СюжетыКультура

Иов с Богом борется

Эймунтас НЯКРОШЮС — в «Сезоне Станиславского»-2013

Этот материал вышел в номере № 129 от 18 ноября 2013
Читать
Эймунтас НЯКРОШЮС — в «Сезоне Станиславского»-2013
Изображение

На IX фестивале «Сезон Станиславского» прошли три спектакля литовского мастера и его театра Meno Fortas. На большой сцене вновь показана «Божественная комедия». Впервые в России прошел «Рай» — завершение дилогии Някрошюса по поэме Данте.

А в подмосковной Любимовке, в недавно восстановленном Театральном павильоне — домашнем усадебном театре юного К.С. Станиславского — показан work-in-progress, эскиз спектакля «Книга Иова».

«Рай» Някрошюса продолжает сложнейшую образную структуру его «Божественной комедии». Фон темен — и лишь натянутые струны небесных сфер высветляют путь Данте (Роландас Казлас) к высшему средоточию смыслов, к тени Беатриче — круглолицей и ясноглазой девочки, проводницы поэта к мистической небесной розе, средоточию вселенной. Сверкающие струны натянуты посреди партера, на них небрежно брошены и восхитительно подсвечены белым и золотым кораллы-перлы-яхонты: девичьи ожерелья, расхожий товар на зимних уличных лотках всей Европы, емкий символ ангельской природы Беатриче и обновленного Данте, ныряющего вслед за нею, всплывающего, кружащего в этих легких струях света. И эти минуты — воистину образ рая…

«Книга Иова» — спектакль иной. Смятенный. Полный страдания. Уже по эскизу понятно: эта работа обещает стать одной из самых мощных и пронзительных постановок Някрошюса.

«Жил человек в земле Уц…»: молодой, румяный Господь Вседержитель в белом, с огромной золоченой конфетой, висящей поперек груди, заманчиво сверкающей, аки награда праведнику, — рассказывает историю Иова первым. За ним выходит к рампе, повторяя эту историю, остроглазый и гибкий Сатана в черной коже с заклепками, с острой кладбищенской лопатой, надежно притороченной за спиной: уж он-то всегда найдет, где и как применить этот инструмент.

Третьим к черте рампы выходит Иов.

Ремигиюс Вилкайтис (в недавнем прошлом, к слову сказать, министр культуры Литвы) вернулся в театр Някрошюса в блеске зрелого актерского опыта… Впрочем: тут речь не о блеске. Тут — о разрыве аорты, о полной гибели всерьез. О тех вопросах бытия, на которых нет ответа в Писании.

Иов сед, хрупок, легок. На нем полотняная рубаха праведника и мученика. «Жил человек в земле Уц…»… и был он награжден за праведность волами и верблюдами, сынами и дочерьми… и всё, и всех спор Господа с Сатаной отнял у Иова в одночасье… В его устах — Священный текст грозен по-настоящему, его хриплые, отрывистые, сквозь зубы выдохнутые слова сродни корчам, бессловесному мычанию страдания. Вечное человеческое «За что?!» сыграно Вилкайтисом, сказано со сцены до оторопи, до озноба подлинно. Ибо Иов… Иов глядит из каждого выпуска новостей. Иногда их там тысячи, Иовов. И вопль каждого: «За что?!» — так же безответен.

Иов глядит светлыми, блестящими от слез глазами в маленький зал Театрального павильона. Иов несет на себе черный тяжкий брус, похожий на основание креста. Иов сгибается под тяжестью грозди горящих электроламп, аки под гнетом «проказы лютой», поразившей его. Иов так говорит свое: «На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком?» — что Господь в отчаянии зажимает уши, уходит в тень, не в силах видеть ниспосланную Им муку.

Они трясут друг друга за плечи — Вседержитель и полусожженная страданием тварь. Они гремят, обрушивая друг на друга гениальные строки, самые смятенные строки Писания. Спектакль-проповедь, спектакль, подобный чтению Евангелия за литургией (с тою самою силою, с какой Иоанном Златоустом, составителем литургии, это чтение задумано)… Не логоцентричный, как нынче принято говорить, а Логосоцентричный театр.

Да, конечно: он поддержан системой сценических метафор Някрошюса. Они точны и изысканны. Но «Книга Иова» была бы невозможна без подлинного самосожжения артистов Meno Fortas на сцене. И только с сильным до озноба ощущением неба над головой и преисподней под ногами, только с мощным ощущением присутствия Вседержителя в повседневности и руки Господней над уличными толпами — мог быть сделан такой спектакль.

Измученный Иов стоит между Господом и Сатаной, разламывая дрожащими пальцами алое, как кровь, яблоко, кормя обоих семечками, словно своей плотью. И тут — финал. Тут молчание.

Премьера завершенной «Книги Иова» назначена в январе, в Вильнюсе.

В Москве, на Большой сцене, спектакль пройдет осенью 2014 года.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow