На минувшей неделе партия Михаила Прохорова «Гражданская платформа» объявила о проведении масштабной ротации федерального руководства и региональных отделений. Некоторые аналитики поспешили интерпретировать эту информацию в сенсационном ключе — Прохоров, мол, уходит из руководства партии и вообще из политики. Впрочем, разговоры о возможном уходе миллиардера идут постоянно — с момента его расставания с «Правым делом». Но, как показывает практика, Прохоров просто не живет в политике в локальной перспективе, а рассматривает ее как некий стратегический процесс, что и находит отражение в его действиях. Мы попытались разобраться, что именно стоит за решением руководства «Гражданской платформы» начать регулярную смену лидеров.
«Вождизм», в том числе партийный, — это не только примета российской политической культуры, но и характеристика времени. Времени, которое ушло. Партия как федеральный бренд, который ассоциируется с одним политиком-паровозом, — типичная конструкция конца прошлого века, которая была модернизирована и отполирована в эпоху Суркова. Так в нулевых жила «Единая Россия», эксплуатировавшая тезис о том, что она — партия Путина. Так двадцать лет живет ЛДПР, многие традиционные избиратели которой не вспомнят ни одной фамилии партийца, за исключением Жириновского. На то же, казалось бы, была обречена и «Гражданская платформа», в которой нет сейчас человека, сравнимого по масштабу политического влияния с Михаилом Прохоровым (напомним, он получил 8% голосов на первых для себя президентских выборах).
Но с декабря 2011 года вождистско-брендовая конструкция перестала работать. Выяснилось, что она очень уязвима. Когда ЕР пережила принудительный ренейминг в ПЖиВ, ее кандидаты на выборы всех уровней были вынуждены идти как самовыдвиженцы. Видимо, в администрации президента, в которой место партстроителя занял Вячеслав Володин, сочли такую практику в целом удачной и решили соответствующим образом поменять правила политической игры. С тем, чтобы победу обеспечивал не бренд, а конкретный кандидат.
В результате политической реформы половина депутатов Государственной думы VII созыва будет избрана в одномандатных округах, на выборах же в представительные органы обеих столиц партийные списки, скорее всего, вообще исчезнут как жанр. Кандидаты в депутаты Мосгордумы и Законодательного собрания будут конкурировать за мандаты напрямую. Вождь, даже самый популярный, в таком деле не лучший помощник. Например, как ни старался Жириновский вытянуть на выборах мэра Москвы кандидата от ЛДПР Дегтярева, тот не набрал и трех процентов.
Конечно, новая схема наиболее удобна для «Единой России» как самой массовой, богатой и наделенной административным ресурсом партии. Ей проще других выставить на выборах любого уровня большое количество сильных одномандатников. А что в этой ситуации делать оппозиционным партиям? Все очевидно: растить достойных конкурентов, причем прямо сейчас.
Кстати, новая конфигурация в каком-то смысле уравнивает шансы «старых» и «молодых» партий оппозиционного спектра. Ведь и тем, и другим придется искать в своих рядах (или рекрутировать со стороны) новых лидеров и раскручивать их задолго до старта предвыборной кампании.
Михаил Прохоров настаивает, что именно с этой целью его партия и вводит принцип ротации. По итогам проходившего в октябре съезда он заявил: «Мы кое-что изменили в нашей программе, внесли в нее наработки, сделанные в течение года. В ряды федерального комитета включены новые люди. Кроме того, я предложил ротацию всех руководящих органов партии, включая председателя». По мнению Прохорова, это поможет сделать партию менее предсказуемой для власти, а значит, более привлекательной для избирателя.
Кстати, сами перестановки в федеральном комитете после съезда партии можно рассматривать как начало той самой ротации. Начало скорее успешное, если одним из новых лиц партии стала Людмила Улицкая.
О том, насколько эффективной может быть стратегия привлечения харизматичных лидеров, показали выборы в Екатеринбурге, где кандидат «Гражданской платформы» Евгений Ройзман занял кресло мэра. Чем чреват их дефицит, стало ясно в ходе московской кампании, когда после решения Прохорова не участвовать в гонке партия так и не нашла альтернативного кандидата.
А для успешного выступления на выборах в Мосгордуму уже следующей осенью таких кандидатов нужно будет не менее 30. Причем важно, чтобы они не только были конкурентоспособны сами по себе, но и ассоциировались с партийным брендом. Ротация помогает решать эту проблему. Будущие кандидаты и получают свою минуту славы в медийном пространстве, и приобретают опыт работы с публикой и на публике.
Это особенно важно потому, что Москва весьма неоднородна с точки зрения электоральных предпочтений, а при одномандатной системе к каждому избирательному округу будет нужен свой подход. Кандидат, способный добиться успеха в Бирюлево—Марьино, может оказаться чужим в ЦАО, и наоборот. Организовать правильную расстановку по округам опять же можно с помощью ротации.
Да и преодоление вождистской схемы построения партии как самодостаточный результат нельзя сбрасывать со счетов. В России сейчас две крайности: партии одного лидера, как ЛДПР, и партии без лидеров, как «Единая Россия». Ни тот, ни другой формат по большому счету развитию политической конкуренции не способствует. Вот если рассматривать партию как некую фабрику лидеров, которые потом пригодятся на разных уровнях власти, то инвестиции в политику приобретают здравый смысл. И работать такая фабрика должна, конечно, по принципу «от земли».
В таком контексте уже не выглядит сверхпринципиальным вопрос, который беспокоит многих наблюдателей: действительно ли Михаил Прохоров в рамках объявленной ротации готов оставить пост председателя партии? В любом случае это не означает ухода из политики, а скорее демонстрирует новый подход к тому, как эту политику делать. В сущности, если разобраться, так ли важно «Гражданской платформе», каким статусом наделен ее основатель? Ведь все соцопросы показывают, что Прохоров — один из самых известных политиков в стране, а находится он у руля партии или нет, определяющего значения не имеет. Между тем именно новые идеи Михаила Прохорова, равно как и новые лица «Гражданской платформы», несомненно, будут востребованы людьми, которых в политический процесс выбросила волна протестов прошлого года. Да, их главной идеей была идея чистых и честных выборов, но ведь вопрос, кого выбирать, не менее важен, чем вопрос как.
Посмотрим с этой точки зрения на наши парламентские партии. Как показывает практика работы Госдумы VI созыва, деление ее на фракции «Единой России», «Справедливой России», ЛДПР и КПРФ носит скорее формальный характер. За наиболее резонансные законы, такие как «антисиротский» или «гомофобный», голосовали депутаты всех партий. То есть если бы подсчет голосов 4 декабря 2011 года был честным, мы бы имели другую пропорцию представительства тех же партий в Думе, но на результаты ее работы это мало повлияло бы. Альтернатива нужна не только «Единой России», но и всей партийной системе, выращенной в сурковском питомнике.
Казалось бы, с либерализацией законодательства о регистрации партий проблем с альтернативой не будет. Ведь новую партию теперь зарегистрировать легко — кажется, что они уже есть и будут на любой вкус. Только на любой ли? В публичном пространстве много внимания уделяется крайним составляющим политического спектра, имеющим сильный крен либо вправо, либо влево. А вот на кого ориентироваться избирателю-центристу, тому, кто в 2004 году искренне голосовал за Путина, а в 2012 году — уже нет, кто не голосовал бы за Собянина, если бы тому была менее агрессивная альтернатива, чем Навальный?
Возможно, «Гражданская платформа» делает ставку именно на этих людей, а введенный принцип ротации — намек на то, что они нужны партии не только в качестве избирателей.
Геннадий ОСИНОВ
