Нет, Савченко они не отдадут. Не слушайте оптимистичных бредней. Она одна — последний их редут, последний их оплот, трофей последний. Подумай, что они приобрели за этот год, помимо геморроя? На первое — подгнившие рубли, и санкции Европы — на второе; сакральный Крым и весь его прибой, там будет Сталин вскорости изваян, — туда и так приехать мог любой, но нынче может въехать как хозяин. Что до крымчан: курорт и есть курорт. Располагает статус или климат — но если к ним приедет даже черт, они его со всей любовью примут. За эти строки, полные огня, я там, должно быть, сделаюсь нон грата, — но чтоб вы гордо выперли меня, мне надо бы приехать к вам, ребята, а мы таким желаньем не горим. Разлуку я уж как-нибудь осилю и не поеду в новорусский Крым, как Бунин в большевистскую Россию. Плюс Янукович где-то там вдали, но призрачен, почти нематерьялен. Мы год назад его приобрели, тогда же и Украйну потеряли, бросая в украинский огород булыжники и огрызаясь грозно. Конечно, лучше б нам, наоборот, его бы потерять… но поздно, поздно.
Помимо Крыма мы приобрели истерзанный разором и раздраем кусок не слишком нужной нам земли. Что делать с ним, мы до сих пор не знаем. Коль это русский мир, то этот мир, где что ни день — сплошная Волноваха, весь состоит из ям, воронок, дыр, усобиц, пыток, голода и страха; там нету веры никаким властям, витает призрак полного провала, и как бы русских кто ни притеснял — но прежде там такого не бывало. В комплекте с этим мы приобрели (хотя глагол «надыбали» — вернее) презрение и ужас всей земли, за исключеньем Северной Кореи и полудиких нескольких племен. Им все равно: война ли, не война ли… Плюс режиссер Сенцов в Крыму пленен, а под Луганском Савченко поймали.
Известно: ей не нравилась война, но, так сказать, работа есть работа. Ее схватили прежде, чем она могла огонь направить на кого-то, но нашим судьям это невдомек, гуманных мер они не выбирают, а мучить женщин — это наш конек, мы это любим, вспомним Pussy Riot. Всяк облеченный властию чудак, не давши жертве вырваться бесславно, тут из мужчины сделать Жанну д’Арк способен — а из женщины подавно. И после Минска, чуть забрезжил свет — арест домашний и режим щадящий, — Песков сказал, что вроде бы… Но нет! Оставь надежду всяк сюда входящий!
Коль ты у нас — уже виновна ты, хоть явных доказательств нет и близко, — как заявляет спикер, чьи черты уже напоминают василиска. И даже если дружно погорим, и если весь народ плашмя положим — мы можем все отдать, включая Крым, но Савченко отдать уже не можем. ТВ визжит, как бешеный койот, в сетях дрожат раздвоенные жала — она одна себя не предает и голодовку держит как держала. Упорный человек, в конце концов, — бесценен, как палладий, как рутений, и Савченко — а с нею и Сенцов — ценнее всех других приобретений. Все прочее, что мы приобрели, когда судьба страны переломилась, — по рассмотреньи полные нули, а если приглядеться — яркий минус. Пока на Украине без помех звучат, как прежде, выстрелы и залпы — я за нее бы отдал наших всех, сидящих наверху.
Да кто бы взял бы?
