СюжетыСпорт

Здесь вам не Сочи

Этот материал вышел в номере № 129 от 18 ноября 2013
Читать
Вообще нет прежнего Сочи. Того, в окрестностях которого я отважно лез с отцом на Орлиные скалы, принимал ледяные ванны на Агурских водопадах, вырезал перочинным ножичком свои инициалы на коре старого бука и выстаивал очереди в приморской столовке...

Кажется, что здесь, в Имеретинской низменности, никакого Сочи нет. Здесь вообще Адлерский район Большого Сочи, а собственно известный всем центр города-курорта только угадывается вдалеке.

Вообще нет прежнего Сочи. Того, в окрестностях которого я отважно лез с отцом на Орлиные скалы, принимал ледяные ванны на Агурских водопадах, вырезал перочинным ножичком (было, было…) свои инициалы на коре старого бука под горой Ахун и выстаивал очереди в приморской столовке. Да что ностальгические обрывки 50-летней давности — нет и того Сочи, который был пять лет назад. Еще до того времени, когда на большой курорт местного значения спикировал XXI век, и имя ему было — «Олимпиада».

Люблю стык гор и большой воды, поэтому мне мало милых сердцу Урала и Жигулей, но роман с городом Сочи завершил еще в ранней молодости, отдав сердце Крыму, где есть место всему, в том числе и уединению.

Теперь в силу известных причин мне надо было если не полюбить, то примириться с новым и совсем другим Сочи. Тем Сочи, который превозносят и ненавидят, любят и отвергают, с тем Сочи, с которым всем нам как-то уживаться и после февральско-мартовского олимпийского безумия.

Оно неизбежно, мы все окольцованы. Камень был вброшен еще в 2007-м в Гватемале, сейчас дискутировать на тему выбора субтропиков в качестве зимних ристалищ поздно, ложиться на рельсы бесполезно, проводить — надо, беспримесной радости ожидать трудно, похмелье, похоже, будет с грандиозными последствиями, но деваться от праздника некуда.

Я до последнего оттягивал предолимпийский визит, но дальше сидеть в засаде было негоже. Четвертый Всероссийский форум спортивных журналистов, основным организатором которого, как и раньше, стало «РИА Новости», возможность непосредственно увидеть, услышать и сделать предварительные выводы — предоставлял.

Прежде чем разбираться с Олимпиадой, надо было разобраться с собой. Конечно, в Сочи следовало лететь белым листом, но оставленное дома солидное досье под названием «Сочи-2014», в котором «положительное» и «отрицательное» распределялось примерно поровну, чистоте эксперимента не способствовало.

В Москве были рекордные ноябрьские «плюс девять»; в Имеретинской низменности обычные «плюс двадцать». Позади оставался полупустой ажурный аэровокзал и море, впереди еще белели в сгущающейся темноте пики Западного Кавказа. Сиял огнями новехонький красавец — железнодорожный вокзал; с первой большой развязки вправо по ущелью уходила странно пустая трасса, та самая, знаменитая: Адлер — Красная Поляна, которую в очередной раз должны были открыть 1 ноября, но не открыли. На старом узеньком шоссе ждала встречная пробка, змеей вьющаяся среди остатков старых поселков и новых гигантских отелей.

Возле редких магазинов толкались группки людей, явно не похожих ни на туристов, ни на местных жителей. С правой стороны на склоне хребта Аибга из темноты на мгновение показались освещенные остовы тех самых злополучных билаловских «золотых» трамплинов. Последняя железнодорожная станция Эсто-Садок и перекрывший дорогу, сияющий огнями монстр с надписью: «Галактика» означали, что скоро приедем. От нашего комплекса «Гранд-отель «Поляна» отчетливо просматривалась почти новогодняя гирлянда санно-бобслейной трассы. Она словно висела в воздухе.

Согласно первоначальной программе единственная экскурсия была запланирована именно на комплекс «Санки». Но оказалось, что спуститься и попасть на объекты Прибрежного кластера проще, чем подняться на любой из объектов такого близкого и манящего Горного кластера. «Удивительное рядом, но оно запрещено», как пел поэт. От организаторов форума это не зависело — они и так сделали для нас все, что могли. Или почти все.

