию на диктатуру.

Поэтому напрасно ярлык «цветных» революций присваивается некоторым современным протестным движениям, если речь идет, например, о Бахрейне, Иордании, Марокко и Аммане — там речь идет о попытках осуществления классических революций. Такие случаи, как египетская («твиттерная») революция — пограничный случай.

Далеко не всегда эти «цветные» революции успешны. Мы видим, что часто или даже как правило они несут народам не облегчение, а хаос, смену одной камарильи на другую. Но, как говорит герой фильма «Пролетая над гнездом кукушки»: «Я хотя бы попробовал».

Украинская «2-я цветная» революция — яркий тому пример. В. Янукович переделывал конституцию, возводил административные барьеры, менял судей, сажал оппонентов в тюрьму и делал многое другое, чтобы обеспечить свою несменяемость, — все признаки правоподобия налицо.

Думаю, многие согласятся, что действия Р. Хасбулатова и Верховного Совета под его руководством были образцами этого самого правоподобия, которому КС того времени не препятствовал. Б. Ельцин, повторяю, грубо нарушил Конституцию, но рассматривать его действия в отрыве от упомянутых обстоятельств — проявление ревизионизма, столь популярного в последнее время.

И уж если на то пошло, не следовало В. Зорькину замалчивать тот факт, что стрелять и убивать, громить и избивать начали не силы, стоявшие за президентом, а «защитники парламента». Именно они привели пусть и уродливое в конкретных формах, но мирное противостояние политических сил к первой фазе кровопролитной и всё сжигающей гражданской войны.

В мини гражданской войне 1993 года обе стороны «были хороши». И уже через два месяца на выборах Россия отказала всем непосредственным участникам столкновений в доверии и проголосовала за то, что под руку подвернулось.

Самое парадоксальное и невразумительное в статье — адресат. В. Зорькин обращается с упреками и предостережениями к тем, кого он называет «просвещенным слоем», сумевшим «завоевать авторитет в обществе к началу так называемой перестройки и остававшимся для общества авторитетным в начальный постсоветский период». И далее: «Дело в нормативных, моральных и даже экзистенциальных установках целого слоя, чьи позиции все еще достаточно серьезны для того, чтобы в случае, если этот «просвещенный слой» не опамятуется, Россия оказалась бы резко дестабилизирована. А значит, слой должен опамятоваться. И я говорю сейчас со слоем, а не с его отдельными представителями и трансляторами определенных позиций».

Итак, речь идет о людях, завоевавших авторитет к началу перестройки, о так называемых «шестидесятниках». Вот только мало кто из них способен сейчас эту статью прочесть: в мире ином «Российскую газету» не читают. А кто еще имеет счастье быть в этом мире, уж точно не имеет никаких возможностей Россию дестабилизировать. Заслуженно или нет, их имена уже не вызывают никакого интереса. Да и «опамятоваться» в этом возрасте многим уже не дано.

Так что с адресатом есть вопросы. Надеюсь ошибиться, но мне кажется, что копье В. Зорькина метит во всех, кто считает захват Крыма крупнейшей ошибкой в истории внешней политики России. Таковых немного, 10% от силы, и можно бы на них не обращать внимания, если только:

а) нет оснований опасаться, что скоро их число сильно возрастет, а влияние увеличится;

б) не ставится задача вычленить внутреннего врага, беспощадная борьба с которым будет оправданием грядущих трудностей.

Адресат угадывается в преамбуле статьи: «Речь буквально идет о судьбе России, о ее способности выстоять в нынешней ситуации, не сорваться в очень крупный гражданский эксцесс, к которому ее буквально подталкивают и определенные слои нашего общества, претендующие на элитность и просвещенность…»

Уж не знаю, чем так не милы автору «элитность и просвещенность», но только не эти люди убивают на улицах своих оппонентов, призывают громить несогласных. И не эти люди втянули Россию в новую «холодную войну».

И последнее. О всемирно-историческом значении указа 1400. По мнению автора: «…именно из прецедента указа № 1400 и вашего (просвещенного слоя.— Е.С.) оправдания его благого характера, невзирая на противоречие Конституции, далее прорастали методология и технологии многочисленных «цветных» революций».

Думаю, что последнее, что изучали в Грузии и Тунисе, Украине и Египте, Сирии и Венесуэле, — октябрьские события в Москве 1993 года.

Для одних примером мог быть Париж 1968 года, для других — Тегеран 1979-го. А схватка двух лидеров ветвей власти так потом нигде и не повторялась с той неприглядной жестокостью и эгоизмом, как тогда в Москве.

Евгений САВОСТЬЯНОВ член неправительственного Совета по внешней и оборонной политике, в 1991—1994 гг. — заместитель министра безопасности (затем председателя Федеральной службы контрразведки) РФ, начальник управления по Москве и МО, — специально для «Новой