Происходящее в Крыму и вокруг Крыма после присоединения полуострова к России, о чем идет речь в материале Терезы Бонд («Новая» №18 «Булочки с Крымом»), вызвало живую полемику.

Вот мнение человека, который, как и многие предприниматели из России, вел бизнес в Крыму до весеннего референдума.

Что делать им теперь? Сворачивать долгосрочные проекты из-за санкций? Уходить? Или оставаться, рискуя не только крымским, но и европейским бизнесом?

Об этих терзаниях нового типа — Александр Лебедев.

У непредвзятого наблюдателя, интересующегося мировой политикой, сложилось твердое убеждение, что Крым минимум на десятилетия станет камнем преткновения между Россией и Западом. Речь не только о конфликте между государствами в лице элит, но и о глубокой трещине между самими народами. Отдадим должное средствам массовой информации: у нас пропагандистская машина а-ля Центральное телевидение времен Олимпиады-80 убеждает народ в заговоре мирового империализма, а киевские телеканалы рассказывают о страшной варварской Московии, ведущей войну против уже-почти-вступившей в Европу Украины. Комментаторы в Европе и США говорят о новой холодной войне между Западом и Россией, которая не может жить по законам «свободного и цивилизованного мира». Все вместе копают яму. А как бы нам всем в ней не оказаться? На эту тему комментаторов, увы, немає. Яма куда более глубокая, чем бессмысленный ров на российско-украинской границе под названием «Стена». Она разделяет не правительства, а судьбы народов.

В «крымском вопросе» столкнулись не только державы, но и два основополагающих принципа международного права — территориальная целостность государств и право наций на самоопределение. Россия исходит из того, что Крым вошел в ее состав на основе свободного волеизъявления населения полуострова. Основной изъян этой позиции на Западе видят в том (в России противников присоединения Крыма практически нет), что референдум 16 марта был проведен поспешно, при содействии «вежливых людей». В этом усмотрено нарушение принципа территориальной целостности, а результаты референдума, проводившегося якобы «под дулом автоматов оккупантов», считаются сфальсифицированными. Договорились до того, что сделали клише-штамп, проводящий параллель с действиями фашистской Германии в Судетах в 1938 году.

Между тем принцип территориальной целостности в современном мире отнюдь не является священной коровой. Вспомним трагическую судьбу Югославии на рубеже столетий. Когда «социалистическая федеративная республика» затрещала по швам, право на самоопределение было предоставлено всем народам, кроме сербов. Сначала, забыв о территориальной целостности, Запад признал независимость государств словенцев, хорватов, македонцев и боснийских мусульман. Когда же сербы, составлявшие большинство в ряде регионов Хорватии и Боснии и оказавшиеся отрезанными от Сербии искусственно нарисованными маршалом Тито границами, захотели реализовать свое право на самоопределение, был провозглашен принцип незыблемости границ. После нескольких лет войны и этнических чисток, унесших сотни тысяч жизней, установился дейтонский статус-кво.

Но тут возникла проблема автономного региона уже самой Сербии — Косово, где албанское большинство тоже захотело самоопределиться. И это право опять было признано Западом. Результат — новая война, бомбардировки Белграда и непризнанное государство в центре Европы, которое Сербия по-прежнему считает своей неотъемлемой частью. При этом сербскому большинству на севере Косова, желающему воссоединения с Сербией, в этом праве вновь отказывают. Не хочется тиражировать штампы о том, как территориальная целостность и международное право соблюдались в случаях с Ираком, Афганистаном, Ливией и к чему это привело. Цель этой статьи — перейти от взаимных упреков и враждебности к взаимопониманию.

Нынешняя ситуация вокруг Крыма возникла не в 2014 году и не из-за киевского Майдана. 23 года назад украинский народ реализовал свое право на самоопределение, а русские, составляющие подавляющее большинство населения полуострова, были этого права лишены. До 1991 года такого государства, как Украина, не существовало, и они считали, что живут в России, которая называлась СССР. В Советском Союзе у всех граждан были одинаковые паспорта, государственным языком был русский, границы между республиками носили условный характер. Крым до 1954 года был областью в составе РСФСР, и был передан Украинской ССР волевым решением московского партийного начальства с формулировкой: «учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи».

В августе 1991 года, после путча ГКЧП, Украина объявила о независимости. Она имела на это право — в СССР возможность выхода республик из Союза не только декларировалась, но был принят специальный закон, регламентирующий процедуру отделения. Для выхода в союзной республике должен был быть проведен референдум, на котором 2/3 граждан, постоянно проживающих на ее территории, проголосуют за независимость. Референдум в Украине состоялся 1 декабря, и на нем подавляющее большинство жителей поддержали акт о государственной независимости. Но в упомянутом законе был один немаловажный нюанс. Статья 3 специально оговаривала: «в союзной республике, имеющей в своем составе автономные республики, референдум проводится отдельно по каждой автономии. За народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе». Крым на момент проведения референдума имел статус автономной республики в составе Украины. За независимость Украины проголосовали всего 37% крымчан, а о том, хотят ли они остаться в СССР или получить какой-то иной статус, их не спрашивали…

Признаем, что территориальная целостность союзного государства была нарушена вопреки существовавшим тогда законам и процедурам. Но не это главное. В конце концов, всю мировую историю можно представить как череду несправедливостей, когда судьбы миллионов людей решаются без их воли. У Украины было 23 года на то, чтобы доказать жителям Крыма, что жить в их государстве лучше, чем в соседней России, куда они все это время стремились. Киев не сделал ничего, чтобы интегрировать почти три миллиона сограждан в свое государство — вся «интеграция» свелась к насаждению пусть близкого и понятного, но все-таки чужого языка, присвоению собственности с последующими ее переделами постоянно сменяющими друг друга у кормушки власти украинскими элитами и периодическим угрозам выставить Черноморской флот РФ из Севастополя. За годы независимости в инфраструктуру полуострова не было вложено ни копейки. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сойти с трапа самолета и зайти в «Международный аэропорт Симферополя».

Не удивительно, что нынешней весной, посмотрев на революционный хаос в Киеве, жители Крыма захотели вернуться в страну, которую они считали своей настоящей родиной. Крымский референдум 16 марта, в отличие от плебисцита 1991 года, предоставил голосующим право выбора — остаться в составе Украины или стать субъектом Российской Федерации. Да, референдум был проведен несовершенным образом, к нему можно предъявлять претензии. Но сознайтесь: у вас есть сомнения, что подавляющее большинство крымчан искренне проголосовало за воссоединение с Россией?

Что касается «оккупации». Российские войска находятся в Крыму со времен Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., и они были там на момент референдума — в Севастополе базируется Черноморский флот РФ, где по договору могло находиться до 25 тысяч военнослужащих. Жители Крыма были реально напуганы всем тем, что тогда заявлялось и реализовывалось в Киеве и регионах — и на улицах, и на трибуне Верховной рады, и на каналах украинского телевидения. Сегодня в Европе все больше понимают, что победивший Майдан — это не только либеральные романтики, восставшие против коррумпированного режима Януковича и мечтающие о европейских ценностях, но и те, кто обещал Крыму «поезда дружбы» под флагами дивизии СС «Галичина» и батальона «Нахтигаль».

Официальное объявление государственным праздником дня создания Украинской повстанческой армии подтвердило, что это были не пустые заявления маргиналов. Трагедия в Одессе, гражданская война в Донбассе, где погибли тысячи мирных жителей, говорят о том, что у крымчан были основания опасаться. Можно рассматривать действия России как «превентивную гуманитарную интервенцию», которая предотвратила гуманитарную катастрофу? Зависит от желания сменить мечи на орала.

Возможно, если бы бельгийские военные в Руанде, еще в начале 1994 года получившие информацию о готовящемся госперевороте, осуществили военное вмешательство, не было бы унесшего жизни миллиона человек геноцида хуту против тутси.

Можно понять исторические параллели, сколь бы абсурдными они ни были. События на Востоке Украины. Погибшие люди, пассажиры малайзийского «Боинга». Эмоции, политическое давление (очевидно контрпродуктивное), информационная война в СМИ — отношения отброшены во времена холодной войны. Что в этом хорошего? В итоге Россия оказалась под международным прессингом: страны Запада вводят все новые санкции. Однако они не только не способствуют достижению цели — они делают позицию России более жесткой, наносят экономический ущерб не только России, но и тем странам, которые их вводят. Понятна позиция властей в Киеве. Но и Крым теперь по Конституции РФ является ее частью, и для России это вопрос территориальной целостности. Большинство жителей Крыма добровольно стали гражданами России. Ни одна страна, ни один политик не может взять и отдать почти три миллиона своих граждан — против их воли — другому государству. Алексей Навальный, критик и оппонент российской власти, заявил, что Крым — это не «бутерброд с колбасой», чтобы его возвращать.

Существует ли выход? Полагаю, что да — при согласии как продукте «взаимного непротивления сторон». На Западе принято утверждать, что причиной кризиса в Украине стали попытки «имперской России» оставить бывшую братскую республику в орбите своего влияния и противодействовать ее европейской интеграции. Хорошо, попробуйте договориться, что в случае полноценного вступления Украины в Европейский союз, где права национальных меньшинств защищены, границы имеют символическое значение, жителям Крыма будет предоставлено право на новом референдуме, под тщательным контролем наблюдателей из международных структур (ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и др.), еще раз высказаться по вопросу о государственном статусе полуострова. Ведь очевидно, что через 30–40 лет в Европе будут только ЕС и Россия, и от отношений между ними зависит будущее континента. Насколько отдаленной в историческом плане будет дата такого референдума (понятно, что даже по процедурным причинам вступление Украины в ЕС случится не скоро) — не важно.

Отложим окончательное решение вопроса, признав, что Крым де-факто и де-юре российский. Все санкции надо снять — ущерб они могут нанести лишь простым гражданам. Пусть Россия, Европа и Украина доказывают, какая государственная принадлежность предпочтительнее, превратив Крым в европейский Гонконг. Для Европы уже сейчас очевидно — отделись Каталония от Испании, никакой границы там не будет.

Попробуйте разрубить этот гордиев узел. Но для начала все стороны должны сделать шаг назад и прекратить воинственную риторику. Необходимо провести международную конференцию по Крыму, на которой обсудить варианты урегулирования противоречий. Когда-то в Ялте лидеры СССР, США и Великобритании, у которых разногласия были куда более серьезными, смогли договориться и определить будущее Европы и мира на десятилетия вперед. Почему бы не собрать новую Ялтинскую конференцию 4 февраля 2015 года, в 70-ю годовщину того исторического события.