СюжетыКультура

Правда в силе!

Новый «Дубровский»: бунт как способ решения социальных проблем — тренд не только в кинематографе

Этот материал вышел в номере № 27 от 14 марта 2014
Читать
Любопытно, как сама действительность порой нагоняет прозорливое кино. В канун премьеры фильма в Москве массово вязали вышедших поддержать обвиняемых по «болотному делу». В «Фейсбуке» появилась фотография: спецназ волочит по земле Евгения Гиндилиса, продюсера фильма «Дубровский». А ведь ему на сцену «Октября» выходить, многочисленную группу представлять

В российском прокате — «Дубровский» Александра Вартанова и Кирилла Миха-новского. В прологе — энтэвэшные теленовости о столкновении приставов, приехавших сносить дома, с жильцами тех самых домов.

Изображение

Максима «Пушкин — наше всё» для современных российских кинематографистов становится поводом для разговора о насущном. Владимир Мирзоев, не изменяя пушкинского текста, перенес «Бориса Годунова» из ХVII века в ХХI. Режиссеры Александр Вартанов и Кирилл Михановский не пошли вслед за Мирзоевым. Да и трудно представить себе сегодняшнего юношу, возглашающего без иронии: «Ангел, умрем! Бедный, я должен остерегаться от блаженства — я должен отдалять его всеми силами… Я не смею пасть к вашим ногам…»

Но и сама хрестоматийная фабула на диво цепко портретирует нынешние социальные и психологические отношения, а насыщенная живыми подробностями «дворянская история» провоцирует на нелицеприятный диалог с современностью.

Итак, генерал Кирилл Петрович Троекуров, барин-самодур, подмявший под себя большую область вместе с судьями и правоохранителями, живет в поместье, отстроенном срочниками, на широкую ногу. Лошади, псарня, вечеринки с цыганами и губернатором на десерт. С полковником в отставке Дубровским дружат еще с поры совместной службы в Афгане. После внезапной ссоры Троекуров отбирает у товарища Кистенёвку, в которой Дубровский-старший отстраивает ферму. Здесь будет коттеджный поселок с яхт-клубом. Малая родина одних легким росчерком подкупленных крючкотворов превращается в коммерческий проект для других. ОМОН, присланный беспредельщиками судьями, гонит людей на улицу… Владимир Дубровский (Данила Козловский) — процветающий юрист, белый воротничок, не может остаться в стороне. Экранная Маша (Клавдия Коршунова) старше книжной. Выпускница британского колледжа мается от хандры в провинциальной дыре, упрекаемая папашей в лондонском либерализме. Вместо пожилого изнуренного излишествами князя Верейского — скользкий молодой махинатор из Росприроднадзора Ганев (Игорь Гордин). Он домогается руки и наследных капиталов «заграничной штучки» Маши, пользуясь связями с властью.

Поначалу все ладно пристрачивается. И сценарные вольности (авторы Константин Чернозатонский и Михаил Брашинский) не выпирают из фильма. Напротив, не без горькой иронии подчеркивают: страна танцует на тех же самых вилах, что и почти 200 лет назад. А дураки с дорогами — наименьшее из зол. «В России не бывает без крови» — подобные фразы, кажется, вползли в сценарий из вчерашней газеты.

Подьячие, судьи, полиция в едином верноподданническом раболепии не знают пределов; справедливость приходится отстаивать неправедными методами; терпилы оборачиваются бунтарями.

Примороженное российское пространство успешно сохраняет свою непеременчивость. И авторы, рассказывающие хрестоматийную историю на новый лад, в своем рискованном путешествии перенастраивают оптику и регистр звучания, но не меняют сущностных понятий. На первый план выходят «обстоятельства места действия», где рулит нечистоплотный бизнес и право сильнейшего (давно пора перефразировать популярный на рубеже веков девиз балабановского «Брата»: «Правда в силе!»).

Кино спорное, но живое. Интересное по цвету (интенсивная в начале палитра к финалу остужается). Актеры хорошие. Особенно Юрий Цурило. Его Троекуров, олигарх-эпикуреец, устраивающий балы и охоты, постреливающий в бутылки с вином, — многоплановый крупнокалиберный харизматик, нежный и жестокий одновременно. Дубровский Данилы Козловского, получив отличное образование, вынужден барахтаться в мутном бульоне дикой капиталистической действительности. Лишенные цинизма романтики в нашем пейзаже смотрятся инородными телами и потому выглядят заранее проигравшими.

Завязка и экспозиция убедительны и динамичны. Камера изобретательна…

Дальше начинается некоторый разлад. Словно авторы сценария так и не сформулировали, про что их рассказ. И сценарий, будто джинн из «Волшебной лампы…», из одной точки разбегается на все четыре стороны. Возможно, дело в том, что экранной версии предполагаемой 5-серийной картины недостает определенности концепции, верности установленным самими авторами правилам игры.

Кровожадность обычных мужиков в фильме беспричинно остервенелая. Кинокрестьяне расстреливают инкассаторов с легкостью необычайной (у Пушкина: банда Дубровского нападает на известных богачей, да не убивает, даже дочиста никогда не грабит). Добыв деньги, чего мерзнут в лесу эти бесприютные люди?! Ждут, пока Дубровский разберется с Троекуровым, живя в его усадьбе, ухаживая за барышней? Или пока с ними, брошенными барином, разберется спецназ? Возможно, авторам хотелось показать беспросветность и безнадежность русского бунта? Но и эта линия в фильме обрывается. Не слишком интересен режиссерам один из важных лейтмотивов повести — тема достоинства (а не исключительно мести), которая и держит пружину истории. Пушкинская Маша, перекормленная готическими романами Радклиф, влюбляется в Дефоржа, оценив его «гордое самолюбие», которое, как выяснилось, не исключительно принадлежит одному сословию.

Тем не менее мне кажется интересной идея вплести нарративную нить пушкинского сюжета в контекст современной России, обнаружив в универсальном тексте знакомой истории точки силы, не ослабевающие во времени и пространстве.

Дело же не в том, что Дубровский расправляется с обидчиками компьютерной программой, вычисляя номера их заграничных счетов, не в спецназе с собаками и снайперами, расстреливающими бунтовщиков, — а в общем ощущении душности, невозможности хоть что-нибудь существенно изменить. Ну кроме дорог, разумеется.

И еще одна из важных тем незаконченного пушкинского романа также пришлась впору дню сегодняшнему. Блестяще образованный благонравный молодой человек вынужден стать благородным разбойником — вот она нескончаемая трагедия русского общества. В первой трети XIX века в России сформировалось новое поколение, но просвещенность и прогрессивность этих молодых людей оказались совершенно невостребованными страной, не менявшей своего уклада. Все это было, было… Поэтому авторы фильма и подчеркивают отдельность, инопланетность Маши и Дубровского от покорно жирующей массовки.

Любопытно, как сама действительность порой нагоняет прозорливое кино. Я даже не про снайперов — лучший из способов решения хронических «проблем» — на экране и в реальности. В канун премьеры фильма в Москве массово вязали вышедших поддержать обвиняемых по «болотному делу». В «Фейсбуке» появилась фотография: спецназ волочит по земле Евгения Гиндилиса, продюсера фильма «Дубровский». А ведь ему на сцену «Октября» выходить, многочисленную группу представлять.

Ну да, признаемся, авторы осовремененной киноверсии находятся в заведомо проигрышной позиции. Все чаще адаптация классики к современности (тем более сакральной прозы Пушкина!) вызывает реакцию, подобную той, что льет из брандспойта Киселев на РТР, обрушивая на «выскочек», театральных режиссеров вроде Серебренникова, Богомолова и Чернякова, обвинения в варварстве и циничном издевательстве. Всего лишь еще один признак ужесточения системы, в которой получают право голоса провокатор-телевизор и истерически настроенные «православные активисты».

В этой не совершенной и не уверенной, но по интонации своей точной картине есть важный кадр. Юродивый, посыльный Дубровского, оставшись в одиночестве посреди бела поля, кивает головой ритму в наушниках. К чему ему копеечку просить — рядом из кейса разлетаются по ветру бумажки-евро. Такая вот метафора морозоустойчивой страны березовых ситцев.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow