Автор предисловия к сборнику, профессор Н.Т. Пахсарьян, справедливо отмечает: «…собранные в книгу, эти статьи обрели новое, особое качество: они слились в единое поле размышлений о нравственном смысле литературы, о ее художественном своеобразии — неповторимом в каждый период и в каждой стране, в каждом отдельном сочинении — и в то же время неожиданно сближающемся, словно творцы окликают друг друга через века». Действительно, читателю открывается удивительный филологический пейзаж, создававшийся в течение многих лет (одна из статей датирована 1985 годом); пейзаж этот, как любое произведение искусства, в данном случае литературоведческого, есть выразительный портрет его создателя — замечательного ученого и достойнейшего человека.
Из чего же состоит этот пейзаж?
Из рассуждений о том, какими путями — и куда — идут паломники Чосера и гоголевский Чичиков; что означают попытки Чосера и Л.Н. Толстого «пересмотреть созданные ранее произведения и отказаться от них»; из живописания литературной «карьеры» лицемерного мучителя, угнетавшего свои жертвы, начиная с «Кентерберийских рассказов» и до самого «Села Степанчикова»; из наблюдений над темой «главенства» в любви» на столь же обширном материале, также ограниченном Чосером и Достоевским; из выявления «шекспировских парадигм» у Пушкина, Достоевского и Лескова; из очерков истории «русского Гамлета» и деятельности М. Кузмина как переводчика Шекспира; из сопоставлений «Капитанской дочки» с «Потерянным раем» и «Легенды о великом инквизиторе» — с «Возвращенным раем»; из анализа «диалога трех поэтов» — Колриджа, Вордсворта и Пушкина, а также «диалогов» Блока и Йейтса, темой которых стала Италия, и, вполне неожиданным образом, история России и Ирландии. Точнее — трагические события конца десятых годов ХХ века: Октябрьский переворот в России и ирландская Кровавая пасха 1916 года. Анализируя и сопоставляя реакцию поэтов на дальнейшие катаклизмы, А.Н. Горбунов показывает, как оба слушали «шум истории» — так по-разному и так при этом напоминая друг друга.
Одному открылся Христос, другому — Антихрист.
(Про)явление сил Зла стало также темой статьи, посвященной параллелям между «Мастером и Маргаритой» Булгакова и эпопеями Милтона: в Воланде узнается милтоновский Сатана, а раскаленная столица предстает Адом: в «абсурдном, сатирическом мире сталинской Москвы царит «видимая тьма» — и той же тьмой покрыт Ершалаим.
«Мне хотелось бы надеяться, — пишет автор, — что мои сопоставления помогут читателям открыть в привычном и известном некоторые новые перспективы и с их помощью глубже понять и оценить уже хорошо знакомое». Даже если бы эти сопоставления были способны только на это, им бы не было цены — но надо ли говорить, что они способны не только на это: они еще раз — слово «лишний» тут не годится — напоминают о величественной системности литературы, о ее грандиозной цельности, о красоте знания и понимания ее.
Дмитрий ХАРИТОНОВ
