Пока Украина готовится к ратификации Римского статута, что позволит ей стать государством — участником Международного уголовного суда, а Генеральная ассамблея ООН признает незаконным референдум в Крыму, украинские эксперты оценивают будущие возможности скептически.
В ответ на заявление Юлии Тимошенко о необходимости скорее ратифицировать Римский статут и остановить военную агрессию России юристы украинской «гражданской инициативы» опубликовали свой комментарий: «Было бы чудесно реализовать эту мысль на практике, если бы это не было абсолютно невозможно. Римский статут МУС (Международного уголовного суда) действительно предусматривает наличие такого международного преступления, как агрессия, и устанавливает индивидуальную ответственность за его совершение. В то же время определение этого преступления сейчас отсутствует. Юрисдикции относительно преступления агрессии МУС не будет иметь, по крайней мере до 2017 года».
Действительно, при подписании Римского статута именно при обсуждении самого понятия агрессии стороны не смогли прийти к соглашению, и агрессия не вошла в компетенцию суда. Но шансы добиться расследования и рассмотрения дела в Гааге есть. Во всяком случае, в отличие от украинских экспертов, юристы МУС гораздо более оптимистичны.
— Агрессия не входит в нашу компетенцию из-за проблем с точным определением. Но военные преступления и преступления против человечности — входят. Так что после ратификации Украиной Римского статута она сможет обратиться в наш суд, — рассказал «Новой газете» советник прокурора Международного уголовного суда Сэм Лоури.
— Возможно ли рассмотрение в вашем суде преступлений Виктора Януковича?
— Нет, это невозможно. Янукович не подпадает под юрисдикцию МУС: после ратификации Украиной Римского статута действия ее граждан окажутся в нашей юрисдикции.
— А действия России на территории Украины?
— Да, безусловно. Россия не ратифицировала Римский статут, но действия, совершенные на территории государства — участника МУС гражданами любого другого государства, если они квалифицируются как преступления против человечности или военные преступления, уже входят в нашу юрисдикцию.
Кстати, кроме обращения самого государства, инициировать расследование могут Совет Безопасности ООН или прокурор МУС. Но если прокурор имеет право самостоятельно открывать дела только в отношении стран — участниц МУС, то Совет Безопасности ООН — в отношении любой страны. К примеру, ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира был выписан после расследования геноцида в Дарфуре. Ордер на арест был выдан еще в 2008 году, но Омар аль-Башир продолжает править Суданом. Правда, в 122 государства мира он не может поехать, в том числе и в большинство африканских стран — там его сразу же арестуют и передадут в Гаагу.
К слову, Международный уголовный суд не обращается в Интерпол. Ордер на арест подозреваемого просто рассылается по всем странам — участницам суда. В суде любят вспоминать недавний одновременный арест четырех подозреваемых в разных странах в течение 24 часов. Конечно, в Судане Башир чувствует себя в относительной безопасности. Но опыт Муамара Каддафи, ордер на арест которого отозван в связи со смертью подозреваемого, Лорана Гбагбо, которого арестовали в его собственной резиденции в 2010 году и отправили в Гаагу, и Слободана Милошевича никому из диктаторов не может позволить чувствовать себя в полной безопасности. Правда, Милошевича судил не МУС, а международный трибунал по бывшей Югославии, тоже в Гааге. Но в 1999 году, когда его обвинили в военных преступлениях, он был действующим президентом Сербии и намеревался оставаться им пожизненно. Но не прошло и двух лет, как Слободан Милошевич оказался в гаагской тюрьме.
Именно об этом часто напоминают те, кто работает в Международном уголовном суде. «Помните: ситуация в мире меняется очень быстро, — сказал Сэм Лоури. — Фиксируйте и записывайте все. Могут пройти годы, а могут и месяцы. Все может измениться в любой момент».
