Продюсер Сергей Сельянов — с ним Балабанов делал практически все полнометражные картины — объявил о начале большой работы по реставрации и отцифровке фильмов режиссера, ушедшего в мае прошлого года. Фильмы будут восстанавливаться и переводиться в цифру в Госфильмофонде РФ.

# Справка

К Балабанову до недавнего времени мировое киносообщество относилось настороженно. Картины «проклятого поэта» русского кино, лучшего из режиссеров 90-х, не приглашали в конкурсные программы Канн, Берлина, Венеции. Не только в связи с прокламируемой Западом политкорректностью. Кажется, отборщиков и критиков пугал бескомпромиссный, безжалостный, даже беспощадный взгляд режиссера на постсоветскую действительность. Он показал страну, изнасилованную, убитую под Кандагаром, гниющую, разлагающуюся изнутри. Он открыл героя этой страны, борца за правду, инфантильного спасителя и убийцу, Брата и Чужого — образ раздвоенной русской души, бредущей неизвестно куда в поисках справедливости.

В последние годы пробуждается интерес к фильмам режиссера. Его ретроспективы идут в Аргентине, Нью-Йорке, Португалии, Голландии, Франции, Японии. В Локарно на главной площади показывали картины «неизвестного русского гения», который простился со своим зрителем с экрана. Проиграл собственный ледяной Апокалипсис в сказке-притче «Я тоже хочу».

На фоне затяжного кризиса мирового кинематографа и отчаянной растерянности отечественных творцов сегодня происходит второе открытие сумрачного петербургского художника, который снимал только то, что хотел, говорил о том, что его мучило. Ошибался, но никогда не врал и никому не угождал.

Фильмы его обретают новое дыхание, иное звучание и вновь оказываются точным портретом общества, пытающегося всеми силами реанимировать и напомадить труп СССР. Восстанавливаются пыльные легенды и мифы, возводятся нерукотворные памятники кремлевским мертвецам. И кафкианским смрадным духом вновь веет от телевизора.

Работу по конвертации фильмов Балабанова курируют операторы его картин Сергей Астахов («Счастливые дни», «Брат-1 и -2», «Про уродов и людей», «Война», «Мне не больно») и Александр Симонов («Груз 200», «Морфий», «Кочегар», «Я тоже хочу»). Восстанавливать будут не только известные, но и ранние картины режиссера. Одну из них показали недавно в кинотеатре «Роллан».

Двадцатиминутный фильм «Раньше было другое время» снят еще на Свердловской киностудии, которую Балабанов не без иронии называл последним форпостом на Востоке.

И вот начинаете смотреть первую профессиональную работу 25- летнего студента Высших курсов, снятую более четверти века назад… С первых же кадров чувствуется: Балабанов. Во-первых, ритм. Его, как во многих фильмах режиссера, задает музыка. Конечно же, «Наутилус». Вячеслав Бутусов и Анастасия Полева с музыкантами «Наутилуса» в рок-кафе своими песнями сопровождают и перенаправляют действие в русло меланхолических размышлений: «Она читала жизнь как роман, а он оказался повестью». Название фильма — слова известной песни «Наутилуса» — «Никто мне не поверит».

Вся туповатая цветность шосткинской пленки, сюжетная незамысловатость компенсируются легким дыханием, героями, будто случайно выхваченными из толпы разношерстной свердловской улицы и фирменной балабановской концентрацией «время—место». Не говоря уже о ставших эмблематичными проходах по городу под ритмы социального рока, о затемнениях-многоточиях, интонации, монтажном рисунке. Теперь ясно: тогда, в 80-е, пришел режиссер со своим стилем, практически сформированный, c природным даром к кадросложению.

Какое раньше было время? Нас, сегодняшних, не меньше самого сюжета интересует фон — ондатровые шапки и каракулевые пальто, желтые телефонные будки и молодежные кафе. На окне бутылка от дешевого вина, на тумбочке стаканы, на обоях фото Ален Делона, предпочитающего бурбон одеколону.

«Никто мне не поверит, но, может, я взрослею…» Девушка и юноша просыпаются после вчерашней пирушки. На протяжении зимнего дня, скупо освещенного холодным янтарным солнцем, каждый из них будет пытаться стрельнуть деньги, чтобы провести вместе время. Встречи со сверстниками, разговоры с родителями… Влюбленность, разочарование, предательство.

«Никто мне не поверит, но раньше я был выше…» Когда-то Сельянов показал снятые на Высших курсах работы начинающего режиссера из Свердловска Алексею Герману. И Герман запустил его на «Ленфильме» с черно-белой картиной по мотивам рассказов Беккета «Счастливые дни»…