РасследованияПолитика

«В Анну стрелял садист, который хотел привести жертву в ужас»

В понедельник присяжные могут вынести вердикт по делу об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Гособвинение уверено: вина подсудимых доказана...

Этот материал вышел в номере № 52 от 16 мая 2014
Читать
В понедельник присяжные могут вынести вердикт по делу об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Гособвинение уверено: вина подсудимых доказана...
Изображение

Слева: Рустам Махмудов, Лом-Али Гайтукаев, Сергей Хаджикурбанов. Справа: Джабраил Махмудов, Ибрагим Махмудов

В процессе по делу об убийстве Анны Политковской наконец-то начались прения сторон. Правда, вердикт мог быть вынесен еще и до длительных майских праздников, однако у адвоката Мусаева в последних числах апреля вдруг случилась срочная командировка в Чечню, а еще одному защитнику понадобилось в отпуск. В общем, риск того, что коллегия присяжных самораспустится, был велик. До ухода на каникулы жюри, впрочем, успело услышать выступление предполагаемого киллера — Рустама Махмудова. Но ничего нового он не сказал: вину в убийстве не признавал («на мне ни капли крови»), упирал на то, что — «непрофессионал» и потому не мог пойти на убийство («Я психически ненормальный, что ли?»), а киллером его «сделали» правоохранительные органы.

Махмудов признавал знакомство с подсудимым Хаджикурбановым (по версии следствия, организатором преступления), Дмитрием Павлюченковым (подполковник секретного подразделения ГУВД Москвы, уже осужден за убийство Политковской), Олегом Шошиным (свидетель по делу, бывший подчиненный Павлюченкова из милицейской наружки) и Павлом Рягузовым (офицер ФСБ, одно время подозревался в причастности к убийству), но никакой криминальной составляющей в этом знакомстве, по словам подсудимого, нет. Познакомился с ними через дядю Лом-Али Гайтукаева (еще один организатор, по версии следствия), да и общался практически только через дядю — то долги просил дядины вернуть (когда того посадили по делу о покушении на украинского предпринимателя Корбана), то какие-то просьбы несущественные были — в общем, «мотался» по указаниям старшего родственника.

И еще предполагаемый киллер повторял ключевой довод защиты: осенью 2006 года он года хромал после перенесенной операции, «раздроблена нога у меня была». Это, по мнению защиты, свидетельствует о том, что запечатленный на видео у подъезда киллер — не Рустам. Хотя никаких справок на счет каких-либо травм и операций журналисты, освещавшие процесс, не заметили.

…И вот 14 мая выступление в прениях начали прокуроры. Заседание началось традиционно — со скандала. В зале не хватило мест родственникам подсудимых, так как кроме журналистов в этот раз пришли несколько стажеров, несколько прокуроров и еще пара сотрудников ОМОНа. При этом о дополнительных местах никто, разумеется, не подумал. После криков и оскорблений, раздававшихся из «аквариума» с подсудимыми, и вызова начальника главы судебных приставов в зал внесли дополнительные скамейки и все, наконец, уселись.

Но началу заседания снова помешали процессуальные вопросы. В суд не явилась адвокат Елизавета Селезнева — ее назначил суд, когда адвокат Джабраила Махмудова — Мусаев внезапно отбыл в командировку, чем, по словам судьи Мелехина, сорвал процесс. Теперь Джабраил Махмудов возражал против продолжения процесса без назначенного адвоката, остальные подсудимые его поддержали. Но суд постановил продолжить «при имеющейся явке» — у Махмудова есть адвокат Мусаев и право на защиту ему обеспечено.

В зал пригласили присяжных. Начались прения.

— Впервые я произнес эти слова в 2008 году, — начал было прокурор Борис Локтионов, но судья его прервал — ссылаться на прежние процессы нельзя.

— У сторон нет противоречий по поводу факта убийства Анны Политковской, — продолжал прокурор: то есть само событие преступления, естественно, было.

Он напомнил, что обозреватель «Новой» была убита 7 октября 2006 года пятью выстрелами. Убийство было показательным — жертву хотели привести в ужас, поскольку для летального исхода хватило бы и двух ранений плюс — контрольный в голову. Так что остальные два выстрела — дело рук садиста.

— Мы выслушивали показания Павлюченкова. Да, личность он неприятная, можно сказать, отталкивающая, — говорил Локтионов и указывал на то, что это не повод не доверять его показаниям. — Возможно ли, что он оговорил Гайтукаева и остальных? Но зачем? Кто они? Да в общем, никто. И что получил он в итоге этого оговора? Инвалидность, тюремный срок, забвение. Дай бог, мать его дождется из тюрьмы. И — все.

