На прошлой неделе(см. «Новую газету», № 107 от 25.09.2013) мы начали публикацию исследования Дмитрия ОРЕШКИНА о прошедших выборах и шизофрении социологического метода. Сегодня — его продолжение.

Феномен явки

ФОМ на 8 сентября 2013 г. прогнозировал в Москве явку в 45%. ВЦИОМ — 48,4%. Левада-центр вообще не прогнозировал — и, как выяснилось, правильно сделал. Остальным после оглашения результатов пришлось выкручиваться.

В частности, глава ВЦИОМа В.Федоров стеснительно соврал на радио «Эхо Москвы», что вообще-то обещал около 46%. Видимо, запамятовал. Бывает. Но радости все равно мало: официальная явка получилась 32,1%. У «Народного избиркома» в окончательном итоге 32,2%.

Прогрессивная общественность возбудилась и принялась рассуждать, что отныне низкая явка работает скорее на оппозицию, чем на вертикаль. Ах, друзья, погодите! Давайте выясним, что такое низкая явка. И, главное, попытаемся оценить ее качество.

Официальная цифра явки, подобно учению марксизма-ленинизма, складывается из трех источников и трех составных частей. (А) свободный электорат, состоящий из нормальных людей. Хотят — идут на выборы; не хотят — не идут. (Б) управляемый электорат, существенно зависящий от воли руководства: население воинских частей, больниц, мест заключения, домов престарелых, работники некоторых специфических производств, лица, голосующие на дому и пр. (В) виртуальный электорат, состоящий из мертвых душ, вброшенных и приписанных бюллетеней, разного рода каруселей, «избирателей» на фантомных участках, вокзалах, аэропортах и прочих фальшивок. Включая фальсифицированные ночью, после ухода наблюдателей, протоколы. Что, впрочем, отдельная история.

В официальных избирательных сводках явка описана числом, выраженным в процентах. Именно его и пытаются предсказать социологи, не слишком утруждаясь вопросом, какова в этом проценте доля свободных избирателей, управляемых либо виртуальных. То есть качествоэтой самой явки их не занимает. Занимает количество.

Далее следуют несколько конкретных примеров — для оценки глубины проблемы и определения точности социологического прицела. Раздел скорее для специалистов, обычный читатель может его смело пропустить.

1.Рядовой пример

В поисках точки отсчета отмотаем пленку еще дальше назад, в 2009 год. Выборы в Московскую городскую думу. Обычный городской район (ТИК) Свиблово; 14 избирательных участков. К 12 часам дня при средней явке в 10,1% ее разброс по УИК составляет от 8,6% до 11,3%. К 14 часам средняя явка поднимается до 18,2%, но при этом ее разброс по участкам уменьшается: минимальный показатель — 17,8%, максимальный — 18,8%. Очень странно с точки зрения математической статистики. Наконец, в 16 часов свибловская ТИК ставит все точки над i: явка в среднем составляет 27,3%. И ровно столько же, 27,3%, по всем 14 участкам! Отклонений вообще нет.

Простите, живые люди такими ровными шеренгами на выборы не ходят. Вот виртуальные — за милую душу.

Зная повадки электоральной администрации, легко сообразить, что произошло. К полудню товарищи поняли, что кривая активности свободного электората выводит на итоговый уровень около 20%. Маловато будет! Привычно обратились за помощью к электорату виртуальному. Он, как и положено сказочному герою, к 14 и 16 часам явился ровными рядами и выправил дефект. После чего руководство смогло расслабиться с чувством выполненного долга. Настолько, что к 18 часам на одном из участков свибловской ТИК (№ 766) обозначилось даже снижение явки на 0,1%. Что трудновато представить физически. В целом же по району за последний интервал явка подросла всего на 0,3%. Хотя на два часа ранее прирост составил 9,1%.

То есть виртуальный десант между 12 и 16 часами строем распределили по участкам и, обеспечив удовлетворительный минимум, отправили назад в небытие. Свободныйже электорат, на произвол которого оставили последние 2 часа голосования, подтягивался по-прежнему вяло. Получилось, что между двухчасовыми интервалами прирост явки скачет в 30 раз, причем на всех 14 УИКах абсолютно синхронно.

В итоге средняя официальная активность избирателей по свибловской ТИК в 2009 г. составила скромные 30,7%. Из них не менее 8—10 процентных пунктов (примерно треть голосовавших), похоже, обеспечены виртуальным воинством, мобилизованным между 12 и 16 часами.

Так какую же явку надлежит предсказать бедному социологу, буде ему поручат спрогнозировать ее для свибловской ТИК: «свободную» около 20% или чуровскую, включающую виртуальный электорат и равную 30,7%? При этом Свиблово вовсе не поставило рекорда активности на выборах 2009 года. Это был типичный район-середнячок, скорее из отстающих. Официальная явка по Москве тогда составила 35,3%.

