Спустя два часа после убийства, в 01.15, тело Бориса Немцова еще лежало неприкрытым под колючей изморосью на тротуаре Москворецкого моста над Васильевским спуском, в 150 шагах от храма Василия Блаженного. Мост уже был перекрыт, но полицейские, пока на них не прикрикнул командир в каракулевой шапке, не спешили протягивать красно-белые ленточки от одной стороны моста к другой. Так что к месту трагедии можно было подойти на расстояние нескольких метров.
Он лежал на спине поперек тротуара, головой к Кремлю. Было видно, как криминалисты расстегнули куртку и задрали одежду, изучая ранения. Затем прессу все-таки оттеснили, а труп накрыли черным пакетом. Следователи допускали к себе только родственников и близких знакомых Немцова: Михаила Касьянова, Илью Яшина, Ксению Собчак, члена политсовета партии «РПР-ПАРНАС» Владимира Кара-Мурзу-младшего — он прибежал на мост, не скрывая слез.
По обе стороны от огороженного участка, где стояли желтый фургон экстренной медицинской помощи и машины Следственного комитета, собрались человек двести — участники оппозиционных движений и журналисты, многие из которых тесно общались с политиком. Прямой и красноречивый, Немцов был беспроигрышным комментатором и добытчиком разоблачающих власть документов.
В половине второго под камеры вышла официальный представитель МВД России Елена Алексеева. Она рассказала подмерзшим журналистам, что на мосту находятся глава московской полиции Анатолий Якунин и министр Владимир Колокольцев, они взяли убийство под личный контроль, и представила первые официальные данные. По ее словам, Немцову выстрелили в спину не менее шести раз (на месте обнаружено шесть гильз) из проезжавшей мимо машины, когда политик шел с девушкой от Кремля в сторону Болотной площади. В Бориса попали четыре пули. Девушка дает показания.
Подошедшая следом представитель Главного следственного управления СК РФ по Москве Юлия Иванова сообщила, что уголовное дело возбуждено по статьям «Убийство» и «Незаконный оборот оружия», следственную группу возглавил и.о. начальника московского ГСУ Александр Дрыманов.
Около двух часов ночи тело Бориса Немцова погрузили в белую «Газель» с одним-единственным красным крестом на задней двери. На асфальте осталась лужа крови, покрытая белой пеной. В половине третьего Елена Алексеева заявила, что работа следователей здесь завершена. К месту убийства потянулись люди с гвоздиками, которых полицейские еще некоторое время не подпускали.
В это время неподалеку, в офисе «РПР-ПАРНАС» на Пятницкой, тихо собирались организаторы воскресного марша «Весна» Михаил Касьянов, Илья Яшин, Геннадий и Дмитрий Гудковы, Леонид Волков, Николай Ляскин, Георгий Албуров, Надежда Митюшкина, Михаил Шнейдер, Александр Рыклин — чтобы обсудить, что делать с акцией. Немногочисленных журналистов пускали внутрь с опаской, проверяя удостоверения. Просили о «режиме тишины» — не писать о совещании в твиттер до отмашки. Почти сразу решили — маршу в Марьине не быть, необходимо траурное мероприятие в центре города. Через главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова связались с вице-мэром Александром Горбенко с просьбой изменить формат акции. Чиновник, находившийся на больничном, пообещал согласовать перенос.
Михаил Касьянов заявил для прессы, что организаторы шествий в других городах (большинство из которых согласовать не удалось) вольны сами решить, отменить их или провести «с учетом происшедшего».
Память Бориса Немцова почтили минутой молчания. Хотя большинство участников встречи, обхватив руками голову и глядя в пол, молчали все это время. На столе при входе в комнату, где шло совещание, появились цветы и нарисованный портрет Немцова. «Он ведь был самый азартный и наивный», — сказал кто-то.
К пяти утра на месте убийства образовался мемориал. Люди несли розы, хризантемы, тюльпаны и складывали их на тротуаре полукругом перед парапетом. В центре горели свечи — высокие, плоские, в блюдцах, в стаканчиках. Кто-то становился на колени, возлагая цветы. К рассвету их здесь была уже целая гора.