Прокурор напомнил, что Павлюченков сообщил суду: Лом-Али Гайтукаев предложил ему поучаствовать в убийстве Политковской, он лично забрал пистолет у своего знакомого Набатова и передал Рустаму Махмудову. А после освобождения из тюрьмы Хаджикурбанова тот сообщил Павлюченкову, что берет организацию преступления на себя.

— Если Павлюченков все это придумал бы, он должен был придумать всю схему: выдумать Рустама, выдумать обстоятельства дела и даже 18 телефонных соединений между Павлюченковым и Рустамом Махмудовым. Он называл пистолет с глушителем «ерунда с тишиной». По показаниям свидетеля Лебедева, который работал с Павлюченковым, только бывший начальник так называл оружие. И выдумать это он не мог. Павлюченков опознал этот пистолет — а он разбирается в оружии. Очную ставку между Павлюченковым и Хаджикурбановым присяжные видели — Павлюченков ни разу не прокололся и подробно рассказал все. Хаджикурбанов ему даже вопросов не задавал!

— Да, родные не опознали на видео с камер видеонаблюдения Рустама Махмудова, но это и неудивительно, чтобы родственники опознавали убийцу, — такого эти стены не видели за 12 лет! К тому же киллер знает, где находятся камеры, надвигает кепку на лицо и старается не попадать в поле зрения. По поводу камер особенно много вопросов. Выходящий из подъезда делает одну хитрость — он поворачивает одно плечо немного вперед. И конфигурация меняется. Но напомню, в своих показаниях Хасмагомадов на одном фрагменте указал на лицо Рустама Махмудова, когда он выходит из подъезда, — и опознает Рустама и по одежде тоже.

Отпечатков пальцев подозреваемых нет ни на месте преступления, ни в машине, что, по словам прокурора, лишь говорит о том, что преступление тщательно готовилось, а убийца не дурак, чтобы оставлять следы.

Аргументы обвинения Локтионов обозначил пунктирно: очные ставки с подсудимыми, показания свидетелей, биллинги. Напомнил присяжным про 137 тысяч долларов, о которых говорил Павлюченков, — деньги на организацию слежки. Их нашла в сумке жена Павлюченкова, а на вопрос, что это, тот ответил: «Не трогай! Это грязные деньги». И эту сумку с деньгами Павлюченков отдал Хаджикурбанову, что подтвердил и его дядя, который подвозил Павлюченкова на встречу. (Хаджикурбанов говорил, что в сумке были торт и вино.Прим. ред.)

Вспомнил полковник юстиции Борис Локтионов и про второй эпизод обвинения Рустама Махмудова — в 1996 году он участвовал в похищении человека по фамилии Авелян. Потерпевший опознал Рустама среди тех, кто его удерживал и требовал выкуп.

Но большую часть его речи занимали эмоциональные советы присяжным.

— После вопроса о вине вам придется решать вопрос и о снисхождении. Цена за убийство страшная. У нас нет смертной казни, но есть пожизненное заключение. Все на вашей совести. «Совесть» — понятие хорошее, но абстрактное. Пользуйтесь внутренним ощущением. У нас в УК есть масса лазеек для снисхождения, поэтому не бойтесь этих страшных вопросов. Мы ждем вашего приговора. И ждет его сын Анны, Илья Политковский (дочь Вера появилась в суде чуть позже.Прим. ред.), — так завершил свою речь прокурор.

…Слово взяла прокурор Мария Семененко. С присущей ей театральностью она проанонсировала подробный анализ дела: «В процессе мы так и не услышали ответа на главный вопрос: что делали у дома Анны Джабраил Махмудов, по пути ее следования — Ибрагим Махмудов, и почему был выключен телефон Рустама Махмудова. Мы шаг за шагом пройдем путь, который прошло следствие, раскрыв это преступление».

Адвокат Мусаев прервал прокурора ходатайством о недопустимости ее действий — по его словам, разглашать то, как велось следствие, нельзя. К тому же он заявил, что считает доказательства обвинения сфабрикованными. Разгорелся внушительный скандал. Мусаев стучал кулаком по столу, стороны увлеченно оскорбляли друг друга: «У вас бардак в голове!» — «А у вас бордель!» — «Я тоже буду вам мешать!» — «Да хоть сальто крутите!» — «Шлюха!» (это крикнул Хаджикурбанов из «аквариума») — «Козел!» Такого накала страстей в процессе еще не было, и судья объявил перерыв, а ходатайство Мусаева о недопустимости отклонил.

