В минувшую пятницу Владимир Путин заявил: «Приняли решение вчера опять докапитализировать нашу гражданскую составляющую по авиации, ОАК наш, еще на 100 миллиардов рублей». Эти слова президент произнес на встрече с интернет-предпринимателями, посоветовав им включиться в работу в сфере гражданского самолетостроения.

Тут же появились комментарии, что 100 млрд рублей — очередное вливание государства в проект Sukhoi SuperJet 100 (SSJ-100), хотя заметим, что президент ни словом не обмолвился об этом многострадальном авиалайнере. Он говорил «в целом»: «Гражданская часть авиастроения всегда в Советском Союзе была как бы на втором месте после боевой авиации, а нам нужно развивать гражданскую часть, они должны развиваться вместе».

Информация о том, что львиная доля из 100 млрд рублей будет направлена в ЗАО «Гражданские самолеты Сухого» (ГСС) — производителя самолета SSJ-100 — «утекла» из самого ГСС, где уверены, что деньги пойдут прежде всего на поддержку продаж SSJ на экспорт и субсидирование передачи этих самолетов в лизинг небольшим авиакомпаниям. Другая часть денег будет направлена на организацию процесса замещения импортных комплектующих, доля которых в SSJ-100 составляет около 60%.

Но виды топ-менеджмента ГСС на освоение 100 млрд рублей лично мне кажутся призрачными. И вот почему. Процесс замещения импортных комплектующих невозможно организовать в течение нескольких месяцев, на это могут уйти годы. А проблемы возникли уже сегодня.

Вот список только некоторых поставщиков комплектующих Sukhoi SuperJet 100:

авионика —THALES (Франция);

система управления и жизнеобеспечения — LIEBHERR (Германия);

шасси — MESSIERDOWTY (Франция);

топливная система —INTERTECHNIQUE (ZODIAC) (Франция);

интерьер и кислородная система — B/EAEROSPACE (США);

противопожарная система — AUTRONICS (CURTISSWRIGHT) (США);

система электроснабжения — HAMILTON SUNDSTRAND (США);

датчики вибрации двигателя — VIBRO-METER (Швейцария);

колеса, тормоза — GOODRICH (США);

Французская компания THALES, поставляющая авионику для SSJ-100, уже испытывает трудности с закупкой американских компонентов для своей продукции, потому что в США считают эти детали продукцией двойного назначения, а Объединенная авиационная корпорация, в которую входит ГСС, в мире больше известна не как производитель SSJ-100, а предприятие, выпускающее военные истребители.

Если с отдельными деталями для производства комплектующих, предназначенных для SSJ-100, возникли трудности у французской THALES, скорее всего, такие же проблемы испытывают и поставщики из США и Германии.

В этих условиях вкладывание десятков миллиардов в проект SSJ-100 выглядит расточительством.

Тем более что в январе этого года SSJ-100 потерял своего главного лоббиста Михаила Погосяна, освободившего должность президента ОАК.

Погосян долгие годы считался человеком, который поддерживал миф о том, что SSJ-100 способен занять до 25% мирового рынка ближнемагистральных пассажирских самолетов. Именно этот миф о грядущей экспансии России на мировой рынок гражданского самолетостроения позволил превратить Sukhoi SuperJet 100 в суперпылесос, поглощающий все новые и новые финансовые вливания. Еще три года назад, в феврале 2012 года, отдел расследований «Новой», проанализировав прямое бюджетное финансирование авиалайнера, поступления от «твердых контрактов» и кредиты, полученные ГСС, подсчитал, что на производство SSJ-100 уже к 2012 году была потрачена астрономическая сумма — около 7 млрд долларов. Кстати, прямым конкурентам Sukhoi SuperJet 100 на запуск своих самолетов в серийное производство потребовалось 1—1,5 млрд долларов. Речь, к примеру, о производителях бразильского Embraer 190, канадского Bombardier CRJ900/1000, китайского ARJ21, японского Mitsubishi Regional Jet 90 ER. При этом, к примеру, к началу серийного производства бразильского Embraer 190 уже был сформирован пакет по-настоящему «твердых» заказов на 900 самолетов.

Куда более вероятным мне кажется, что львиная доля из 100 млрд рублей будет направлена на погашение кредиторской задолженности ГСС. К примеру, Внешэкономбанку производитель Sukhoi SuperJet 100 должен миллиард долларов, Сбербанку — чуть меньше, всего 600 млн долларов. Но поскольку о валютной выручке в условиях замороженных продаж и усиливающихся санкций придется забыть, рассчитаться с госбанками можно будет только за государственный счет.