Все мы были женщинами.

Пусть недолго — без трех месяцев год. Потом половина примерно вылупилась кто в мужчин, кто в визажистов, кто в политиков — тоже, считай, ни то ни се. А другая половина все-таки женщинами осталась. Спасибо. Можно наслаждаться увиденным, любить, страдать, терпеть, забывать. Можно стихи писать.

Осенним золотом светился астры шар,

Он плыл в окне, пронизанный рассветом.

Ты — в белом платье, сотканном из света,

Смотрела на октябрьский пожар

(Там за окном пылал кленовый лист).

Я на тебя смотрел и думал: — Странно…

Жизнь необыкновенно многогранна,

Но можно тем, что видишь, обойтись.

Последовательность чувств и контрагентов каждый выбирает сам. Объекты любования, да простят меня моралисты, бывают разные, даже на протяжении одной мужской (сейчас мы о них) жизни. Но все они, буквально все, в какое-то отведенное им время более или менее прекрасны.

«Женщины, достойные нас, — лучше нас», — цитировал кого-то чересчур умного воздухоплаватель и поэт Винсент Шеремет, чьи стихи, в свою очередь, процитировал я.

Ведь правда, эти будущие женщины — прелесть. Где-то бродят несколько похуже их и, следовательно, достойные их будущие мужчины. Может, на этом же базаре в мадагаскарском Антананариву (фото справа) или близ архангельских Карпогор, или в саванне Уганды. Или в другом месте. Они познакомятся и, даст бог, будут счастливы.

Фото автора