Прокурор Мария Семененко подробно, по пунктам, описывала шаги следствия и полученные доказательства. Убийца ждал Анну Политковскую в подъезде, на площадке между первым и вторым этажами, — видно через окно, кто входит в подъезд. В 16.02 Анна заходит с пакетами из «Рамстора», вызывает лифт, нажимает свой этаж — седьмой, двери закрываются медленно. Этого времени убийце достаточно, чтобы спуститься и произвести пять выстрелов. Всего 26 секунд.

Следствие изъяло с места преступления все, что можно: окурки, шелуху, отпечатки пальцев, волоски, в том числе пластину со скотчем и пластилином — с ее помощью можно открыть дверь с домофоном без ключа. Изъяли и отсмотрели видео с камер наблюдения. Увидели важное: один и тот же человек в кепке 3, 5 и 7 октября 2006 года подходит к подъезду Анны Политковской и пытается открыть дверь. 6 октября этот же человек проходит мимо подъезда с другой стороны.

За три дня до убийства Анна Политковская встречается с этим человеком лицом к лицу в подъезде дома — 3 октября в 17.15. 5 октября мужчина в кепке заходит в подъезд за несколько минут до Анны Политковской и выходит через минуту после того, как Анна возвращается с собакой домой.

7 октября 2006 года, чтобы открыть дверь, человеку в кепке потребовалось 44 секунды. В 15.55 мужчина в кепке заходит в подъезд, через семь минут подъезжает Анна Политковская, через 26 секунд мужчина в кепке выбегает из подъезда.

Хорошо видно: мужчина в кепке постоянно одет в темную одежду, на левой руке у него что-то светлое. 7 октября, после убийства, тот же мужчина, когда выбегал из подъезда, одет уже в светлую куртку.

Следствие сделало вывод, что один и тот же человек появлялся за одно и то же время до появления Анны Политковской у дома, и он явно репетировал и отрабатывал пути отхода. После Анны Политковской в подъезд никто не заходил — получается, мужчина в кепке и куртке — и есть убийца.

Также следствие обнаружило на видео сине-зеленую «четверку», которая появлялась у дома Анны последние дни перед убийством. 7 октября машина появляется в 14.20, проезжает мимо дома, затем возвращается, паркуется на тротуаре и стоит до 15.55, когда оттуда выходит мужчина в кепке, светлая куртка перекинута через руку — киллер. Через минуту «четверка» начинает двигаться в сторону подъезда Анны.

Убийца выжидал полтора часа в этой сине-зеленой «четверке», вышел из правой пассажирской двери — значит, в машине минимум двое. Но киллер знал, когда подъедет Анна, — значит, был и третий, который сообщил информацию.

Следствие допросило детей Анны Веру и Илью, которые рассказали, что мама часто ездила в «Рамстор» на Фрунзенской набережной — рядом живет их бабушка, мама Анны. Это подтверждают видео с камер в «Рамсторе» — в магазине Анна пробыла примерно час.

Анна ездила медленно — у нее плохое зрение и небольшой водительский стаж. О том, что она подъезжает к дому, киллеру должен был сообщить человек, находившийся в 10 минутах езды от дома: возможно, стоящий на пересечении Садового кольца и улицы Фадеева, — Анна обычно ездила домой этим маршрутом.

Следствие запросило биллинги мобильных операторов — днем 7 октября в зоне действия базовых станций находились 767 телефонов, среди них — телефон некоего Джабраила Махмудова, на который — в 15.52 — поступил входящий звонок на несколько секунд.

Запросили детализацию номера неизвестного еще Джабраила Махмудова — оказалось, абонент, звонивший Джабраилу в 15.52, находился на улице Садовой-Триумфальной — как раз в десяти минутах от Лесной улицы, где произошло убийство. А телефон Джабраила находился в это время в районе пересечения улиц Лесная и Александра Невского — у самого места убийства. В этом районе Джабраил был и 5 октября. А после убийства Анны — ни разу.

