— Какова была атмосфера этих двухдневных переговоров с президентом Виктором Януковичем?

— Было по-разному. Но мы все работали, ощущая тяжесть жертв — они были всего в нескольких десятках метров от нас.

— Янукович был испуган, что это его конец?

— Был момент, когда он побледнел. Для него это время сильного стресса (…)

Он мог стать великим, стать отцом эпохального выбора Украины. Жаль, что он этого не использовал. Поскольку, несмотря на все трудности и бойкоты, стоял бы сегодня во главе достаточно консолидированной страны, которая шла бы путем, который в свое время прошла Польша. Сегодня его возможности несравнимо меньше. Кстати, я получил информацию, что первый пункт соглашения уже реализован — Верховная рада приняла резолюцию о возвращении Конституции 2004 года, а это означает резкое ограничение президентских полномочий на Украине. Безусловно, это не тот сценарий, который президент Янукович запланировал два месяца тому назад.

— Вы убеждали Януковича, чтобы он ушел в отставку немедленно, как этого требовал Майдан, а не в декабре?

— На это не было никаких шансов. Это соглашение — максимум того, чего можно было ожидать и значительно больше, чем то, чего я ожидал еще 48 часов тому назад.

— Была информация, что в четверг Янукович прервал переговоры, чтобы позвонить в Москву и попросить политического убежища.

— Президент Украины неоднократно выходил на переговоры с президентом Путинным, с канцлером Меркель, с вице-президентом Байденом и другими. Это была динамичная ситуация, в ходе которой он менял свою позицию. Удалось его уговорить сократить срок президентства, на что он категорически не соглашался в начале переговоров.

— Был момент, когда он предложил, что уедет в Россию?

— Нет.

— Как вел себя посланник Путина Лукин? (…)

— Профессор Лукин был конструктивным и эффективным членом нашей команды… Два или три раза способствовал преодолению тупика. Труднейшим было редактирование пятого пункта, связанного с «логистикой деэскалации конфликта». У представителя России были на этот счет очень дельные идеи. Это был творческий вклад опытного дипломата. (…)

— Задекларировал ли Янукович, что не примет участия в президентских выборах?

— Таких деклараций не было.

— Майдан поначалу скандировал: «Нет — соглашению!» Как вас приняли, когда вы вышли к протестующим?

— Один из самых эмоциональных и драматичных моментов был в пятницу днем, когда соглашение могло сорваться. Кличко пригласил министра Штайнмайера и меня на заседание Совета Майдана, где настроения вовсе не способствовали достижению соглашения. Это было сразу после большой силовой акции. Отсюда — огромное и понятное недоверие. Мы вынуждены были ответить на множество вопросов. Используя все аргументы, также очень эмоциональные из нашей польской истории, связанные с удачными и неудачными выступлениями в защиту свободы, я старался убедить Совет Майдана, что соглашение необходимо принять. После нашего ухода прошло голосование, в котором, к нашему удовлетворению, 34 человека проголосовали за соглашение, а два — против. (…)

— Кто господствует на Майдане?

— У Майдана больше поводов верить в оппозицию, чем еще некоторое время назад, потому что оппозиция добилась отмены диктаторской конституции и серьезного ограничения полномочий президента. Я думаю, что авторитет оппозиции должен вырасти. (…)

— Как вы думаете, может ли подписание соглашения означать возвращение Украины на путь сотрудничества с Евросоюзом?

— Мы взрослые люди, знаем Украину, знаем историю неудачных переговоров и невыполненных договоров.

Мы реалистично будем наблюдать за реализацией этого соглашения и мониторить этот процесс. Послы ЕС, Польши, Германии и Франции будут ежедневно следить за ситуацией и рапортовать о ходе выполнения соглашения. А Высокий представитель ЕС по вопросам внешней политики уже информировала меня, что назначит специального посланника. Я со своей стороны не исключаю своего возвращения в Киев с французским и немецким коллегами, чтобы помочь сторонам претворить соглашение в жизнь. Это, конечно, начало политического процесса, а не его завершение. Оно делает возможным создание правительства, которое обретет управляемость и завоюет авторитет, чтобы начать реформы. А это, в свою очередь, может привести к выделению финансовых средств, которые необходимы Украине и к возврату ее к европейскому пути.

Вопросы задавала Рената ГРОХАЛЬ,
русскую версию для публикации в «Новой» подготовил Андрей Липский с разрешения редакции «Газеты Выборчей»