…Два десятка докладов и мастер-классов — с цифрами, фактами, диаграммами, видеопрезентациями, вопросами глобальными и вполне утилитарными: от этического кодекса спортивного журналиста до основ успешного освещения фристайла и истории города Сочи.

Почти сто лет назад именно здесь, на территории нынешнего элитного гранд-отеля «Поляна», проходил торжественный парад в честь 50-летия окончания Кавказской войны. Много чего тут было, но прежняя история Сочи с его основными царским и советским периодами и вполне себе неспешным развитием завершилась осенью 2007-го. То, что Сочи инфраструктурно не располагал практически ничем для организации спортивного действа планетарного масштаба, а «за» было только желание «продвигателей» и их же государственные гарантии, — Международным олимпийским комитетом было сочтено за дополнительный положительный фактор. О том, что ломать и строить олимпийский Сочи придется в кратчайшие сроки, причем где-то вопреки здравому смыслу и климату, — авторы вполне большевистской идеи задумались не сразу. Их утопию пришлось воплощать сотням тысяч людей, которым памятники не поставят и подвигом их труд не назовут.

Нынче пришло время торжественных рапортов. И, если кто заметил, даже в самых оптимистичных и громогласных речах нет-нет да и мелькнет почти незаметная нотка озабоченности по тому или иному поводу. За каждой такой строчкой — бездны (не только финансовые), в которые не хочется заглядывать никому, кроме отъявленных «злопыхателей». Фигур умолчания и табуированных тем тоже хватает. Нет чтобы выйти авторам или автору вполне безумной идеи на самую высокую трибуну и покаяться перед народом в духе: «Да, воровали, превысили, опустошили госбюджет, не всё просчитали, но — построили, возвели, подготовились, проведем!» Но подобные речи не для ближайшего будущего, а пока надо поражать воображение, убеждать цифрами и выражать надежду, что Россия проведет лучшую в истории Олимпиаду.

Я бы покривил душой, если бы сказал, что думать так — нет никаких оснований.

14 новых спортивных объектов мирового уровня. 22 объекта, обеспечивающих их функционирование. 200 новых объектов транспортной и иной инфраструктуры. 367 километров современных дорог и мостов. 22 тоннеля. 200 километров железнодорожного полотна. 480 километров газопроводов. Почти 1500 километров новых инженерных сетей и коммуникаций. 4 горнолыжных курорта. 150 километров горнолыжных трасс. Новый международный аэропорт с пропускной способностью 3800 пассажиров в час. Двукратное увеличение числа гостиниц. Увеличение энергетических мощностей в 2,5 раза. Двукратное увеличение мощности водопроводной сети. 560 тысяч рабочих мест во время строительства. Первое место по инвестиционной привлекательности. Счастье для всех и каждого, кто приедет в Сочи, — ныне, присно и во веки веков круглогодичный курортный, спортивный и деловой центр мирового уровня.

Данных о том, насколько рады 400 с лишним тысяч местных жителей, — нет. Позиция организаторов простая: если сейчас сочинцы не очень довольны свалившимся на них счастьем, то все выгоды олимпийской супермодернизации они обязательно оценят в будущем, причем не столь отдаленном.

Цифры звучали убедительно, реальность за окном «Охотничьего зала» напоминала о себе грузовыми вертолетами и продолжавшейся в паре сотен метров ниже авральной суетой финального спурта. Подвешенные на тросах контейнеры зависали над белоснежными вершинами и скрывались то за хребтом Псехако, то за вершинами хребта Аибга. Зрелище было завораживающее. Гондолы на близлежащих канатных дорогах сновали вверх-вниз с очень приличной скоростью. Внизу над автомобильной трассой поднималась пыль от бесчисленного числа КамАЗов, кранов и прочей техники. Отчетливо пахло свежезалитым бетоном. Где-то просто наводился лоск, где-то еще забивали сваи на стройплощадке.