В 16.08 — буквально через несколько минут после убийства — Джабраил Махмудов набирает абонента, который звонил ему в 15.52. Позже выяснится, что это номер его брата — Ибрагима Махмудова. Также Джабраил созванивался с абонентом, находящимся, согласно детализации, в СИЗО, — своим родным дядей Лом-Али Гайтукаевым. Оказалось, Гайтукаев, согласно детализации, общался и с Павлюченковым. Бывший подполковник милиции на допросе сообщил, что к нему обратился знакомый Хаджикурбанов (бывший офицер МВД), чтобы «поработать то ли за Политковской, то ли по Политковской». Так выяснилось, что граждане Гайтукаев, Хаджикурбанов и Павлюченков хорошо знакомы между собой. А у Гайтукаева, кроме Джабраила, еще пять племянников.

Следствие искало и сине-зеленую «четверку». Одна из них оказалась оформлена на Ахмета Исаева — соседа Гайтукаева по чеченскому селу и дальнему родственнику. Сразу после визита оперативников Исаев перезвонил Джабраилу, сказал, что приходили опера, и предупредил, чтобы Ибрагим «скинул» свою симку.

— Почему Джабраил испугался этой машины? — спросила Семененко.

— Я не испугался! Сколько можно терпеть эту ложь? — закричал Джабраил из «аквариума». Судья пригрозил ему удалением из зала.

— Почему он отреагировал именно на эту «четверку»? — переформулировала риторический вопрос прокурор. — Ведь у него было пять доверенностей на другие автомобили. Но он мгновенно понял, о чем идет речь, об Ибрагиме, о его телефонах…

В августе 2007 года задержали Джабраила, Ибрагима и Тамерлана Махмудовых, а также — Ахмета Исаева. На первом допросе Джабраил и Ибрагим не смогли ответить на вопрос, что делали на улице Лесной, телефоны не признавали и машину не опознавали. (Чуть позже выяснилась непричастность Тамерлана и Ахмета Исаева, и они были освобождены из-под стражи.)

Тут Джабраил снова заскандалил — и его удалили до окончания прений. Ибрагим тоже отказался молчать — и был удален вдогонку.

Семененко невозмутимо продолжила. В изъятом у Джабраила телефоне обнаруживается номер, который ему звонил в 15.52 — Ибрагим, брат. Там же был номер и Хаджикурбанова. «Между ними есть связь», — поняло следствие.

На следующих допросах Джабраил признал, что это его номер, но что он делал на Лесной улице — не помнит. Не помнит и до сих пор. При обыске у Джабраила были найдены документы на сине-зеленую «четверку» и три сим-карты, одна из них — предполагаемого киллера, Рустама.

Затем на следствии заговорил Исаев — признал, что купил автомобиль по просьбе братьев Махмудовых: Джабраила, Ибрагима и Рустама, — так как у них не было регистрации в Москве. А чуть позже Ибрагим выдал «четверку» следствию — она находилась в одном из автосервисов.

Машина оказалась ровно такой, как на видео с камер 7 октября 2006 года, — с багажником на крыше, без одного дворника, с опущенными козырьками. В машине были документы на имя Джабраила и квитанции об оплате нескольких мобильных телефонов.

В телефоне Джабраила и Ибрагима есть соединения с номером, который функционирует с 22 сентября до 7 октября 2006 года — дня убийства. 7 октября номер включается в 16.23 — первый звонок Джабраилу. Затем оба номера встречаются на улице Шереметьевской. Это — номер именно той сим-карты, которая была изъята в квартире Джабраила, а в ее детализации есть СМС-сообщения, абонента которых называют Рустам.

Следствие считает, что этим номером пользовался киллер. В то время когда один и тот же мужчина приходит к подъезду Анны Политковской, этот телефон был отключен, а после 7 октября не функционирует вообще. Так следствие вышло на Рустама Махмудова — еще одного племянника Гайтукаева, родного брата Джабраила и Ибрагима.

Допросили Беслана Гайтукаева — двоюродного брата подсудимого Лом-Али Гайтукаева. Он уверенно опознал Рустама Махмудова, которого знает с детства, на видео с камер и по фотографиям. По словам Семененко, Гайтукаеву не сказали, что он опознает предполагаемого киллера, потому он и не стал изворачиваться. Знакомый Рустама — Хасмагомадов также опознал Махмудова.

Экспертизы свидетельствовали: на видео «рост киллера 167 см» или же «невозможно определить» — устаревшие камеры искажают изображения. Рост Рустама Махмудова измеряли в военкомате — 170 см. Соседка Анны Маша Онегина, тоже попавшая на камеры наблюдения, ростом примерно с киллера. В суде свидетельницу попросили снять каблуки и встать рядом с Рустамом — оказались примерно одинакового роста.

