— Мне было шесть лет, когда папу пришли арестовывать, я это хорошо запомнила, — Мария Доммес, урожденная Верцинская, приехала в Левашово на открытие памятника. — Папу арестовали как раз в начале августа 1937 года, а в январе 1938 года его уже расстреляли. Когда я искала дело отца, в архиве КГБ мне сказали, что его похоронили в Левашове. Брата моего деда — Эдуарда Александровича Верцинского, арестовали в апреле 1941 года и вскоре расстреляли. Точное место его захоронения пока не известно, но очень может быть, что он тоже тут лежит.

Скромный крест светло-серого камня с лаконичной надписью установлен на Левашовском мемориальном кладбище — на небольшой поляне рядом с главной аллеей. Как рассказала Марина Лобанова, координатор установки памятного монумента и участница движения «Белое дело», идея памятника возникла у нее, когда она нашла сербскую фотографию 1916 года — в Сербии такие каменные кресты устанавливали на могиле каждого погибшего в ту войну. Она передала это фото архитектору Евгению Гогунову, и он сделал подобный крест для памятника в Левашове.

Советская власть не только сравнивала с землей могилы сражавшихся в боях Первой мировой, но и систематически, буквально по спискам уничтожала участников той войны. Многие из которых остались в России, не уехали в эмиграцию, помогали новой, как они считали, народной, власти строить армию, восстанавливать экономику.

— Мой папа, Александр Александ­рович Верцинский, в Первую мировую войну служил в артиллерии в чине поручика, — рассказывает Мария Алек­сандровна Доммес. — В 30-х годах преподавал на Артиллерийских курсах усовершенствования командного состава в Пушкине. Он написал целый ряд учебников по артиллерии, они есть в каталоге Российской национальной библиотеки. Брат моего деда — Эдуард Александрович Верцинский, генерал-майор, участвовал еще в Японской войне, потом пошел воевать в Первую мировую. Его книги — «Из мировой войны», «Год революции, воспоминания офицера генерального штаба» — есть в библиотеках.

После расстрела мужа маму маленькой Маши Верцинской отправили на 16 лет в ссылку как жену врага народа. Девочке повезло — ее взяли на воспитание тетушки, она избежала страшной участи детского дома. Отца и деда реабилитировали посмертно, спустя десятилетия.

Левашово — крупнейший расстрельный могильник, равный ему по масштабам только Бутовский полигон в Москве. В могильных рвах Левашова лежат, по уточненным в ходе архивных изысканий данным, почти 50 тысяч человек. Только по спискам национального общевоинского союза в 1937—1938 годах были расстреляны около 500 бывших солдат, офицеров, младших чинов — участников Первой мировой войны. С учетом расстрельных списков «троек» можно говорить о десятках тысяч расстрелянных воинов. По данным центра «Возвращенные имена», в Левашове могут быть погребены до 5 тысяч участников Первой мировой.

— Мы не случайно открываем этот памятник в августе, — сказал на траурной церемонии в Левашове Анатолий Разумов. — Это не только годовщина начала Первой мировой. Восьмое августа — день первого расстрела на Бутовском полигоне в 1937-м, когда здесь были захоронены первые 91 человек. Именно одиннадцатого августа в Ленинграде был произведен первый расстрел — от рук палачей погибли 999 мужчин и 8 женщин. В канун этого дня мы и открываем поминальный крест.

Позже на деревьях, окружающих памятник, будут развешаны портреты расстрелянных офицеров и младших чинов, чьи фамилии удалось установить. Здесь появятся знаки полков, в которых они служили. Это место станет настоящим центром памяти воинам, выжившим в войне и павшим от рук своих.