Сегодня на главной площади Улан-Батора, у Дома правительства, Монгольский гражданский комитет экологических организаций провел пресс-конференцию, требуя заморозить выдачу горных лицензий, прекратить преследования экоактивистов и отменить планируемые поправки, ослабляющие природоохранные законы. Дата и место проведения не случайны — 21 января исполняется год с тех пор, как пятеро активистов, выступавших в защиту рек и озер Монголии от неконтролируемой горной добычи, были приговорены к 100 годам тюрьмы за вооруженную демонстрацию у Дома правительства в Улан-Баторе. О борьбе и разгроме Монгольского союза движений рек и озер «Новая» писала неоднократно.
Активист движения «Огненная нация» Дашцэрэн умер от обострившегося в заключении рака дома, в холодной квартире на окраине Улан-Батора 30 декабря ушедшего года. Добрый президент Монголии Элбегдорж смилостивился и амнистировал его после того, как врачи диагностировали неотвратимый скорый конец. Хотя суд дал ему меньше, чем всем другим защитникам рек, — он все равно не дожил бы до конца своего двухлетнего срока, полученного 21 января 2014 года. Это Дашцэрэн добыл тогда оружие для демонстрантов: старые винтовки, калаши, учебные гранаты. Узнав о его гибели, Болдбаатар, осужденный по тому же делу на шесть лет, объявил в 421-й тюрьме Улан-Батора бессрочную голодовку. Именно Болдбаатар придумал подложить муляжи гранат в урны перед зданием, где проходило заседание великого хурала.
Зачинщик протеста, лидер движения в защиту рек Монголии, потомственный пастух и лауреат экологической премии Голдмана Мунхбаяр вместе с Тумурбаатаром отбывают сроки в исторической столице Монголии Хархорине (древнем Каракоруме). Образцовая зона с библиотекой, спорткомплексом и собственным стадом коров — все же место заключения, а для кочевника заключение — наказание вдвойне.
После первой успешной апелляции, когда власти пошли на попятную и уменьшили всем сроки в четыре раза, монгольская Фемида более не улыбалась экологическим активистам. В дальнейшем пересмотре дела им было категорически отказано верховным судьей. Мунхбаяр к происходящему относится стоически: «Пока я тут сижу у всех на виду, правительство и хурал вряд ли осмелятся изменить или отменить закон, запрещающий горную добычу в лесах и долинах рек. А мы, собственно, за это и боролись, за это и вышли на демонстрацию».
Со времени протеста, закончившегося для активистов тюрьмой, в Монголии сменилось правительство, прокатились две волны реформ, сменилась «ориентация» с западной на «российско-китайскую», а закон устоял. Устоял, несмотря на ежедневную работу промышленного лобби по его отмене, несмотря на угрозы и шантаж со стороны владельцев замороженных лицензий, несмотря на специальные усилия правительства по дискредитации всех природоохранных движений.
Более того, устоял и провел заседание совета (первое после посадки лидеров) Монгольский союз движений рек и озер. Его активнейший координатор, маленькая улыбчивая Цэрэнханд, живет с двумя детьми в юрте в тени новостроек Улан-Батора, но продолжает день за днем работу по защите удивительного закона, охраняющего все реки и леса страны от разрушения горной промышленностью. Сегодня, в годовщину суда, пять членов совета союза должны опять встретиться с представителями правительства и Ассоциации горной промышленности — обсудить план по выполнению закона, во имя которого сидит в тюрьме Мунхбаяр с товарищами.
Попытка объявить Мунхбаяра первым в истории Монголии террористом не увенчалась успехом. Под давлением фактов и международного общественного мнения суд снял обвинение в терроризме, но оставил семь лет срока. В монгольском обществе и в мире не утихает спор: прав или виноват человек, демонстративно взявший в руки оружие, чтобы защитить от поругания закон, охраняющий природу? Преступили или не преступили активисты «пределы необходимой самообороны» от коррупции и косности государственной машины? Большинство обсуждающих склоняются к тому, что лучше бы было действовать другими методами, но однозначного ответа ни у кого нет.
Председатель совета директоров коалиции «Реки без границ» в Монголии, правозащитница Дугэрсурэн Сухгэрэл, смотрит на проблему диалектически — как любой кочевник, считает она, Мунхбаяр взял оружие и пошел защищать Родину, но, в отличие от всех остальных, до этого он прошел все ступени «цивилизованной защиты прав»: предлагал законы, лоббировал их принятие, настаивал на их выполнении, организовывал общественные слушания и, наконец, добился решения Верховного суда, обязующего правительство выполнять этот закон. Лишь когда государство полностью нарушило все свои обязательства, лидер движения в защиту рек Монголии взял в руки оружие, и то — лишь для демонстрации…
Попытки свалить на экологов и «их» закон «О запрете горной добычи в лесах и водоохранных зонах» спад в экономике Монголии тоже не увенчались успехом. Экономисты наглядно продемонстрировали парламентариям, что причины кризиса в цветущей коррупции и несовершенстве управленческих институтов, а также в чрезмерной ориентации Монголии исключительно на экспорт минерального сырья. Большая экологическая разборчивость даже выгодна — позволяет не копать везде сразу, а выбрать для долгосрочного развития несколько действительно перспективных стратегических месторождений. Таким образом, популистская мечта о том, «чтобы у каждого номада был экскаватор за юртой», оказалась ложной.
В Монголии сейчас глубокий кризис. С середины января, собравшись на главной площади Улан-Батора, учителя, врачи и иные бюджетники требуют зарплат, а новый премьер Сайханбилег призвал соотечественников сдавать драгоценности для спасения отечества. Прежде чем улететь в Давос, президент Элбэгдорж призвал нацию «затянуть потуже пояса» в эти «непростые времена» и обещал начать это со своей администрации.
Остается надеяться, что переоценка ценностей коснется и ошибок прошлого — власти перестанут искать лазейки для неисполнения важного природоохранного закона, а президент одумается и амнистирует тех, кто его защищал перед парламентом, пока они еще живы.
