Каждый мирный договор содержит в себе причины будущей войны. Женевские соглашения 17 апреля лишний раз продемонстрировали справедливость старой мысли Канта, высказанной в начале трактата «К вечному миру». В основу четырёхстороннего заявления по Украине был положен классический принцип статус-кво: отказ от насилия, взаимное разоружение военизированных формирований, освобождение захваченных административных зданий, переход к широкому внутриукраинскому гражданскому диалогу под контролем международных правозащитных организаций. Всё было подчинено главной цели — максимальному восстановлению и сохранению порядка. Тщетность этих предпасхальных усилий стала очевидна раньше, чем наступила Красная горка.

Одна из важнейших причин провала женевских договоренностей заключается в принципиально разном понимании статус-кво в Украине. С точки зрения России, порядок и стабильность в соседней культурно близкой стране, которую в Москве не готовы воспринимать как суверенное государство, — были нарушены в результате победы Майдана, когда президент Янукович был вынужден бежать из Киева. В официальной российской оптике, украинский статус-кво заканчивается в этой точке, а для новых властей в Киеве, как и для их евроатлантических партнеров, здесь — как раз начало нового порядка, порожденного демократической революцией. С позиций этого нового статус-кво, Москва, присоединив Крым и оказывая как минимум моральную поддержку сепаратистам на Юго-Востоке, дает повод для самых резких обвинений в нарушении международной стабильности.

Война, меж тем, идет своим чередом. Приверженцам школы реализма, доминирующим в администрации Обамы, наверняка хорошо известны и близки слова Гоббса о том, что лидеры независимых государств всегда пребывают «в состоянии и положении гладиаторов, направляющих оружие друг на друга и зорко следящих друг за другом». Точно так же, как плохая погода есть не только дождь, но и его ожидание, так и военные приготовления, наличие армии и разведка по факту свидетельствуют о состоянии войны, в которой находятся все государства мира. Таково важнейшее свойство международной анархии. Пресловутый «мировой порядок» есть лишь ситуация статус-кво — состояния, достигаемого по результатам активной фазы войны, когда согласно договору войска удаляются с захваченной территории и на ней устанавливается законная власть суверенного государства.

Что делать, если две стороны принципиально расходятся в понимании желаемого статус-кво? Эскалация военного противостояния в таких случаях обычно практически неизбежна. Было бы наивно полагать, что кто-то этого не понимает и кто-то к этому не готов. Особенно там, где продолжительная история отношений и сосуществования только начинает складываться. Ганс Моргентау, беженец из нацистской Германии, ставший блистательным американским интеллектуалом, заложивший основы школы классического реализма, писал в 1948 году, что современные условия, в которых существует внешняя политика, с их крайней нестабильностью и постоянной угрозой крупномасштабного насилия, — могут быть изменены, если в отношениях между странами будет сформирован некий многолетний стандарт, предполагающий взаимное адекватное видение друг друга, понимание и доверие.

Это не общественный договор по аналогии с внутриполитическим устройством государств, но это нечто, что все послевоенные десятилетия позволяло сохранять статус-кво в отношениях внутри сообщества демократических стран. Однако статус-кво неизбежно снова и снова будет нарушаться там, где возможно появление «неприрученной варварской силы, которая строит свои законы из ничего, но верит в свои собственные силы как в единственное обоснование своей экспансии».

Все последние 23 года хотелось верить, что отношения между суверенными государствами, возникшими после распада СССР, достигнут некоего стандарта сосуществования на основе взаимного признания и доверия. Кризис, происходящий в Украине, к сожалению, отбрасывает эти отношения к состоянию классической войны всех против всех, где новый статус-кво может быть обретен лишь тогда, когда восторжествует одна из противостоящих сил.