«Опаздываем маленько, — философски заметил охранник, не пустивший меня на ведущую к биатлонно-лыжному комплексу «Лаура» канатную дорогу. — Для посторонних аж с 31 августа канатку закрыли». Я был вроде как не посторонний, но должен был войти в положение и не мешать процессу окончательной подготовки. На тех же «Санках» в это время проводились тестовые заезды, и немцами устанавливались первые рекорды супертрассы с тремя контруклонами. Чем могли помешать заездам российские журналисты, я не очень-то понял. Чем-то, наверное, могли.

Две мои самостоятельные экскурсии в районе Красной Поляны, во время которых я и не получил нужного допуска в Горный кластер, ограничились прогулкой вдоль старой трассы, несколькими короткими разговорами и общим, весьма странным ощущением. Одна реплика местного жителя в переводе на относительно нормативный русский язык звучала примерно так: «На фига до фига нафигарили? Все же расфигаривать придется!»

Не он один так думает.

…На мою попытку помочь депутат Госдумы и генеральный секретарь Параолимпийского комитета России Михаил Терентьев, с которым мы очень хорошо поговорили несколько минут назад, ответил категорическим отказом. Мне оставалось только стоять на крыльце и наблюдать, как у подъехавшего автомобиля, который увозил депутата в аэропорт, работает специальная аппарель для подъема инвалидной коляски. Аппарель работала прекрасно.

Образцовую безбарьерную среду в Сочи с учетом его курортной специфики можно было, наверное, создать и без Олимпиады — была бы на то политическая воля. Но, зная наши российские реалии, этого можно было бы и не дождаться. Так вот, на мой непросвещенный взгляд, все, что сделано в Сочи для организации безбарьерной среды для людей с ограниченными возможностями, — во многом оправдывает гигантский и, что греха таить, сверхзатратный, и сверхамбициозный проект под названием «Сочи-2014».

Сотни специально оборудованных автобусов. Сотни специально оборудованных зданий и лифтов. Параолимпийская деревня со всем необходимым. Новейшие технологии, использованные для комфортной городской среды. Спортивные сооружения, в полной мере учитывающие специфику Параолимпиады, которая начнется ровно через месяц после старта Олимпиады и меньше чем через две недели после окончания основных соревнований. Олимпиада с ее миллионом участников и гостей — мероприятие изначально проблемное, то в марте в Сочи будет, конечно, проще, и лучшей возможности увидеть все действующие объекты и поболеть за параолимпийцев трудно представить. Речь даже не о победах, которых на Параолимпиаде у россиян будет куда как больше, чем в феврале, — осознание, что это дело благородное, имеющее непреходящую ценность, может быть, даже важнее.

В параолимпийском движении есть свои подводные камни, о которых мы тоже говорили с Михаилом Терентьевым. Но в целом это была та часть журналистского форума, которая у меня вызывала меньше всего вопросов и сомнений. Все, что сделано в Сочи для безбарьерной среды, послужит людям и даст потрясающий пример другим регионам. Правда, будут ли 200 городов что-то предпринимать без желанного форс-мажора в виде каких-либо крупных соревнований, — неизвестно. Разве что потихоньку-помаленьку.

…На новую совмещенную железнодорожно-автомобильную трассу можно было смотреть не отрываясь. Она то уходила за реку, то приближалась вплотную к старому шоссе, и была из какой-то другой жизни, не нашей. 37 километров мостов, эстакад и тоннелей, ни одного «нормального» участка, воплощенная в высоких технологиях красота. По рельсам к морю бодро летела «Ласточка», когда-то побегут и автомобили с автобусами. Цена… Про цену все знают.

Я про другое. Про 1-й национальный «зеленый» стандарт строительства, которым так гордятся строители нового Сочи. Наверное, действительно есть чем гордиться — и новыми очистными сооружениями, и расширением площадей национальных парков, и принципом «за одно срубленное дерево — от двух до пяти посаженных», и 186 тысячами новых зеленых насаждений в городе, чем «зеленый стандарт не ограничивается».

