Форс-мажор

К примеру, необязательно было смотреть «приписанный к конкурсу» напыщенный детективный триллер каннского фаворита Атома Эгояна «Пленницы»: о том, как отец вместе с полицейскими вызволяет из лап педофила-меломана украденную дочь… Не на Каннском кинофестивале, а где-нибудь в Сочи в отпускное время приятно развлечься неведомо как залетевшим в основной показ забубенным аргентинским сборником об абсурде существования мегаполиса… По каким причинам отборщики и директор Тьерри Фремо обеспечили подобным опусам дефицитное конкурсное место, бог знает. Зато отличный «Турист» — кино Рубена Остлунда без потуг на «высказывание» — отправленный в «Особый взгляд», пропустить было бы жаль. Остлунд вдохновился роликом в YоuTube: на ресторанной террасе горнолыжного курорта люди безмятежно обедают. Внезапно со склона начинает сходить лавина. Кое-кто хватает в руки фотоаппараты и телефоны… через секунду начинается паника в белой кутерьме…

Другой режиссер снял бы впечатляющий фильм-катастрофу. Для Остлунда секунды ужаса — лишь катапульта, импульс к управляемому полету основного сюжета всех его фильмов: тончайшей прихотливой вязи взаимоотношений людей. Его волнуют форс-мажоры во внутреннем мире отдельно взятого человека. В частности, мотивы поведения отца благостного семейства — забыв о жене и детях в момент опасности, он хватает телефон и уносится спасать собственную шкуру. Режиссера интересует реакция жены, в малодушии мужа уловившей мотив предательства. Страхи детей, обеспокоенных разладом в семье. Смешные попытки новоявленных приятелей по отдыху примирить вчера еще таких образцовых супругов при помощи азов психологии… Остлунда интересуют не сами события, но то, что происходит «между»: драма, растертая в пыль дежурной повседневностью. Любимое занятие режиссера — ставить зрителя в положение подсматривающего, случайного свидетеля чужой жизни. Фильмы оказываются «добровольно-принудительной игрой», в которую режиссер нас втягивает. Можно склеить треснувшие отношения? Да? Нет? В этом форс-мажорном, напитанном скрытым юмором кино не отыскать однозначных ответов. Поэтому разные зрители смеются в разных местах действия. Кино точечного, адресного попадания. Остлунд и пишет свои сценарии как режиссер, в них нет литературы, лишь живой кровоток непредсказуемых дней, пульсация взаимоотношений, непредвиденных реакций и отыгрышей, партитуры взглядов, хитроумного монтажа. Экран может внезапно ослепнуть от снега и тут же почернеть — и вместо изображения останутся лишь голоса бессонницы потерявших веру друг в друга…

Великолепная пятерка и страна

В спецпоказах неожиданно обнаружилась «Красная армия» — громокипящая спортивная драма. Документальный фильм про русских хоккеистов спродюсировал сам Вернор Херцог, а снял американец Гэйб Польски, выходец из семьи эмигрантов из СССР. Картину торжественно представил директор фестиваля Тьерри Фремо, познакомив зрителей с ее главным героем, хоккеистом, экс-министром Вячеславом Фетисовым, известным во всем мире, как уточнил Фремо, под именем Слава. Слава Фетисов скромно заметил, что не о нем эта картина, об обычном мальчишке, родившемся в бедной семье в послевоенной стране и мечтавшем играть за национальную сборную…

Предложить избалованным кинокритикам полтора часа перипетий из жизни советских спортсменов? И ведь практически никто с сеанса не ушел.

В отличие от большинства фильмов про СССР, фильм Польски лавирует между политическими клише и клюквой (точнее, использует их исключительно иронично: и цирковые медведи на льду символизируют лишь образ наших хоккеистов в глазах американцев). Жонглируя редкой хроникой и неформатными интервью, автор не скрывает симпатии к советскому хоккею. Он вписывает биографию лучшей в истории мирового хоккея «пятерки», именуемой «чудом на льду», в биографию страны, в историю противостояния Востока и Запада. Спорт как политика — лишь одна из тем фильма. Автор задается вопросом: в чем было преимущество игры русских? И выясняет, что и коллективистское сознание имеет свои плюсы. Обнаруживает, что команда, воспитанная Тарасовым, отличалась уникальным стилем, творческим, импровизационным подходом. Режиссер следит за хореографией передач «пятерки» Ларионова, чертит эти зигзаги на льду, воочию воссоздавая замысловатый узор восхитительного взаимопонимания, слаженного ансамбля игры.

Из сквозного разговора с Вячеславом Фетисовым и других интервью узнаем о неоценимой роли Тарасова в развитии игроков, о противостоянии Фетисова с назначенным самим Андроповым тренером Виктором Тихоновым, о «лагерной» жизни армейцев на сборах (особенно после проигрыша на Олимпиаде), о скандальном отъезде Фетисова в НХЛ, о заокеанской игре наших голкиперов, о возвращении будущего министра спорта по приглашению Путина… Один из запоминающихся моментов — игра Кубка Стэнли. Команду «Детройт» к победе ведут русские хоккеисты… «передача Фетисова — Ларионову…». А за кадром: «Но от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!»

Польски не спешит останавливать камеру… и когда пухлая малышка в парке вклинивается в интервью с гэбэшным чином, «присматривавшим» в советские времена за хоккеистами (паспорта отбирались в каждой поездке)… И когда Фетисов подначивает режиссера: мол, давай-давай, Гейб, работай, привыкли у себя в Америке ни хрена не делать…

Известный американский актер Марк Руффало размышлял на встрече с журналистами о манипуляциях в современном спорте, о личной драме таланта, который пытаются монетизировать. Разговор происходил после конкурсного показа крепкого «Охотника на лис» Беннетта Миллера, в котором Руффало сыграл одного из братьев Шульцев, чемпионов по вольной борьбе. Фильм основан на реальных событиях — убийстве в 1996 году олимпийского чемпиона Дэйва Шульца спонсором команды миллиардером Джоном Дюпоном. Авторы картины сокрушались, что сегодня спорт снова в руках «дирижеров со стороны»: толстосумов и политиков.

Вкус меда

Разумеется, и в конкурсе есть своя обочина: фильмы, снятые малоизвестными режиссерами, на которые не ставят букмекеры. (По их оценкам, на золото, скорее всего, может претендовать культурная театральная сага «Зимняя спячка». Нури Бильге Джелайн сочинил фильм как неизвестную чеховскую пьесу о душевных мытарствах современной турецкой интеллигенции.) Среди фильмов-сюрпризов скромные итальянские «Чудеса». Режиссер — надежда итальянского кино Аличе Рорвакер. Ее младшая сестра играет 14-летнюю Джельсомину. Имя феллиниевской героини из «Дороги», конечно же, не случайно, новая Джельсомина в резиновых сапогах — тоже смешная, неуклюжая, немножко сумасшедшая. Живет на обветшалой ферме с родителями и тремя сестрами… Главная помощница отца работает на пасеке с ночи до зари, предпочитает мечту реальности, руками ловит солнечные лучи. Рорвакер трансформирует роман взросления в поэтическую балладу. Реальную трагедию умирающих маленьких ферм разрывает иронией: в насквозь фальшивом телевизионном шоу беловласая теледива Фея (Моника Белуччи) должна выбрать самое «чудесное» из фермерских хозяйств. Семья Джельсомины проиграет. По пустому дому будет гулять ветер. И изо рта Золушки с феллиниевским именем уже не вылетят пчелы. Но, как поется в битловской песне, на ее губах останется вкус меда…

P.S. Когда этот текст уже был написан, конкурс достиг своей кульминации. Показали «Два дня, одна ночь» братьев Дарденн, претворяющих в жизнь формулу Толстого «Простота — необходимое условие прекрасного». Об этом фильме в двух словах не скажешь. Как и у Звягинцева речь в фильме идет об усилии оставаться человеком. Порой усилий это требует нечеловеческих. Конкурировать с Дарденнами почти невозможно. Обыкновенное чудо состоялось.