Жила-была одна умная и хорошая девушка. Довольно давно уж она прочитала в газете об одном ужасном уголовном деле и стала ходить на суд. В суде она познакомилась с семьей обвиняемого, послушала дело — и раскрылась для нее та черная бездна, в которую невозможно поверить, если сам не увидишь и сам не услышишь то, что описать нельзя, — я, конечно, про нашу как бы судебную систему.
Девушка стала пытаться помогать осужденному (а получил он очень много) и его семье, пока та не растворилась в пространстве и времени, не выдержав того, что не многие выдерживают. Девушка осталась, потому что совесть. И в итоге получила статус защитника (общественного защитника, как говорят в народе). Шли годы, маразм в стране крепчал, и в итоге статуса ее лишили. Пригорюнилась девушка и пришла ко мне за советом. А я сделала ей предложение руки и сердца — почти от имени этого зэка, которого я знать не знаю. Ну что тут такого? Она не замужем, он теперь тоже в разводе, а не допустить близкого родственника — жену — на зону, где можно посмотреть документы и откуда можно совместно настрочить много эффективных жалоб, пока еще сложно. Встретит потом хорошего парня — он поймет и восхитится. Не поймет — значит, не надо. А паспорт испачкать ничего не значащим штампом ради спасения человека — это, знаете ли, не слишком большая жертва, я полагаю. Девушка сказала мне, что тоже об этом подумала, и ушла соображать, как сообщить об этом способе общения своему зэку. Было видно, что ни о любви, ни о сексе, а уж тем более о расчете здесь и речи нет — это про совесть и про права.
Между прочим, есть масса других способов оказать посильную помощь. Можно войти в состав Общественной наблюдательной комиссии, или двинуть в депутаты — им все можно. Но депутатов мы вычеркиваем — нехорошо избираться ради своей собственной выгоды, даже такой святой, а обратиться к уже избранным депутатам за помощью нормальному человеку в голову не придет, конечно. А в ОНК хороших умных девушек с изрядным правовым опытом и большим сердцем теперь не берут — туда нынче двинули стукачи и отставные менты, как мы наблюдаем.
Есть еще один хороший способ не жертвовать собой и паспортом. А именно нанять адвоката. Одна у нас с этим беда — нет у нас адвокатов. В смысле нет именно адвокатов, которые хорошо знали бы УИК и всякие фсиновские каверзы. Ведь адвокаты сопровождают своих клиентов обычно только на этапе следствие—суд, а что с ним творится в тюрьме и на зоне — это наука совсем другого рода. Есть же специализация у людей: кто-то знаток арбитража, кто-то по ювенальной юстиции, кто-то по уголовке, а вот УИК у нас сирота, его никто не знает: адвокаты — потому что им не до тюрьмы, тюрьма — потому что там нет адвокатов, некому взгреть, а правозащитников оттуда успешно выживают.
Конечно, адвокаты «на местах» зэками занимаются, но специализация у них в основном узконаправленная: деньги судьям заносить за УДО многие мастера. А серьезные юристы это дело презирают. К тому же адвокатское сопровождение в колониях — это дорого. И зэки (у кого деньги есть — а это процентов 10, то есть 80 тысяч человек) стараются на адвокатском сопровождении в местах отдаленных экономить. Такова психология: зачем я буду платить адвокату, когда я, как ребята тут рассказывают, пойду к начальнику колонии и заплачу ему один раз, и он меня отпустит. Приводит сие к тому, что из зэков начинают высасывать деньги ушлые люди. Зачем отпускать курицу, которая несет золотые яйца? Те же, кто реально готов бороться и отстаивать свои права, — они, как правило, народ безденежный.
Так, да не так. На судебном процессе, если у тебя нет денег, тебе положен бесплатный адвокат, от государства. Плохой, хороший — зависит от порядочности. И существует законом утвержденный тариф, выше которого гонорар подняться не может. Для людей юридически неграмотных — это подспорье. Но у человека должно быть право иметь такого государственного адвоката и на стадии нахождения в колонии.
Вопрос: как оплачивать юриста человеку, у которого нет денег? Но почему нет? А потому, что ФСИН, нарушая все законы, платит зэкам за работу вовсе не те деньги, которые должен платить. Если зэк получит хотя бы МРОТ, тогда он сможет позволить себе тысячу рублей в месяц потратить на адвоката. А если это будет один адвокат вскладчину — у нас будет совсем другая история.
Почему из зарплаты зэка вычитают все что ни попадя? Призовите ФСИН к элементарной финансовой дисциплине, и все увидят, как это дорого — содержать в тюрьме мальчишку, укравшего в «Ашане» кусок колбасы. А как только крупный налогоплательщик почувствует, что тюрьмы переполнены народом за его счет, вопрос об амнистии решится сам собой. Причем не с причитаниями о милосердии, которое здесь мало кому ведомо, а с чисто экономическим подходом. Вон и в развитых странах, да хоть в тех же Штатах, амнистию объявляют не тогда, когда рейтинг падает, а когда ударяют по карману. Услышит какой-нибудь Ротенберг: «Нет у нас денег на трубы и дороги, не будет тебе подрядов, все на зэков ушло», — так он первый заорет: «Даешь амнистию!» И с ним трудно будет не согласиться. Кстати, вот заодно и рецепт национального согласия.
