Экономическая война России с западным миром имеет и второй фронт, проходящий внутри страны, а главные сражения ведутся на Старой площади и в Белом доме. Война, конечно же, идет за деньги, найти которые после отключения страны от глобальной финансовой системы становится все сложнее. Первой жертвой пала накопительная пенсионная система, которую правительство уже обескровило (в пользу бюджета) и собирается вполне официально добить. Не менее серьезная борьба ведется и вокруг наполнения практическим смыслом давно заявленной, но не сильно пока продвинувшейся деофшоризиции. Главные кабинетные сражения намечены на сентябрь, но диспозиция ясна уже сейчас.
Наиболее жесткую и потому неприемлемую для бизнеса позицию занимает Минфин — ничего личного, просто казна пуста. Подготовленный ведомством еще в марте проект масштабных поправок в Налоговый кодекс (НК), вводящий понятие контролируемых иностранных компаний (КИК), не сулил ничего хорошего всем, кто хоть немного запятнал себя причастностью к офшорам.
Первым делом предполагается создать некий аналог списка иностранных агентов, куда добровольно, пусть и под угрозой штрафов, должны внести себя все физические и юридические лица-резиденты РФ, имеющие определенный процент в капитале офшорных компаний. Более того, в первом минфиновском варианте речь шла буквально об одном проценте, что фактически означало бы создание еще одной налоговой системы. Это, видимо, была разведка боем, потому что впоследствии Минфин довольно легко согласился повысить планку, но вот цифра, за которую он будет торговаться всерьез, пока неясна: называют и 10 процентов, и 20, и даже 50. Факт в том, что реестр владельцев КИК будет создан и с момента попадания в него у собственников бизнеса и начнутся проблемы. Какие именно — опять же решится по результатам сентябрьских баталий.
Либерально настроенное Минэкономразвития и тем более РСПП, подготовивший свой проект на этой неделе, выступают за сравнительно низкую ставку налогообложения нераспределенной прибыли в 9%, а также за существенный список изъятий из общего правила. Предлагается, к примеру, дополнительно облагать налогом только КИК из классических офшорных юрисдикций (в списке Минфина их сейчас 41, это всевозможные багамы, бермуды и панамы), а фирмы из государств, с которыми у РФ уже есть соглашение об избегании двойного налогообложения (Нидерланды, Люксембург и, конечно же, Кипр), вообще не трогать. Кроме того, в либеральном варианте не предполагается обложение налогом денег, которые реинвестируются в Россию.
У либералов, кстати, появился довольно неожиданный ситуативный союзник — «Роснефть» Игоря Сечина. Компания официально обратилась в правительство, требуя не обирать КИК, которые реализуют проекты в сфере добычи углеводородов.
Таким компаниям, пишет «Роснефть», как бы ни на кого не намекая, деньги и самим нужны — для реализации инвестиционных программ. А ведь у нас есть КИК, которые строят «Южный поток» или, допустим, мост в Крым. Глядишь, к сентябрю и они письма напишут. Найдут, так сказать, государственный подход к первому лицу.
Минфин, разумеется, хочет большего: 13% с доходов бенефициаров — физических лиц и 15% от прибыли компаний. Посмотрим, чья возьмет.
Свои задачи в рамках антиофшорной кампании пытается решить и Следственный комитет, председатель которого Александр Бастрыкин уже не первый год пестует идею создания института уголовного преследования юридических лиц. Как эта новелла будет соотноситься с нормами международного права, неизвестно, да и меркнут такие нюансы на фоне мечты о десанте вежливых людей с Технического переулка где-нибудь в Ларнаке или Никосии.
Насколько экономическая война полезна для продвижения деофшоризации внутри страны (элиты мобилизованы и все равно примут политическое решение, когда оно будет принято), настолько же она вредна с точки зрения взаимодействия с Западом. А без такого взаимодействия установить сколь-нибудь полный контроль над офшорным бизнесом все равно не получится. Чтобы установить и оштрафовать нарушителей, нужно иметь объективную информацию об их офшорном бизнесе. А это невозможно без доброй воли и стремления к сотрудничеству стран, где зарегистрированы российские по факту компании. Большинство же классических офшоров, несмотря на суверенный статус, зависимы от США, поскольку используют в своем государственном бизнесе американскую финансовую инфраструктуру, и, что не менее важно, большая часть денег, которая моется в теплых водах Карибского бассейна, — это деньги американских налогоплательщиков.
Поэтому сложно предположить, что США, вводя против нас все более жесткие санкции, параллельно будут бескорыстно помогать в репатриации российских капиталов на родину.
Скорее уж можно ожидать, что американское, а возможно, и ряд европейских правительств рано или поздно задумаются о том, чтобы распространить действие санкций и на русские деньги в офшорах, вплоть до их конфискации под благовидным предлогом.
(Собственно, на Кипре уже было сделано нечто подобное: деньги клиентов местных банков были фактически экспроприированы под тем предлогом, что это грязные русские деньги.)
Так что механизм по дополнительному налогообложению КИК, в какой бы итоговой форме он ни был принят, едва ли заработает в полную силу до тех пор, пока мы играем с западным миром в войну санкций.