«Телосложение Рустама — квинтэссенция нашего процесса, — говорит полковник юстиции Семененко, — защита и он сам утверждают, что Рустам в 2006 году был даже полнее, чем сейчас. Но свидетели говорят обратное. Хозяйка квартиры, которую она сдавала Рустаму, утверждает, что тогда он был худее. Один из его друзей говорит Рустаму по телефону: «Ого, как ты поправился!» А свидетель — бывший опер Олег Шошин подтвердил, что люди на видео выглядят тощими и вытянутыми — из-за искажения дешевых камер». Кроме того, на видео одной из камер банка ВТБ24 (рядом с домом) запечатлен сосед Анны — Андрей Гладков: он похож на Рустама по комплекции — это признал и сам Рустам. А вот на камере подъезда он выглядит высоким и худым. Присяжные видели свидетеля «живьем» — среднего телосложения и невысокого роста.

Еще один аргумент защиты — потожировые следы на возвратной пружине пистолета не принадлежат Рустаму Махмудову. Но во-первых, экспертиза сообщила, что следов слишком мало, для того чтобы их идентифицировать, а во-вторых, они могли быть оставлены тем, кто передавал оружие, а если киллер был в перчатках — так откуда вообще могут взяться отпечатки и потожировые? А вот в сине-зеленой «четверке» были обнаружены волокна — однородные с волокнами, найденными на пистолете.

Далее прокурор рассказала о роли остальных подсудимых. Против них у следствия нет прямых доказательств, но совокупность косвенных говорит о причастности к преступлению.

К примеру, Сергей Хаджикурбанов — бывший сотрудник РУБОП, имеет опыт нахождения в заключении. Он выходит на свободу за 15 дней до убийства — 22 сентября 2006 года. В день убийства у него идеальное алиби — день рождения матери на окраине Москвы. И в отличие от остальных подсудимых, он прекрасно помнит, что делал 7 октября, с кем встречался и кому звонил. На следствии Хаджикурбанов берет 51 статью — и показания дает только в суде. Основной упор делает на детализацию звонков, которые должны доказать его непричастность, — очень грамотно.

— Хотел перехитрить всех, — отмечает Семененко.

Хаджикурбанов рассказывает, кто звонил ему и кому звонил он, — но проверить это невозможно. Можно либо поверить ему, либо нет: «Можно сказать, что это звонила Алла Пугачева или уважаемый адвокат Мусаев!» А после 7 октября подсудимый оставляет телефон дома — долгое время только одна локация: квартира Хаджикурбанова в Ясеневе.

Хаджикурбанов говорит, что знаком с Павлюченковым и Гайтукаевым, а племянников Махмудовых узнал позже: Рустама — в 2004 году, Джабраила — зимой 2006-го, а Ибрагима только в суде — в 2008-м. Но в прослушках Гайтукаева есть разговор с Ибрагимом — дядя говорит племяннику: «Привлеки Серегу, нашего близкого». Гайтукаев сообщает в суде: речь о Сергее Короткове — знакомом с рыбной фабрики, на которой работали братья Махмудовы. Но на вопрос Ибрагиму, кто такой этот Сергей Коротков, тот ответить не смог. Следствие уверено, что речь шла именно о Хаджикурбанове, и он давно общался с племянниками Гайтукаева. О нем же, уверено гособвинение, шла речь и в разговоре Гайтукаева с женой: «Передай Свете, что есть денежки, чтоб он решил вопрос с долгом». Обвинение эту фразу переводит так: передай Хаджикурбанову через его жену Светлану, чтобы рассчитался с Рустамом за убийство Анны Политковской.

Кстати, с Рустамом Хаджикурбанов встречался за несколько дней до убийства — 2 октября в районе Рябиновой улицы.

О том, что организацией убийства занялся Хаджикурбанов, автономно друг от друга сказали несколько свидетелей. Это — жена Павлюченкова в 2007 году, сам Павлюченков — в 2011 году, а также знакомые Павлюченкова Червоня-Оглы и Голубович.

— На самом деле слабым звеном оказался вовсе не Павлюченков, которого называют главным свидетелем обвинения, — говорила Мария Семененко, — он не свидетель, а обычный подсудимый, соучастник. А самым первым о Хаджикурбанове и Гайтукаеве, о том, как это все происходило, рассказал… Оглы — бывший водитель Павлюченкова. Да, в суде он сказал, что предыдущие тринадцать протоколов допросов я могу выкинуть в мусорку, но именно он сообщил следствию детали, о которых мог знать только человек, который сам участвовал и лично видел события.

