Третий лишний

«Я красив!» — подумал Бушкатов, глядя на себя в зеркало после бритья.

«Я силен!» — подумал Бушкатов и поиграл мускулами.

«Я богат!» — подумал Бушкатов и голышом прошелся по своей модно обставленной квартире. Распахнул дверь шкафа, где висели его костюмы. Открыл комод и вытащил толстый бумажник.

«Я еще не стар!» — подумал Бушкатов, заглянул в паспорт и убедился, что ему только через неделю исполнится 40 лет.

«Я умен!» — подумал Бушкатов и выдвинул ящик, где лежал диплом кандидата наук и сертификаты о курсах и стажировках.

«Я влиятелен!» — Он прокрутил записную книжку в своем айфоне: сплошные директора банков и главные редакторы.

«К тому же я совершенно здоров», — подумал Бушкатов, выдвигая еще один ящик, где лежали всякие медицинские анализы, и везде написано: «Норма, норма, норма».

Оделся, посмотрел на себя в зеркало, висевшее в прихожей, и сказал вслух:

— Но почему я так одинок и несчастен?!

Мужчинам не положено отмечать 40-летие. Но Бушкатов решил сделать себе подарок в виде перемены судьбы. Взял отпуск. Закупил дешевую одежду, от куртки до трусов. Достал с антресолей старый костюм, он в нем весь институт ходил и диплом защищал, счастливый костюм, и поэтому запретил жене его выбрасывать.

Бывшей жене, разумеется!

А потом снял квартиру — однокомнатную, в блочной девятиэтажке — в маленьком городе, 300 километров от Москвы.

Познакомился с девушкой из библиотеки. Сходили в театр, в музей и в кафе. Просто гуляли, держались за руки. Потом он позвал ее к себе.

Вошли в квартиру, зашли в комнату, Бушкатов обнял ее, и они в первый раз поцеловались. Она медленно разделась перед ним и красиво легла на диван.

Бушкатов снял пиджак, расстегнул рубашку, скинул туфли, стянул брюки вместе с носками — и только шагнул к ней, как вдруг ледяная боль сжала его грудь и поднялась выше, по горлу, к челюстям, так что зубы заныли, и холодный пот полился с висков на щеки.

— Света, — просипел он, падая в кресло. — Сердце…

Она вскочила, побежала на кухню, принесла чашку воды:

— Попей. «Скорую» вызвать?

— Не знаю… Постой. Кажется, все. Фу. Все. Отпустило. Честное слово, думал, кранты. А то бы тебя по судам затаскали, — криво улыбнулся он.

— Зачем ты меня позвал? — вдруг обиделась она.

— Я не нарочно! — он взял ее руку, прижал к своему мокрому лбу.

— Ладно, ладно. Сейчас-то нормально? — Он кивнул, она погладила его по голове, по плечу. — Ладно. Ничего. Чувство юмора спасает! А вроде здоровый, молодой… Тебе сколько лет?

— Сорок, — сказал Бушкатов. — Выходи за меня замуж! — Встал, обнял ее.

— Смеешься? — она вырвалась и принялась одеваться.

— Понял. Старый, больной, да еще и бедный, — он пнул ногой свои потертые брюки от студенческого костюма. — А ты молодая и богатая, так?

— Представь себе! — сказала она. — У меня квартира двухкомнатная, собственная, на Красном проспекте, сталинский дом, и дача — 35 соток, от мамы в наследство. И вообще мне 22, ты понял?

— А зачем со мной пошла?

— Про умное поговорить! А то я с книжками работаю, а поговорить не с кем. Думала, тебе лет 30. Восемь лет разницы — еще туда-сюда. А 18 — извини. А кто ты по работе, теперь-то скажи?

— По образованию химик, а по работе — миноритарный акционер. Компания «Ист-Вест-Лактам». И еще «Нитро-Дилон». Член совета директоров.

— Ну и тем более! Я же не бэ какая-то, на большие деньги идти. Если ты не врешь, конечно. Бедной девочкой при богатом дяде не буду. Извини еще раз.

— Понятно, — вздохнул Бушкатов, растер грудь, оделся. — Ты меня тоже извини. Я не вру. Пробей меня в «Яндексе», там мои фото, все честно. Ну, сердце закололо — бывает. Я здоров, я раз в полгода проверяюсь в президентской клинике. У меня есть все. Только любви нет.

— Есть у тебя любовь! — сказала она. — Ты сам себя очень любишь. И это взаимно. Поэтому тебя чуть инфаркт не хватил. Со страху, что я вашу любовь разрушу. Третий лишний!

— Умна! — сказал Бушкатов. — Ох, умна…

— Стараюсь, — сказала Света. — Книжки читаю.