Владимир Путин так и не узнает, какая зарплата у Игоря Сечина. Если, конечно, не спросит об этом у Дмитрия Медведева. Потому что правительство нашло-таки возможность освободить глав крупнейших госкомпаний от угрозы публичного раскрытия своих доходов. Она, напомню, всерьез нависла над Игорем Сечиным, Владимиром Якуниным, Алексеем Миллером и их коллегами рангом пониже после декабрьской пресс-конференции президента, когда, отвечая на вопрос журналиста Екатерины Винокуровой, он признал, что не в курсе, сколько получают его давние соратники, включая Игоря Сечина, и, более того, не знает и размер собственной зарплаты.
Вскоре, однако, вышло постановление правительства, которое обязывало топ-менеджеров госкомпаний и госкорпораций публично отчитываться о своих доходах. Была в этом, помимо реверанса в сторону либеральной общественности, и своего рода социальная справедливость. Зарплату Путина и Медведева, а равно любого клерка правительства и администрации президента может узнать любой желающий, зайдя на официальный сайт. Зато данные о доходах титанов госкапитализма охраняются, прямо как государственная тайна. А в нашей системе нельзя иметь больше полномочий и привилегий, чем у начальника. Ну и аппаратная интрига усматривалась: о натянутых отношениях Медведева и Сечина известно давно — и вот подвернулся удобный повод наступить оппоненту на застарелую мозоль.
А Сечин действительно не любит, когда ему лезут в карман с инспекцией. Он даже выиграл суд у журнала Forbes, который сообщил, что зарплата Сечина составляет $25 миллионов в год. Хотя в открытом и совершенно официальном доступе есть данные о доходах некоторых высокопоставленных сотрудников «Роснефти», например, Ларисы Каланды, муж которой, по совпадению, генерал ФСКН и должен публиковать сведения о заработках супруги. Так вот, в 2012 году госпожа Каланда получила 727,9 млн рублей, или 12,1% от общего вознаграждения руководства госкомпании, составившего около 6 миллиардов рублей. Поверить в то, что Сечин зарабатывает меньше заместителя, было бы по отношению к нему неуважительно. Хотя по нынешнему курсу даже миллиард рублей это около 17 миллионов долларов, так что, извини, Forbes, но ты снова неправ.
Еще более трепетно, чем Игорь Сечин, относится к данным о своих доходах президент РЖД Владимир Якунин. После выхода того самого постановления правительства он даже заявил о готовности покинуть госслужбу, лишь бы сохранить в неприкосновенности privacy. Но потом взял себя в руки и просто выиграл суд, один из самых примечательных в новейшей истории, потому что суд, конечно же, был российским, а ответчиком выступала The New York Times, та самая, из Нью-Йорка, у которой в России даже представительства нет.
И только Алексей Миллер спокойно взирал на всю эту суету, видимо, потому что его доходы никто не обсуждал. Ему вообще везет — он даже под санкции не попал.
Теперь же ни ему, ни коллегам беспокоиться нечего — правительство выпустило очередной циркуляр, уточняющий положения предыдущего, а по сути, как водится, радикально их меняющий. Оказывается, что раскрывать свои доходы публично должны только главы госкпорпораций и ФГУПов, потому что они созданы на основе специальных законов и для выполнения особых задач. А вот «Газпром», «Роснефть» и прочие железные дороги — никакое не национальное достояние, а коммерческие компании, пусть и принадлежащие государству. Значит, к ним нужно подходить с позиций закона об акционерных обществах, который требует раскрывать только общую сумму вознаграждения «на коллектив», без детализации. Детали же положено сообщать только работодателю — то есть правительству.
Так что руководству госкомпаний остается только держать себя в руках и не вступить случайно в брак с какой-нибудь симпатичной прокуроршей или роскошной дамой из нижней палаты парламента — во избежание «казуса Каланды».
