— … Ты мне скажи, это вот разве называется Евромайдан? Это — Европа? Это Египет! Коробки на каждом углу: «Подайте, подайте…» Кто их только накручивает? Вперед, воевать на Донбасс — вчера сотник собирал добровольцев, много с ним уехало? Для Путина слабо запалить? Нет , в спину своим бьют, провокаторы! Стыдоба, фашисты так Крещатик не громили!
Немолодой украиноязычный мужчина возмущенно машет рукой в сторону баррикады из шин, что появилась возле Главпочтамта и уже полыхает вовсю.
Вход на телеграф ( помещение так и не освободил «Правый сектор» ) завален арматурой: внутри защитились от возможного штурма. Рядом человек пятнадцать в масках и балаклавах долбят уже новенькую, недавно уложенную брусчатку — готовятся к бою. Еще четверо изо всех сил колотят палками по металлическому контейнеру для мусора — подобие набата. К баррикаде тащат канистры с бензином, длинные зеленые конусы из пластика: остатки пресловутой «елки Януковича». В черном жирном дыму скрывается панно «Слава Украине», которым занавешен остов сгоревшего в феврале Дома профсоюзов. Рядом стоит автозак и десятка три милиционеров в бронежилетах, в касках, с оружием. Время от времени раздаются громкие хлопки, похожие на взрывы.
… — Ничего, в Лондоне, на Трафальгарской площади, тоже протестующие собираются, дают жару власти! — кричит в ответ украиноязычному дядьке по-русски его ровесник. — Нельзя отсюда уходить! Власть должна бояться народа, а не плевать на него! Где люстрация? Где выборы в Раду? Одних олигархов на других поменяли, армию предатели грабят, ты что, телевизор не смотришь? «Беркутов», ВВ-шников переодели, опять бросают на нас! Где? Вон там, с автоматами, батальон «Киев-1», ага! Никакие это не бывшие самооборонцы, я по рожам вижу! Никогда майдановец рядом с ментом не станет, никогда!
— А на Донбассе стоят, воюют вместе! — парирует украиноязычный.
— Ах, ты, гад, провокатор, кремлевский агент! — совсем выходит из себя тот, кто говорит по-русски.
— Я агент?!
Украиноязычный рывком поднимает штанину. Ниже колена — две глубоких, розовых, затянувшихся вмятины.
— Осколком гранаты, на Институтской, 19 февраля. Четвертая сотня. Назвать, кто со мной в сотне был из киевлян? Тебя точно не было!
Визави крыть нечем — у него ранений нет. Снижает обороты:
— Все равно, не годится так. Нельзя Майдан силой зачищать. Коммунальщиков нагнали… Кличко надо, чтобы тут транспорт начал ходить, Порошенко парад приспичило. (24 августа, в День независимости, на Крещатике планируется парад, о чем уже сообщил президент Украины,— О.М.) А тут — святое место, тут везде убитые лежали.
— … А-а-а, братан, менты нас жгут! — матерится и причитает в трубку, прислонясь к киоску с теневой стороны, полуголый персонаж, по лицу которого разлито алкогольное прошлое и настоящее. Из-под навеса спешно эвакуируют ящики с пивом, колой, минералкой, на асфальт падают и расплываются пятнами стаканчики мороженого. Трудно понять, то ли сами уличные торговцы эвакуируют свой товар, то ли им уже помогают по мелочам мародеры.
Человек в камуфляже и солнцезащитных очках на пол лица докладывает кому-то по телефону:
— С кем я говорю? Валентин? Наши со стороны Народного дома (имеется в виду Украинский дом, где тоже разместились обитатели палаток, — О.М.) захватили две их машины. Они отступают.
Неподалеку священник в рясе тихо вразумляет нескольких штатских господ:
— Вы понимаете, какой резонанс получится до конца дня?!
Бойцов батальона «Киев-1», с самого начала операции прикрывавших коммунальщиков, среди которых было немало женщин, действительно, уже не видно. Не видно и бульдозеров с грузовиками. Замешкавшийся подъемный кран провожает свистом и аплодисментами группа пацанов в масках «анонимусов» и с битами. Кое-кто прикрылся… чужими щитами, пробитыми пулями. Эти щиты погибших зимой стоят на Крещатике в окружении лампадок и цветов.
Почти вровень со станцией метро, догорает две палатки, их поливают из брандспойтов пожарные. Кучи скарба из палаток — полуистлевшие одеяла, матрасы, ботинки, удлинители — валяется рядом. Вещи более ценные — холодильник с наклейкой « Небесная сотня» и закопченный казан — выставлены на тротуар.
Операция по очистке территории началась около девяти утра, в четверг. Три сотни рабочих в оранжевых жилетах взялись разбирать баррикады и снимать палатки со стороны гостиницы «Казацкая». Вмешательство милиции потребовалось сразу же — ни на какие компромиссы «переселиться отсюда в другое место, например, в общежитие» майдановцы по-прежнему не соглашались. Начались первые столкновения. Тогда милиция объявила: найдено оружие — обрезы, пистолеты, патроны к ним и заготовки для «коктейлей Молотова».
Несколько дней кряду новости из палаточного городка в центре Киева появлялись в разделе криминальной хроники. То «бригада Самообороны» в роли рейдеров врывалась в ресторан, то «группа неизвестных» захватывала частную клинику, которая, кстати, с весны работала как Центральный госпиталь Майдана. «Власть нарочно устраивает провокации, настраивает против нас граждан!» — возмущался Совет сотников, общественная организация, возникшая тогда, когда, собственно, необходимость в баррикадах в столице отпала. Крепло ощущение: вот-вот произойдет зачистка. Но довести ее силой до конца не решились.
…— Мобилизация! Все в Киев, на защиту Майдана! — кричит со сцены в микрофон некто в новеньком камуфляже и «бронике». Публики у сцены практически нет.
