СюжетыКультура

Юные годы атомной бомбы

Настоящие участники «Манхэттенского проекта» оказались за кадром

Этот материал вышел в номере № 21 от 2 марта 2015
Читать
Настоящие участники «Манхэттенского проекта» оказались за кадром
Изображение

Телесериал:

Жанр и действующие лица:

Кто придумал:

Кто участвует:

Продолжительность:

Читаем в новостях:

В фильме Михаила Ромма «Девять дней одного года» (1961) отец сурово спрашивает сына-физика: «Ты бомбу делал?» И слышит в ответ: «Делал. Если бы мы ее не сделали, не было бы у нас этого разговора, батя. И половины человечества тоже». То же ощущение смертельной угрозы, нависшей над миром, заставляет и главных героев телесериала «Манхэттен» покидать престижные университеты в крупных городах и спешно перебираться на окраину страны, в далекий штат Нью-Мексико: там, в жарком и пропыленном городке, которого нет (и еще долго не будет) на карте США, вскоре должно быть создано сверхмощное оружие огромной разрушительной силы.

Действие происходит в 1943 году. Четыре года назад началась Вторая мировая война, а еще за месяц до нее Альберт Эйнштейн отправил послание Франклину Делано Рузвельту. Великий физик писал о том, что в нацистской Германии ведутся исследования, результатом которых может стать атомная бомба. Предостережение Эйнштейна было услышано, меры приняты. Вскоре в США появился абсолютно секретный «Манхэттенский проект» (Manhattan Project), участники которого были вынуждены спешить. Надо было обогнать разработчиков немецкого «Уранового проекта» (Uranprojekt Kernwaffenprojekt) — иначе катастрофа неизбежна.

Главный герой телесериала, человек с усталым изжеванным лицом — знаменитый физик Фрэнк Уинтер (Джон Бенжамин Хикки), руководитель группы теоретиков. Проблема в том, что «на холме» (то есть в Лос-Аламосе) существуют две группы и их права не равны. В лаборатории Уинтера разрабатывают идею устройства под кодовым названием «Толстяк» (Fat Man), где должен использоваться принцип имплозии (точечные взрывы, направленные внутрь бомбы, запускают цепную реакцию). В свою очередь, группа Рида Экли (Дэвид Харбор) занимается версией под названием «Худыш» (Thin Man), которая базируется на «пушечном принципе» (для запуска реакции надо «выстрелить» по плутониевой начинке «пулей» из плутония). И поскольку глава всего проекта Роберт Оппенгеймер (Дэниэл Лондон) считает второй из упомянутых принципов наиболее перспективным, Экли получает лучшее помещение, современное оборудование и так далее. А маленькая группа Уинтера балансирует на грани закрытия; она ютится в сарайчике и довольствуется крохами.

Сам Уинтер, фанатично преданный своей методике, догадывается о том, о чем нынешним зрителям сериала уже известно постфактум: идея «Худыша» — тупиковая, а в итоге победит имплозия. Но пока у героя нет конкретных доказательств своей правоты и неправоты конкурирующей группы. А время идет, часы тикают, и американский агент, внедренный в «Урановый проект», панически докладывает о том, что в Германии группа Вернера Гейзенберга продвинулась еще ближе к своей цели. Уинтер не может спать, его преследует один и тот же ночной кошмар: видение ядерной вспышки, мгновенно пожирающей его жену (Оливия Уильямс) и дочь (Алексия Фаст).

Как спасти проект? «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток», — декларировал Гамлет. Блестящий ум Уинтера генерирует идеи одну подлее другой. Ради возможности довести до конца работу герой готов на обман и шантаж. В первой же серии он отдаст на заклание начальнику военной администрации полковнику Коксу (Марк Мозес) сотрудника, который нарушил режим секретности, но шпионом не был. А к финалу Уинтер перетянет на свою сторону Чарли Айзекса (Эшли Цукерман), лучшего теоретика конкурирующей группы, и заставит двурушничать, сделав его соглядатаем в стане Экли. Главный герой не гордится своими поступками и не оправдывает себя, однако другого выхода не видит, пока на кону судьба всего человечества. Кажется, что, если бы успех имплозивной группе обеспечила сделка с дьяволом, Уинтер столковался бы с сатаной и подписал договор кровью — своей или чужой, без разницы…

Еще за месяц до премьеры «Манхэттена» на канале WGN America редакция газеты «Лос-Аламос Монитор» аккуратно предупредила местных жителей о том, что новый сериал не является строго документальным, а «некоторые задумки продюсера могут ошеломить старожилов Лос-Аламоса». И действительно: хотя авторы избежали явных ошибок, излагая историю научного поиска, в остальном они не слишком придерживались фактов. Например, американский агент в германском «Урановом проекте» — красивая выдумка. То же и с фигурами главных героев. В отличие от сценаристов фильма «Создатели тени» (Shadow Makers, 1989), где Пол Ньюман сыграл генерала Гровса, реального военного руководителя «Манхэттенского проекта», а в списке персонажей были подлинные его участники (Ферми, Кистяковский, Теллер, Силард), нынешняя команда Сэма Шоу допустила на экран лишь двух исторических личностей — самого Оппенгеймера и эпизодического Нильса Бора (Кристиан Клеменсон). Все прочие образы, включая Уинтера, Экли и Айзекса, не назовешь даже собирательными: они придуманы на 99 процентов.

Резоны авторов «Манхэттена» понять, разумеется, можно. В конце концов, они снимали не только «драму идей», говоря словами Эйнштейна, но и жанровое телекино. Чтобы выстроить напряженный сюжет, требуется элемент неожиданности. Чтобы герои получили необходимые степени свободы, их не должен сковывать жесткий формат байопика. Зная все перипетии создания атомного оружия, зритель может более или менее предугадать общий ход событий, зато судьбы вымышленных героев непредсказуемы. Выживет ли молодой физик (Майкл Чернус), получивший дозу радиации во время опытов? Как будут развиваться отношения Чарли Айзекса с женой Эбби (Рэйчел Броснахэн)? Как поступит Экли, узнав о предательстве и взяв в руки ружье? Кто из имплозивной группы в последней серии окажется законспирированным советским агентом? Для справки: подлинного Клауса Фукса среди персонажей тоже, конечно, нет.

В те же дни, когда по ТВ показывали «Манхэттен», состоялась премьера англо-американского фильма «Игра в имитацию» (The Imitation Game) с Бенедиктом Камбербэтчем в роли одного из «отцов» современной кибернетики — Алана Мэтисона Тьюринга. Подобно вымышленному Уинтеру, реальный Тьюринг в годы Второй мировой войны также участвовал в тайном научном проекте, успех которого мог изменить ход истории. У фильма и сериала вообще немало точек пересечения. Как и «на холме» в штате Нью-Мексико, в британском «Блетчли-Парке» — повышенная шпиономания, удушающая атмосфера секретности, ежедневная гонка за результатом, взаимное недоверие ученых и военных. И даже научное детище Тьюринга (устройство для взлома кода немецкой шифровальной машины «Энигма») по иронии судьбы в официальных бумагах обозначается словом «Бомба».

Есть и еще одно обстоятельство, которое роднит ученых из Лос-Аламоса и из «Блетчли-Парка», — чудовищная ответственность за то, что сделано. Этот груз пригибает к земле даже самых стойких. В фильме о Тьюринге герои вынуждены молчаливо наблюдать за гибелью британского конвоя, который они не могут спасти, чтобы не раскрыть противнику успех своего проекта. Персонажи «Манхэттена», наделенные воображением, старательно отгоняют мысль о том, каков будет результат применения их устройства на полях сражений. И в фильме, и в сериале герои, работающие ради победы над нацизмом, сталкиваются со сходными этическими проблемами. Если ради безопасности поступиться принципом свободы, то как далеко можно зайти на этом пути? Где тот порог, за которым борец с мировым злом сам становится чудовищем?

Совесть подсказывает одни ответы на эти вопросы, а Ее Величество Целесообразность порой требует совсем других. У вынужденной «игры в Бога» есть побочный эффект: когда ты распоряжаешься жизнями миллионов людей, всякая конкретная жизнь превращается просто в одинокую цифру без сопровождающих нулей. В последней серии «Манхэттена» Уинтер, поборовший своих конкурентов, уже в одном шаге от окончательного превращения в монстра. Ему нужно перемолоть еще только одну судьбу, предать еще одного человека, ему поверившего, — а затем бюрократический дракон сам сделает всю грязную работу за него и вручит ему бразды…

Но этого последнего шага Уинтер не делает. Его финальный поступок — казалось бы, нелогичный для мастера подковерной борьбы, но глубоко человечный — заставляет по-новому взглянуть на персонажа. И увериться в том, что кантовский нравственный императив где-то очень глубоко внутри нас так же непобедим, как неиссякаема россыпь звезд в ночном небе над Лос-Аламосом…

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow