Конечно, что может сделать кусочек металла? Крохотный лучик света, капля добра в море вражды и ненависти — и вообще, когда свистят пули, про какие-то там спортивные успехи лучше молчать, это вещи несовместные. Олимпиады давно никого и ничто не останавливают, добро существует отдельно, а зло делает свое черное дело, не обращая внимания на призывы и традиции. Формально спортивные форумы выполняют свою завещанную Пьером де Кубертеном миротворческую миссию, но только на бумаге. Олимпийские клятвы звучат красиво, но мир пропускает их мимо ушей.

И все же. Пока человечество помнит о таком понятии, как гуманизм, оно пытается охранить явления, хранящие память о нетленных ценностях. Олимпиады были возрождены не ради удовлетворения амбиций, но ради сплочения человечества, во имя мира и добра. Век спустя, невероятно повысив спортивную и зрелищную составляющие, они во многом превратились в ярмарку тщеславия со всеми вытекающими, но… А много ли у нас осталось такого, что мы можем предъявить в качестве оправдания своего достаточно бездарного существования? Век гуманизма, возможно, уже никогда не наступит, но цепляться за его соломинки добра — необходимо.

Олимпиада, в том числе наша, сочинская, вчера погасившая свой огонь, — со всеми ее госпонтами, непомерными тратами и чудовищными ошибками — свой вклад в доброе и общечеловеческое все-таки внесла. Надеюсь, что внесла.

А одна маленькая команда одержала самую важную на Олимпиаде победу. Ей было очень трудно выйти на старт, она могла даже от него отказаться, никто бы не осудил. Но они — Вита и Валя Семеренко, Юлия Джима и Алена Пидгрушная — все-таки вышли со всей своей болью и надеждой. И продемонстрировали — нет, проявили — такую сплоченность, мужество и достоинство, которых, увы, давно так не хватает их многострадальному отечеству. Я им аплодировал, ничуть не боясь обвинений в отсутствии патриотизма, и украинские флаги на трибуне были для меня флагами надежды. Девушки совершили свой маленький подвиг во имя этой высокой и благородной цели. Кто-нибудь да увидит, кто-нибудь да оценит.

Российская команда, конечно, со всей своей энергией отчаяния сотворила невозможное, отстояв и вырвав второе место и второе сочинское биатлонное серебро. Но наутро оказалось, что из состава сборной до конца сезона выведена Катя Глазырина, которую накануне старта заменили на другую Катю — Шумилову. Глазырина высказалась и получила наказание, но это, похоже, только начало в предстоящих весенних разборках в нашем донельзя запутанном биатлонном хозяйстве.

У немок вообще плохи дела — на старт не вышла Захенбахер-Штеле: известную биатлонистку, как и еще двух членов команды, уличили в применении допинга. А еще прямо с трассы увезли на «скорой» потерявшую сознание француженку Мари-Лор Брюне.

Это были тяжелые и неприятные, но рабочие моменты. Относящиеся к спорту и к его, увы, далеко не всегда радостным проявлениям.

Но я о другом. Страшно красный и красивый закат напоминал о страшном. Эх, если бы пули свистели только на биатлонном стрельбище…

Не думал, что вернусь в «Большой». Туда, где национальная сборная России по хоккею блистательно похоронила самые большие надежды, связанные с домашней Олимпиадой. Но поздно вечером, когда сил уже не оставалось, а в рюкзаке лежал билет на явно медальные для России состязания фигуристок в произвольной программе, я решил, что клин клином вышибают, и двинул к «Большому».

Вы знаете, как выглядело это разрезанное вдоль гигантское «яйцо» поздним вечером тогда, когда проходили матчи? Это стоит описания. Все огромное светодиодное пространство изображало два флага и мгновенно реагировало на изменение счета. Так вот, когда я шел к арене, на куполе возле полосатого американского флага горела цифра «2», а возле «кленового листа» — цифра «0». Да, я шел на финал женского хоккея, а увидел совсем не женский, а просто хоккей, причем хоккей потрясающий, невероятный, неповторимый. Даже так скажу: нашим великим мастерам по части понимания игры далеко было до представительниц прекрасного пола из США и Канады. Я много разных качественных и драматичных финалов видел. Но этот… Он если не примирил меня с потерей главной надежды, то хотя бы умиротворил.

Две лучшие команды не бились — они играли в какой-то космический хоккей. Когда канадкам надо было уже выбрасывать белый флаг, они совершили чудо под управлением судьбы. Сначала за три с половиной минуты до сирены Дженнер отквитала одну шайбу. За полторы минуты до сирены Канада оставила ворота пустыми. И именно туда из зоны сборной США отправилась шайба. Она катилась, а американки уже готовы были вскинуть клюшки в честь исторической победы. А шайба ткнулась в штангу, заставив буквально застонать переполненный зал — одних болельщиков от ужаса, других от восторга. И через несколько секунд несравненная канадка Пулин нашла лазейку в воротах, а на девятой минуте овертайма поставила точку. Народ на трибунах рыдал!

Была еще одна команда, которой я бы вручил специальный приз, — мужская хоккейная сборная Латвии. Это она, многие члены которой работали бы учителями физкультуры, не включись рижское «Динамо» в Континентальную хоккейную лигу, в четвертьфинале едва не укатала самих канадцев. Они играли против Сидни Кросби и всей его монстровидной компании без всякой дрожи в коленках, а вратарь Кристерс Гудлевскис заставлял хвататься за голову лучших форвардов мирового хоккея. Латыши не победили, но дело же не только в статистике!

В любой олимпийский день можно было успеть максимум на два значимых события, третье всегда было под вопросом. Но предполагаемый маршрут предпоследнего моего олимпийского путешествия предполагал смену пяти точек в обоих кластерах.

Одного неудачного из-за погоды знакомства с экстрим-парком горного комплекса «Роза Хутор» оказалось мало. И я начал со ски-кросса, на трассу которого то и дело снова наплывали облака с близлежащих вершин, но нам всем повезло — старт не отменили. Зрелище было захватывающим и опасным — двоих участниц увезли с трассы на специальных носилках, они пополнили внушительный список оказавшихся в больницах олимпийцев, а самой отчаянной оказалась канадка Мариэль Томпсон, лихо расправившаяся со всеми соперницами.

Чтобы попасть на соседний горнолыжный комплекс, требовалось либо вернуться в медиацентр «Горки» и ждать автобуса нужного маршрута, либо переехать ущелье в кабине канатной дороги. Но до канатки следовало преодолеть 400 ступенек широкой лестницы, по которой я восходил со скоростью ретрака — он уже утюжил разбитую и придавленную дождем трассу. «Прыжок» через ущелье оказался недолгим, гораздо дольше поднимался к месту финиша слаломной трассы. И здесь трибуны были заполнены до отказа, и здесь приветствовали каждую участницу. Охватить всю панораму идеально вписанного в горные склоны комплекса не представлялось возможным, но и отдельные детали были хороши.

Увы, героиня горнолыжных трасс Красной Поляны словенка Тина Мазе на этот раз до золота не дотянулась. Наличие российских соискательниц и не предполагалось, и случится подобное, наверное, не раньше следующей домашней зимней Олимпиады, если на проведение таковой еще решимся.

Об этом можно было успеть подумать, едучи по горному серпантину вначале вниз, а потом снова вверх автобусом и канаткой к биатлонному комплексу, про действо на котором я уже рассказывал. Обратный путь в Адлер к Олимпийскому парку занял часа полтора. Нужно было обязательно успеть на шорт-трек — к финалам мужской 500-метровки и эстафеты.

В «Айсберге», в котором россияне завоевали первое золото и в котором позже был добыт основной его запас, в первую тройку неофициального зачета должен был выводить российскую сборную Ан Хен Су, или, как его теперь россияне знают, — Виктор Ан.

Уже после того, как гениальный кореец с невероятным, каким-то кошачьим изяществом выиграл финал 500-метровки, а третью свою сочинскую золотую медаль с показательной уверенностью завоевал в эстафете, я еще успел на концовку топового хоккейного полуфинала Канада — США.

В полночь Олимпийский парк, а с ним и всю страну облетела весть, что Россия вышла на второе место как по числу завоеванных золотых медалей, так и по числу всех медалей.

Я уже ничему не удивлялся.

Мой замечательный и зрящий в корень старший товарищ Юрий Рост поделился следующей мыслью: крах потерпели самые раскрученные перед играми медийные проекты под названием «Евгений Плющенко», «Иван Скобрев», «хоккейная сборная» и, уже по ходу Олимпиады, — «Юлия Липницкая». С Плющенко случилось известно что, не сходивший с обложек Скобрев, по его же словам, оказался «не готов», про хоккеистов промолчу. А бедная девочка, как и ее красавица-тренер Этери Тутберидзе, ни в чем не были виноваты — после командной победы Липницкую просто разрывали на части, от чего не спасло даже временное бегство в Москву.

Перебор — фирменная черта. Даже когда Аделина Сотникова шла второй после исполнения короткой программы, отдельные наши коллеги продолжали твердить о том, что именно Юля Липницкая должна, обязана, сможет. Не смогла, не выдержала многотонного груза навязчивого внимания. А забытая и слегка обидевшаяся на то, что ее не включили в число участников командных соревнований, Сотникова вышла из тени свежей и не растратившей эмоций. Потому и выиграла — может, не без благосклонности судей, но вполне заслуженно.

Побеждали те, о ком говорили, но о ком не кричали. Как не следует, наверное, кричать и сейчас про невиданный медальный успех и про рекордную Олимпиаду — легко может сложиться впечатление, что у нас все хорошо и что лучше некуда. Отдавая должное всем героям и прекрасным мгновениям, которых было немало, не стоит забывать, что львиная часть золотых медалей, падавших на финише в копилку российской сборной как пятак в кружку, была добыта натурализованными россиянами. То есть усилиями хорошего менеджмента, а отнюдь не системной работой по созданию прочного спортивного фундамента.

Это не умаляет достижений феноменального, ныне уже шестикратного олимпийского чемпиона корейца Виктора Ана в шорт-треке, бесподобного двукратного чемпиона американца Виктора Уайлда в сноуборде, замечательной украинки Татьяны Волосожар в фигурном катании. Если другим можно переманивать наших спортсменов и тренеров, то почему нашим нельзя?

Можно, конечно. Но если не будем толково воспитывать и готовить своих, то так и придется прикидывать, кого стоит «умыкнуть» в преддверии очередного грандиозного спортивного события. Так и до массовой натурализации хоккеистов недолго дойти, на чем наш хоккей, пожалуй, и кончится.

Конечно, «Айсберг» болел за Виктора Ана как за своего. И товарищей по эстафетной команде он явно подтащил и приподнял со времени своего переезда в Россию. Я сам был в этом бушующем зале, и сам готов был кричать, если бы не находился на верхотуре пресс-трибуны.

Но, радуясь успехам старых и новых русских, равно как несомненному успеху всей Олимпиады, я не забывал и о разочарованиях — не только из-за врожденной нелюбви к всякого рода победным рапортами и крикам «ура!» по любому поводу.

От праздника тоже можно устать. Одно успокаивало: сильно устаешь — меньше грустишь. Мне еще предстояло прощаться, но я уже знал, что будет сниться после олимпийского Сочи.

Не пальмы и море, а горы и облака. Про остальное поговорим после.

Сочи

P.S.Когда верстался номер, сборная России, благодаря победе наших биатлонистов в эстафете, вышла на первое место в неофициальном медальном зачете. Оставался один соревновательный день.

Сочинская десятка

Лучшие анекдоты про Олимпийские игры

Я не смотрел ни фигурное катание, ни хоккей. Но, прочитав интернет, понял, что ворота американцам мог сдвинуть только один человек — Плющенко.

— Почему Терешкова несет знамя вместе с Михалковым? — От великого до смешного — один шаг.

— Скажите, Холмс, а почему в Сочи не приедет Обама? — Это элементарно, Ватсон. — Как, и он тоже?!

После поражения на Олимпийских играх в Сочи было принято решение, чтобы сборную России по хоккею расстреляла сборная России по биатлону. Никто из наших хоккеистов не пострадал.

Результат игры хоккейной сборной с финнами признан пропагандой гомосексуализма.

Украинские террористки, отстреливаясь, вывезли из олимпийского Сочи все золото. (Услышано специальным корреспондентом ИД «Коммерсантъ» Андреем Колесниковым в сочинском такси)

После вылета сборной России в четвертьфинале В.В. Путин признался, что его любимый фильм — это «Убить Билла».

Судя по траектории перемещения олимпийского огня, его можно было просто отправить «Почтой России».

Власть нашла способ окупить Олимпиаду — продала один билет Ходорковскому.

Наконец, настало время, о котором мечтал комментатор Николай Озеров: «Когда наши футболисты будут играть так же, как и хоккеисты!»