12-14 ноября 2014 года в Экспоцентре на Красной Пресне прошло крупнейшее осеннее мероприятие отрасли информационных технологий RIW-2014. К традиционному организатору форума — Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) — в этом году присоединился Медиакоммуникационный союз, отчего расшифровка названия бывшей «Недели российского интернета» отныне звучит как Russian Interactive Week, «Российская интерактивная неделя». Ключевой темой форума, на котором зарегистрировалось более 20 тысяч участников, стала жизнь российской IT-отрасли в изменившихся геополитических условиях.

В самом начале конференции председатель РАЭК Сергей Плуготаренко кратко рассказал о последнем исследовании «Экономика Рунета». Внешне все выглядит более чем пристойно: собственно IT-отрасль достигла 1,6% ВВП России, а связанные с ней интернет-зависимые рынки эксперты оценили в 10% ВВП. Такая доля, к тому же имеющая неослабевающую тенденцию к росту примерно на 30% в год, позволяет говорить о том, что интернет-отрасль постепенно становится одной из ключевых в стране.

Но вот более детальный анализ состояния отрасли дает основания для осторожно-пессимистических выводов. Значительная часть рынков, приносящих основные деньги в отрасль, существенно снижает темпы роста. Особенно это касается рекламного рынка, который в 2013 году вырос более чем на 70%, тогда как прогноз на текущий год не превышает 20%. К тому же, как отметил в своем выступлении Сергей Плуготаренко, оценка роста производится в рублевом эквиваленте, то есть не учитывает падение курса. Другими словами, если считать, что на сегодняшний момент рубль упал в среднем в полтора раза по сравнению с 2013 годом, то в долларовом эквиваленте не только не наблюдается роста отрасли, но налицо даже некоторая стагнация.

Впрочем, предоставим профессиональным экономистам судить о том, как правильно интерпретировать эти цифры. Важно, что сами эксперты сменили прогноз развития отрасли до 2018 года с «инновационного» (рост более 30% в год) на «стабилизационный» (до 20%). Такое снижение темпов обусловлено многими факторами, в первую очередь, несомненно, кризисным состоянием и мировой, и особенно российской экономики в целом. Интересный (а взгляд автора этих строк — ключевой) вопрос о том, какую роль в этом процессе играют известные изменения в законодательстве, также поднимался в ходе исследования, но о конкретных результатах пока умалчивается. В ответ на вопрос автора этих строк Плуготаренко пообещал рассказать об этом на конференции «Итоги года» в декабре.

Пока эта официальная оценка не оглашена, приходится основываться на домыслах и общей атмосфере, проявлявшихся в выступлениях участников. Нельзя сомневаться в том, что ширящееся вмешательство государства в IT-отрасль не имеет под собой какой-либо внятной стратегической основы. Несмотря на всяческие «программы развития», и исполнительная, и особенно законодательная власть выхватывают из общей картины отдельные куски и пытаются срочно в них что-то изменить в меру своего (или транслируемого сверху, не важно) видения текущей ситуации. Поскольку наш парламент живет в окружении «врагов России», то результат такого вмешательства чаще всего оказывается далеким от декларированных целей, особенно в части создания «инновационного государства».

Целая секция на форуме была посвящена попытке определить понятие «суверенитет в цифровом мире». Государство предприняло целый ряд шагов на установление такого суверенитета, ни разу не попытавшись объяснить, какова конечная цель этих действий. Как отмечали докладчики, в мире существует не одна модель «инновационного государства» — есть, например, китайская (производящая высокотехнологичные товары) и американская (генерирующая новые идеи). От того, в какую сторону мы собираемся идти, зависят конкретные шаги. Госдума же предпринимает шаги наугад: сначала принимает некий закон, потом приглашает всем вместе разобраться, как и зачем его применять на практике (а может, вообще отменить?).

Например, совершенно не ясно, как повлияет положение о хранении данных на территории РФ на начинающие интернет-компании (стартапы), заявил Михаил Гуревич из 101StartUp. Традиционный пример Китая для нас не показатель — это самодостаточная цивилизация, обращенная внутрь себя, и тамошние стартапы в массе своей не ориентированы на внешний рынок. Интересно, что такая крупнейшая страна БРИКС, как Бразилия, после некоторого обсуждения решила не принимать подобный закон. В то же время Австралия, традиционно причисляемая к западному миру, как раз приняла такое правило, и ее опыт требует изучения. Правда, автор этих строк хочет обратить внимание, что Австралию никак нельзя отнести к числу стран, претендующих на лидерство в IT-отрасли.

Отсутствие внятной стратегии было очень ярко проиллюстрировано в ходе центрального мероприятия всего форума — дискуссии «Государственная поддержка развития отрасли информационных технологий». Началась она с доклада главы Минкомсвязи Николая Никифорова, в котором он попытался расставить приоритеты. Министр справедливо указал, что сейчас всего три—пять компаний из одной страны фактически монополизирует рынок программного обеспечения, и такое положение надо менять (см. его презентацию на сайте Минкомсвязи). Россия даже претендует на то, чтобы возглавить это движение в рамках БРИКС.

Министру возразил уже в следующем выступлении генеральный директор Российской венчурной компании Игорь Агамирзян. Он отметил, что задачами, которые поставлены в докладе Никифорова, следовало озаботиться 20 лет назад, а ныне в названные в докладе позиции (офисные приложения, операционные системы, системы управления базами данных и другие) вложено столько средств, что у всех стран БРИКС, вместе взятых, не хватит ресурсов, чтобы их подвинуть с занимаемых позиций.

После этого один за другим долго отчитывались представители многочисленных фондов, организованных государством для поддержки IT-отрасли. А в самом конце благостная картина, которую они нарисовали, была резко разрушена. Из рядов зрителей вышел представитель некоей региональной компании и заявил, что они как раз занимаются разработкой собственных систем управления базами данных, и им было отказано в поддержке во всех инстанциях, в которые они обращались. Все представленные фонды, как прокомментировал и сам министр Никифоров, готовы поддержать любое начинание, которое принесет коммерческий успех, но ни один из них не будет вкладываться в фундаментальные разработки с неясной отдачей. Без чего, очевидно, вся стратегия на конкуренцию с теми самыми «тремя—пятью компаниями» обречена, даже если направить на эту задачу весь российский бюджет.

Позитивный вывод, который можно сделать из атмосферы на конференции, — тот, что исполнители, включая и правительственные органы, и компании, все-таки в целом вроде бы не имеют настроя на «жизнь во вражеском окружении», столь характерного для законодательной власти в последние годы. Они честно пытаются разгрести законодательные завалы, и иногда им это даже удается. Правда, в этом процессе нередко действие принятых законов сводится к чисто декларативной функции, но, вероятно, только так можно несколько сгладить их негативные последствия.

В заключение хочется отметить один частный момент. В докладе Плуготаренко было отмечено, что рынок электронных книг и журналов (впервые попавший в исследование) должен возрасти в 2014 году аж на 65%. Теоретически эту тенденцию должно укрепить новое добавление к «черным спискам» в виде блокирования сайтов, занимающихся нелегальным распространением музыки и книг, которое вот-вот будет принято Госдумой. Но практически, говорят эксперты РАЭК, эта тенденция в любой момент может прекратиться, невзирая ни на какие законы. Об этом говорит резко увеличившееся (с 40 до 50%) число пользователей, не готовых платить за контент. В настоящее время они нередко платят (потому что недорого), в случае же экономического спада готовы быстро поменять свои привычки в сторону бесплатных альтернатив. Иными словами, следует считать, что агитационная кампания правообладателей в попытке объявить нелегальное скачивание «воровством» и тем поставить его вне морали — провалилась более чем полностью.