Так, никто не мог надиктовать Оглы, что оружие убийства передавалось в промзоне, рядом с метро «Беговая», и при этом присутствовали Павлюченков и Голубович (это подтвердили детализация и показания Голубовича); что оружие передавалось Рустаму, про которого Павлюченков сказал, что «это киллер». И что Павлюченков осенью нервничал и говорил: Хаджикурбанов требует от него «закончить работу».

Примерно в это же время — в 2009 году — в «Новую газету» обратился Олег Голубович, также работавший с Павлюченковым. Он согласился рассказать адвокату потерпевших все, что знал об убийстве, в обмен на гарантии безопасности. Редакция помогла свидетелю покинуть страну. Он рассказал «Новой»: сотрудники Павлюченкова из наружки ГУВД следили за Анной; в промзоне Павлюченков забрал пистолет у своего знакомого Набатова и передал его Рустаму; данные о слежке исполнителями передавал Павлюченков; он — Голубович — лично возил деньги Рустаму Махмудову и Хаджикурбанову; Павлюченков после убийства говорил, что больше нельзя звонить Рустаму… Много чего важного рассказал этот свидетель.

Алиби Гайтукаева, кажется, даже крепче, чем у Хаджикурбанова, — на момент убийства он был в СИЗО. А как можно организовать преступление из тюрьмы? Оказывается, можно. Во-первых, большая часть подготовительной работы была закончена до ареста: деньги переданы Павлюченкову — и тому есть свидетели. Гайтукаев так и не смог убедительно рассказать суду, что он делал в начале августа 2006 года в Потаповском переулке, 3, где работала Анна, и на Долгоруковской улице, где она была прописана.

Во-вторых, Джабраил Махмудов звонил Гайтукаеву в СИЗО и говорил: «На тебя никто не подумает, ты ж здесь». А Гайтукаев, как следует из прослушки, лично торопил племянников с исполнением, только шифровал слово «убийство» словосочетанием «забрать долг», а слово «жертва» — словом «должник» (об этом подробно говорилось в суде).

По мнению обвинения, после того как в августе 2006 года Гайтукаева посадили, организацию убийства он передал Хаджикурбанову, а в качестве связного использовал сотрудника ФСБ Рягузова, который дал показания на следствии. Использовать же своих племянников в преступлении — удобно: не сдадут!

— Обвинение считает Рустама Махмудова убийцей, — завершила выступление Мария Семененко. — Он отключил телефон в то время, когда был у дома Анны Политковской, на этой симке было обращение к абоненту «Рустам». Телефон включается через 17 минут после убийства, и первый звонок — брату Джабраилу. Между собой братья интенсивно созваниваются весь вечер: по шесть-семь звонков друг другу и дяде Лом-Али. В последующие дни номер Рустама больше неактивен, а родственники созваниваются гораздо реже и ни о каком «долге», по поводу которого так сердился в разговоре Гайтукаев, не вспоминают. Да и Рустам так и не объяснил, зачем ему передавал пистолет Павлюченков.

По мнению обвинения, можно считать доказанным: убил Анну Политковскую Рустам Махмудов, Джабраил Махмудов подвозил киллера на место преступления, Ибрагим Махмудов сообщал о передвижении Анны, Гайтукаев и Хаджикурбанов организовали преступление за деньги — примерно полмиллиона долларов.

— Поэтому у вас, уважаемые присяжные, не должно быть сомнений твердо и четко ответить на вопросы: доказано? — да! — виновны? — да! — заслуживают снисхождения? — нет!

…На следующий день выступила адвокат потерпевших Анна Ставицкая:

— Анна Политковская была принципиальным человеком, и вы должны принять принципиальное решение, — заявила она. — Вопрос, на который мы так и не получили ответа: что делали братья Махмудовы у дома Анны Политковской в день убийства. Они говорят, что не помнят. А Хаджикурбанов смог вспомнить — по своей детализации. Если попытаться вспомнить, то можно. Почему они так поступили — решать вам.

Сын Анны Илья Политковский был краток:

— Я очень долго ждал, что изменится избирательная память этих людей. Они помнят, что делали утром, помнят, что делали вечером, но что делали в момент убийства — не помнят. Какие выводы вы сделаете — решать вам. Мы их уже сделали.

В этот момент в зале внезапно появилась судья Мосгорсуда, не имеющая отношения к заседанию, и вызвала адвоката Мусаева на другой процесс. Судья Мелехин объявил перерыв. После — слово защите.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow