Национальная ассоциация инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ) опубликовала отчет об итогах развития российского инновационного сектора за первое полугодие 2014 года. После крымского референдума, прошедшего в марте, западные страны постепенно начали вводить известные антироссийские санкции, потому этот период особенно интересен. Так как же повлияло введение санкций на российский инновационный сектор?
Положительные итоги санкций
Прямые потери инновационной отрасли от введения санкций в масштабах страны исчезающе малы и составляют порядка 50 миллионов долларов, говорится в отчете. Они в основном обусловлены «недополучением возможных инвестиций вследствие оттока потенциальных инвесторов, а также приостановкой программ сотрудничества в сфере инноваций со странами, поддержавшими санкции», и на фоне снижения инвестиций из-за общемирового финансового кризиса (порядка 1 млрд. долларов) практически незаметны.
Зато, как и следовало ожидать, необычайно оживились отечественные «изобретатели и рационализаторы» (термин официального новояза советских времен). Общий индекс инновационной активности в России вырос на 18%, утверждают авторы отчета, а число новых стартапов за отчетный период повысилось на 15%. При этом существенно возросла активность государства: в мае — июне доля новых конкурсов в рамках действующих федеральных и региональных программ выросла примерно на 25%, а их общая сумма составила порядка 5 млрд. руб. Был отмечен рост числа новых проектов в областях, наиболее зависимых от западных технологий, где импортозамещение наиболее востребовано: биотехнологии (18%), фармацевтика (14%), сельское хозяйство (11%), микроэлектроника (17%). Наибольший прогресс наблюдался в сфере создания беспилотных средств и робототехники (21%).
Авторы отчета утверждают, что «поскольку в прежние периоды проведения мониторинга инновационной среды подобных результатов отмечено не было, то можно с высокой долей вероятности считать ситуацию реакцией на санкции западных стран». Эти цифры показывают, что санкции повлияли на инновационную активность в стране самым положительным образом.
Рискну дополнить выкладки авторов отчета несколькими моментами. Во-первых, ответные санкции в части импорта продовольствия (которые были объявлены в начале августа, и в отчетный период не попали), несомненно, должны увеличить цифру в 11% роста инноваций в области сельского хозяйства, наблюдавшуюся в первом полугодии. Во-вторых, рост активности государства имеет совершенно прозрачную причину: во все времена, включая период «железного занавеса», в России чиновники предпочитали купить нечто на Западе «под ключ», а не возиться с организацией производства собственными силами. В результате даже те инновации, который безусловно и по праву принадлежат россиянам, все равно приходили к нам с Запада: лампочки Яблочкова и Лодыгина, электрические сети Доливо-Добровольского, телевидение Зворыкина и т.д. и т.п. Теперь же поневоле приходится во многом ориентироваться на собственные силы.
Получится ли?
То, что теперь ответственные лица вынуждены объявлять внутренние конкурсы вместо покупки отлаженных технологий и, что еще хуже, конечных продуктов за рубежом, не может не иметь положительного эффекта. Только получится ли? И вот в части будущих тенденций отчет дает все основания для пессимистического ответа на этот вопрос.
Во-первых, как предупреждает президент НАИРИТ Ольга Ускова, «влияние санкций в ближайшее время может стать более ощутимым во многом из-за закрытия ведущими американскими и европейскими компаниями доступа к средствам разработки». Во-вторых, абсолютные цифры вложений в инновационный сектор имеют тенденцию к резкому сокращению: в 2014 году на реализацию инновационных программ и проектов в рамках государственного бюджета запланировано порядка 1,53 трлн. рублей, что примерно на 30% меньше прошлогодних показателей. Уровень расходов на инновации за I полугодие, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года также сократился до 450 млрд. руб. против 715 млрд. руб.
В отчете нет анализа этих цифр, но он очевиден. Для начала, нельзя надеяться на то, что эти цифры существенно увеличатся: в российском бюджете, который и без того за пределами социальной сферы был самым, наверное, неаккуратным плательщиком, нет денег. Это, несомненно, уже ощутили на себе многие: команда с участием автора этих строк еще в июне получила грант РФФИ на некие исторические исследования, но до сих пор этих денег не видела. А в московских школах с нового учебного года все дополнительные занятия и продленка становятся платными: так бюджет пытается хоть немного облегчить себе финансовое бремя социальных обязательств.
Кроме того, внедрять некие инновации с нуля в начальный период всегда дороже, чем покупать готовое, потому естественно было бы ожидать увеличения вложений в инновационный сектор, а не их сокращения. Особенно в России, где, при всей видимости борьбы с коррупцией, «откаты» достигают в некоторых отраслях 70% (включая и самые инновационные — по данным той же НАИРИТ). И четвертое: внедрение никаких современных технологий, пусть трижды собственной разработки, невозможно без международной кооперации. В пример можно привести национальную операционную систему Китая, которому при всей мощи собственной программной индустрии и желании дистанцироваться от Запада, все-таки пришлось привлекать и компании из логова своих идеологических противников в Тайване, и даже из ЮАР.
Если вы поразмыслите над любым инновационным продуктом, находящимся в данный момент в поле вашего зрения — от компьютера или смартфона до экологически чистой краски, которой покрашены стены вашей комнаты, то легко поймете, что изобрести его было совершенно недостаточно. Чтобы выпускать любой современный продукт, необходим целый комплекс производств из разных отраслей, причем производств отлаженных, бесперебойно работающих и в любой момент готовых к расширению выпуска. Так что ответ на вопрос «получится ли?» пока что объективные обстоятельства заставляют давать ответ скорее отрицательный. Но если все-таки получится, я лично буду только счастлив — хоть не зря страдали без «Виолы» и «Дорблю»…
