«Ну вот. Я оживила. Отчасти… Как обещала своим близким», — пишет художница Ирина Андреева в ЖЖ (блог у нее, кстати, замечательный!). Пишет, выкладывая фото нового арт-проекта — выставки «Узелки на память». Это куклы из войлока? Это уже, собственно, целый мир из войлока: щербатая раковина и старозаветный умывальник с гремучим бубенцом запора, истрепанное вафельное полотенце из войлока на войлочном же гвозде… Мыло, ведро и табурет — и ночнушка девочки лет пяти, стоящей над раковиной на табурете. И далее: отрывной календарь на стене, черно-белое фото солдата в пилотке образца 1942-го, кровать с подзорами, холодильник «Саратов» с пельменями на всех полках, чугунная батарея — и детские валенки, которые на ней сохнут, и приблудный кот, спящий на этой советской малогабаритной печке, раскидав лапы…
Все у художницы Андреевой из войлока: комод, флакон дефицитных польских духов «Не забудь!» на нем, елка в бусах и флажках, пианино «Заря» и распахнутые ноты «Детского альбома», алые цветы в горшке на окошке (как они назывались, эти, с серо-сизыми листьями, совсем войлочными с исподу?). И фигурные коньки — хрустальные башмачки советского детства. Ибо шнуруя эти белые ботинки на облупленной скамейке районного стадиона «Трактор», каждая девочка мечтала стать Родниной… пока ежились под снегом гипсовые легкоатлеты на фасаде стадиона, а над катком в репродукторе заливались ликующим дуэтом музыка Пахмутовой и слова Добронравова: «Здесь у нас туманы и дожди, здесь у нас холодные рассветы…» А вы как думали?
У нас тут, от Пскова до Камчатки, с пересадкой в Сургуте и Иркутске, рассветы очень холодные. У нас тут всякая девочка — Герда: уж с чем с чем, а с неумолимым холодом встречалась лицом к лицу. И кстати, родись Герда в Стране Советов, дом ее бабушки выглядел бы именно так, как арт-объекты Ирины Андреевой из коллекции «Узелки на память». И стратегическая задача у Андреевой та же, что у всякого хорошего сказочника: утеплить скромнейшую жизнь любовью.
«И вот люди надышали тепла», — писал когда-то Василий Розанов о старых намоленных церквях. Об игрушках Андреевой бормочешь: «И вот люди наваляли тепла…» А цивилизация, с которой работает художница — советская античность если уж не пайков, то очередей, если не ватников, то драповых пальто и пуховых платков, бедная русская архаика в снегу, — нуждается в утеплении любовью отчаянно. И эта цивилизация — наша.
…Почему именно грубый, шероховатый, почти всегда черный-серый-белый войлок оказался идеальным материалом для райского образа нашей жизни — отдельный риторический вопрос.
Ирина Андреева родилась в маленьком старинном Сарапуле на Каме. Окончила художественно-графический факультет пединститута в Ижевске. Начинала с войлочных сумок, шляпок, валенок ручной работы (что ни говори о наших временах, но руки мастерам они развязали, тонкие ремесла худо-бедно начали оживать — что на православных ярмарках ВВЦ, что на продвинутых арт-маркетах «Винзавода» и «Флакона). Но случай Андреевой — особенный: ее ремесло быстро выросло в подлинное искусство. Она участница и победительница ряда «кукольных» выставок. Ее авторские выставки «Теплые истории» и «Узелки на память» путешествуют по галереям России, вызывая в Москве и в Сургуте безошибочную радость узнавания: этот снеговик с вороной на темечке, эта ушастая и пятнистая кошка, эти глубокие следы лап и лапок в белом войлоке снега входят у нас в генокод каждого детства…
Ирина Андреева часто выставляет свои войлочные войска девочек, ангелов и котов в детских хосписах — и оставляет там кого-то из своих кукол.
Судя по «Живому журналу» художницы, где-то в углах мастерской медленно лепятся и ее сказки об этих созданиях. Но «Теплые истории» самоценны и без текста. Особенно — в нашем климатическом поясе, от Перми до Тавриды, далее везде. Смотрите.