Но желтые ручьи от стройплощадок в Мзымту и ее притоки, уродливые гравиевые отсыпки едва ли не на всем протяжении русла я тоже видел собственными глазами. Как объяснил мне коллега из местных, сейчас, когда основное строительство завершено, все еще выглядит более или менее пристойно. Представить, что было в разгар работы, несложно: реку и ручьи, находящиеся в зоне строительства, насиловали три с лишним года. Примерно такой же срок отводят на компенсационный период, но, да извинит меня Александр Сергеевич, нам не дано предугадать, как и чем эта стройка отзовется. И на природе, и на людях.

Откуда взять желающий попасть именно в Сочи средний класс (не среднему цены на гостиничные и прочие услуги не по карману)? Кем круглогодично заполнять почти 60 тысяч номеров, если в доолимпийский период заполнялись лишь 48 процентов? Нужна ли будет потрясающая новая двойная «золотая» трасса? Сколько надо будет проводить конгрессов и корпоративов, на которые на первых порах в послеолимпийский период рассчитывают устроители?

«Нафигарили»-то действительно сверх всякой меры, учитывая население Сочи и его ментальность, на гигантоманию никак не рассчитанную. Город олимпийское нашествие еще вытерпит и переварит, а вот с наследием — проблемы. Теоретических обоснований хватает, что будет на практике — неизвестно. В том числе (а может, и прежде всего) — с олимпийскими объектами.

Они — по крайней мере те, которые удалось посетить, — замечательные. Как и весь Прибрежный олимпийский парк, равного которому по удобству и доступности, как говорят знающие люди, не было ни на одной зимней Олимпиаде.

…Солнце уже садилось, а наш автобус держали на КПП у входа в Олимпийскую деревню почти час. Наличия аккредитации и паспортов было мало: надо было еще каждого отыскать в общем списке, состоящем из восьми листов. На одного человека уходило по три-четыре минуты, предложения рационализировать процесс, в результате которого нам всего-то предстояло зайти в один из готовых домов на десять минут, — не проходили. В олимпийском Лондоне со всеми его строгостями нечто подобное трудно было представить. Если на нас отрабатывали олимпийскую схему проверки, то журналистам в феврале придется туго. И не только журналистам.

Сама деревня Прибрежного кластера, протянувшаяся вдоль моря, выглядела чистенькой и почти готовой. На наших глазах высаживались последние пальмы и приводились в порядок газоны. Внутренние помещения аккуратных однотипных домов выглядели скромно, но пристойно. Улица упиралась в олимпийский парк, в который тоже надо было попадать через КПП. К счастью, здесь нас перед шлагбаумом держали не больше пяти минут. Наши фотокоры еще успели сделать с десяток снимков при заходящем солнце.

Когда солнце окончательно скрылось, празднично осветились все шесть удивительных и не похожих друг на друга объектов Прибрежного кластера. Было абсолютно безлюдно — и, может, еще и поэтому пейзаж земным не выглядел. Элемент фантастики в нем точно чувствовался. Ощущение холодной, эстетически совершенной, но чужеродной среды исчезло, когда зашел в хоккейный дворец «Большой»: там все было, как дома. «Адлер-Арена», то есть конькобежный овал и, наверное, самое сложное в эксплуатации сооружение парка, при всех огромных размерах внутри тоже выглядел вполне уютно. Вот его точно перепрофилируют в Экспоцентр, а холодильные установки отдадут Краснодарскому краю. Даже жалко.

Я спросил, сколько стоит один день содержания «Адлер-Арены». Мне после легкой заминки ответили, что примерно 1 миллион рублей. Ну да, придется перепрофилировать. «Адлер» — в выставку, «Айсберг» — в велотрек, «Большой» — в многофункциональный спортивный центр, главный медиацентр на 13 тысяч (!) человек — в торгово-развлекательный комплекс, и так далее. Речи сладки, на бумаге гладко, а жизнь покажет, что почем.

В олимпийском буклете оказались еще и очки. Хорошо, что 3D, а не розовые. Примиряться придется, с любовью сложнее, но это уж как пойдет.

Сочи — Москва

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow