Вопрос, вынесенный в заголовок, выглядит сегодня утопическим. Процессы, которые мы можем наблюдать в республиках бывшего СССР, — это классический пример международной анархии, как этот термин понимается в теории мировой политики. Бесконечное столкновение эгоистических амбиций кланов и вождей, территориальные споры и межгрупповые конфликты, борьба за доминирование.

Стоит напомнить, что Советский Союз не столько распался, сколько был добровольно распущен. На фоне краха коммунистической системы республики воспользовались своим конституционным правом выхода из союзного договора 1922 года, что было ратифицировано легитимно избранными представительными органами всех бывших субъектов Союза. Однако Содружество независимых государств, призванное стать добровольным объединением свободных наций, так и осталось по большей части проектом. Войны между Арменией и Азербайджаном, Россией и Грузией, пограничные конфликты между государствами Центральной Азии, новейшая гибридная война с Украиной свидетельствуют — никакого содружества не существует. Картину анархии дополняют так называемые непризнанные государства, сепаратистские анклавы, не только подрывающие силу новых суверенных стран, но и препятствующие их интеграции в наднациональные структуры. Ведь до тех пор, пока не решен вопрос с самопровозглашенными территориями, Грузии или Украине, к примеру, трудно не только вступить в ЕС и НАТО, но и вернуться к интеграционным процессам в своих регионах.

Над этой войной всех со всеми сгущается тень очередной «тысячелетней империи». Молодые постсоветские государства, кто открыто, кто с крестьянской или восточной хитростью, пытаются сопротивляться усиливающемуся «наезду» бывшего старшего, а теперь просто очень большого брата. Однако силы могут оказаться слишком неравными.

Идея добровольного объединения свободных наций, кажется, окончательно затоптана «имперцами-геополитиками», с одной стороны, и поборниками «крови и почвы» в родном местечке — с другой. Возможно, эта идея уже слишком сложна для нашего деградирующего интеллектуального пространства. Мыслимо ли: построить устойчивое наднациональное объединение и при этом сохранить свободу и суверенитет каждого участника? Между тем именно такая концепция лежала в основе планов реформирования СССР при Горбачеве, на ней же построен сегодняшний Европейский союз и другие успешно развивающиеся сообщества стран.

Авторство идеи принадлежит Иммануилу Канту, предложившему концепцию федерации республик. Речь при этом не идет о новом государственном образовании и тем более об империи. Такой союз «имеет целью не приобретение власти государства, а лишь поддержание и обеспечение свободы каждого государства для него самого и в то же время для других союзных государств, причем это не создает для них необходимости подчиниться». В идеале такое свободное объединение рано или поздно должно включить в себя все страны мира, что позволит покончить с войнами, но при этом не возникнет некоей мировой деспотической силы. Прошло более двух столетий, и в разных частях мира от ЕС до Латинской Америки и АСЕАМ мы видим, как игра ума философа-теоретика постепенно превращается в реальность.

Почему же кантианский мирный союз не только не состоялся после самороспуска СССР, но и оказался прочно забытым? Причину, пожалуй, стоит искать не в Украине, как это предлагает старый провокатор Бжезинский, и даже не в Москве. Не удивляйтесь, для начала стоит вспомнить про Туркмению. Эта небольшая, успешно архаизированная «сырьевая держава» известна как одна из самых жестких автократий среди бывших советских республик. Она же едва ли не самая закрытая страна, имеющая довольно напряженные отношения с большинством внешних партнеров. Дело тут не только в характере покойного Туркменбаши, но и в самой природе авторитарного режима. Ни один диктатор, тем более наделенный абсолютной властью, не готов ею поступиться ни в чью пользу, ни в плане расширения политических прав собственных подданных, ни тем более в пользу какого-то объединения стран, где он не будет главным. Вот Туркмения в международной политике и ведет себя как образцовая диктатура. Единственно возможный в подобных случаях союз — военный, с целью захвата и дележа мира. Какой существовал между Германией, Италией и Японией накануне Второй мировой войны. Послевоенные диктатуры, однако, в основном погружены в себя. Редкие попытки «возрождения империй», как у Насера и Саддама, обычно заканчивались провалом.

Необходимым условием успеха мирного союза Кант называл наличие республиканской формы правления. То есть такой, при которой граждане свободны, обладают равными правами и участвуют в политике. Для того чтобы федерация республик состоялась, собственно, нужны эти самые республики. Тот очевидный факт, что на пространстве бывшего СССР, за исключением стран Балтии, господствуют в разной степени авторитарные политические модели, может быть лучшим объяснением для провала наших интеграционных усилий. Всем, кто мечтает о новом Союзе, для начала стоит подумать об установлении свободы, демократии и гражданского порядка в собственной стране.