Родители маленьких пациентов пишут письма во все официальные инстанции, пытаются найти другие больницы, где есть барокамеры, и выходят с пикетами на улицу. Руководство ДГКБ №5 и чиновники Комитета по здравоохранению только разводят руками: отделение не закрываем, просто проверку проводим. Специалисты уверяют: достаточно было провести плановую профилактику контрольно-измерительной аппаратуры, что занимает несколько дней, а не лишать тяжелобольных детей уникальной медицинской помощи.

Камера закрывается…

— Чиновники отмахиваются от нас и говорят: ничего страшного не произошло, — рассказывает Наталья Денисова, мама ребенка-инвалида, который пострадал от неожиданного закрытия отделения баротерапии. — Нашу петицию в интернете уже подписали почти 100 тысяч человек.

О лечении методом баротерапии тяжелых ментальных нарушений, вызванных осложнениями родовых травм, инфекций или несчастных случаев, у детей Наталья Денисова узнала в Германии, куда приехала со своим малышом в поисках помощи, которую отчаялась получить в России. Немецкие врачи удивились, почему в Петербурге ей этого не предложили — баротерапия как способ лечения нарушений мозговой функции, сердечно-сосудистой и дыхательной систем была разработана советскими врачами. На одном из международных симпозиумов баротерапевты всего мира благодарили наших врачей за его разработку. Но в России родители больных детей узнают об этом методе чаще всего случайно.

— Первые два года жизни мой сын практически не спал, вся наша семья буквально с рук на руки его передавала, — рассказывает Наталья. — И представьте наше состояние, когда он после первых же сеансов заснул ночью! А сейчас мне и чиновники горздрава, и руководство больницы пытаются объяснить, что моему ребенку это лечение проводить не обязательно, что оно носит вспомогательный характер. Но они действуют и мыслят по устаревшим инструкциям 1975 года: тогда считалось, что баротерапия нужна только при отравлении угарным газом, тогда таких диагнозов — ДЦП, аутизм — даже не существовало.

По словам еще одной мамы, Екатерины Вещевой, им тоже это очень помогало. «Я планировала на каникулах положить ребенка в отделение, а оно закрыто, — говорит Екатерина. — Позвонила в областную больницу, там отказали. В санатории «Дюны» есть барокамера, но у них все плотно занято — туда люди даже из других регионов приезжают».

Из ответа за подписью заместителя председателя горздрава Касаткиной Наталья Денисова узнала, что отсутствует «нагрузка на работу медперсонала отделения и отсутствует очередь на проведение сеансов гипербарической оксигенации».

— Почему мы тогда ждали месяц, пока нас возьмут на баротерапию? — возмущается Наталья. — По документам больницы работают три камеры, хотя фактически последние полгода работала одна. Сейчас чиновники пишут, что с февраля по май терапию получили 25 пациентов. Это разве мало? Если мало, сделайте так, чтобы работали все камеры, чтобы лечащие врачи больше знали об этом методе и направляли туда детей! А они просто закрыли отделение!

Нас не поняли, мы хорошие!

В Комитете по здравоохранению все обвинения отрицают.

— О закрытии отделения речь не идет! — заявила «Новой» Евгения Семенова, пресс-секретарь горздрава. — Работа отделения приостановлена для проведения технической диагностики. Решение принято на основании рапортов, которые писал заведующий отделением Калин. Он считает, что могут возникнуть технические неполадки и надо проверить камеры.

— Они все с ног на голову перевернули! — возмущается Николай Калин, заведующий отделением ГБО. — Я никогда не писал о том, что нужно проверить барокамеры, только о том, что нужно вовремя, по графику, проводить плановую проверку работы контрольно-измерительного оборудования!

Барокамера — большая герметично закрывающаяся железная банка, к которой подведены шланги и датчики. Ей долгие годы ничего не делается, достаточно вовремя мыть и смазывать. Контрольно-измерительное оборудование находится снаружи.

То, что сейчас делает ДГКБ №5 при участии горздрава, можно сравнить с автобусным парком: если у автобуса, который ежедневно перевозит тысячи горожан, сломается зеркало заднего вида, он не должен выходить на маршрут. Сам автобус работает, нужно лишь отремонтировать или заменить зеркало, а руководство автопарка вместо этого ставит весь автобус на техосмотр, лишив пассажиров транспорта.

Как рассказал Николай Гаврилович, барокамеры проходят плановую техническую проверку раз в пять лет, очередная должна была пройти в марте 2014 года. Контрольно-измерительные приборы — манометры, газоанализаторы, гигрометры — проверяются раз в год. По плану ДГКБ №5, проверка проводится в марте. В этом году в конце февраля, как обычно, Калин написал рапорт, главный врач больницы Людмила Исанкина 28 февраля издала приказ о проведении проверки с 17 по 21 марта.

Бей своих…

Когда в установленный срок ничего не было сделано, Калин написал первый рапорт о неисполнении приказа главного врача. Всего с марта по октябрь он написал четыре рапорта, отправил письма в Комитет по здравоохранению, в Росздравнадзор. На свой страх и риск продолжал работу.

— Я не имел права это делать, но у меня были очень тяжелые пациенты, — рассказывает Николай Калин. — Если ребенку после черепно-мозговых травм вовремя не провести баротерапию, он станет глубоким инвалидом. Я шел на нарушения, но не мог детей бросить! Меня даже на дисциплинарную комиссию вызывали, хотели наказать.

— Это уникальное отделение должно каждый день работать, а оно уже больше месяца стоит! — возмущен Виктор Кулешов, доктор медицинских наук, профессор, ведущий специалист по баротерапии. — Отремонтировать приборы можно за сутки, завод-изготовитель находится на Рижском проспекте. Почему главный врач бездействовала?

Последний рапорт Калин написал 10 октября, после того как завершил курс баротерапии для мальчика, пережившего утопление. В рапорте сообщил, что прекращает работу отделения. Через несколько дней вышел приказ по больнице о приостановке работы отделения ГБО, Комитетом по здравоохранению была назначена проверочная комиссия. Как рассказала Наталья Денисова, начмед больницы по телефону сказала ей, что отделение не откроют до Нового года, что, возможно, будет решаться вопрос о закупке новых барокамер. А это означает фактически окончательное закрытие отделения ГБО: где в ноябре больница найдет деньги на новые барокамеры?

На днях из Росздравнадзора пришло письмо за подписью заместителя руководителя ведомства Татьяны Пустотиной. Она сообщает, что «были выявлены нарушения правил эксплуатации медтехники», что больница №5 получила предписание об исправлении выявленных нарушений. Но это слабое утешение для детей и их родителей: если завтра, не дай бог, ребенок отравится угарным газом или получит тяжелую черепно-мозговую травму, в Петербурге ему не найти баротерапию.

Фото автора