2.Элитный пример

На участках, где в 2009 г. голосовали президент Медведев, премьер Путин и мэр Лужков (районы Раменки, Гагаринский и Тверской), влияния электоральных шулеров, в отличие от Свиблова, не ощущалось. Понятно почему: гости, наблюдатели, журналисты с фотовспышками. Витрина демократии. К тому же по старой доброй традиции очковтирательства все три начальственных участка, в отличие от соседей, были снабжены КОИБами — сканерами для подсчета бюллетеней. В таблице представлены осредненные результаты по этим трем УИК. Понятно, с точки зрения социологии — это вообще никакая не выборка. Но зато она дает занятный пример расклада голосов там, где фальсификата заведомо не было.

Итак, у начальников средняя официальная явка 22,1%. Результат ЕР почти на 30% ниже, чем чуровский по городу (66,3%). Бюллетени считали так беззаветно честно, что на медведевском участке № 2627 финальная явка составила стыдные 14,4%, а на путинском участке № 2079 КПРФ одолела «Единую Россию» со счетом 33,8:26,1. Добросовестность счета имеет свою печальную для властей сторону.

Для понимания манер электоральных шулеров полезно проследить, как они заглаживали конфуз через два года, на выборах в Госдуму 2011 г. Если в 2009 г. на путинском участке № 2079, согласно официальному протоколу, по открепительным удостоверениям проголосовали 19 человек (4,3%), то в декабре 2011 г. здесь зафиксированы уже 345 избирателей с открепительными талонами. Ровно треть (33,3%) от общего числа голосовавших! На УИКах с соседними номерами ничего похожего: на участке № 2078 — 25 избирателей с открепительными; на участке № 2080 — 34 избирателя.

Очевидно, в 2011 г. над путинским участком пролился эксклюзивный дождь из приезжих энтузиастов, жаждущих исполнить гражданский долг именно здесь. Отличный пример эксплуатации управляемого электората. Благодаря его усилиям на главном участке страны ЕР в 2011 г. набрала 33,8% (вместо прежних 26,1%), а КПРФ — 24,8% (вместо 33,8% в прошлый раз). Заодно, понятное дело, на треть подросла и явка.

Аналогично с участком Д.А. Медведева в Раменках (в 2011 г. эта УИК стала называться № 2634). В 2009 г. по открепительным здесь голосовали 27 человек (6,7%); через два года уже 242 человека (26,8%). У соседей показатели остались в прежнем диапазоне: 32 избирателя с открепительными удостоверениями на участке № 2633; 22 избирателя — на участке № 2635.

Дополнительную пикантность сюжету придает то, что, согласно официальному протоколу, на участке В.В. Путина ЕР в 2011 г. получила 350 голосов. При этом по открепительным удостоверениям, как было сказано, проголосовали 345 человек. Среди свободного электората на участке партию власти поддержали, выходит, 5 избирателей? Один из этих пятерых, скорее всего, — Путин В.В. Хотя кто его знает: голосование у нас тайное. Демократия, слава богу.

Итог ЕР здесь 33,8%. Очевидно, искусственно приподнятый. По независимой выборке «Гражданина наблюдателя» в 2011 г. средний результат партии по городу без фальсификата, напомним, получился 30,3%. А с фальсификатом — 46,6%.

Пример с тремя элитными участками кое-что дает для понимания феномена чуровской явки — хотя и не претендует на репрезентативность в формальном смысле.

3.Массовый пример

Сгруппируем московские избирательные участки 2009 г. по официальному показателю явки и оценим средние партийные результаты.

Можно предположить, что на 588 участках (это 20% московских избирателей), где официально зафиксированный показатель явки не превышает 25%, вбросы и приписки по каким-то причинам отсутствовали или носили несущественный характер. Управляемый и виртуальныйэлекторат (зомби) на эти 588 участков попасть не смог. Возможно, не счел нужным. Или отпугнули наблюдатели. Может, отказались впустить честные члены избирательных комиссий, председатели УИК. Такие, вопреки мнению прогрессивной общественности, в России тоже очень даже встречаются. Если судить по статистике 2009 года — примерно каждый пятый.

Если бы Москва целиком состояла из таких участков, то, как следует из таблицы, в Мосгордуму в 2009 г. прошли бы пять партий (порог был 7%). Что интересно, с результатами, опять довольно похожими на данные экзит-полла ВЦИОМа (с округлением до целых): ЕР — 45%, КПРФ —18%, «Яблоко» —14%, СР — 11%, ЛДПР — 8%.

Но, во-первых, ВЦИОМ в 2009 г. (как и ФОМ в 2011 г.) от своего экзит-полла сразу отрекся, сославшись на несовершенство методики; во-вторых, Москва состоит из гораздо большего числа участков. Они-то и обеспечили ЕР на выборах в Мосгордуму официальный результат в 66,3%. Более 20% расхождения с данными экзит-полла — есть о чем погрустить.

Таблица показывает, что чем выше явка, тем сильнее среди прибывающих живых и мертвых голосующих душ поддержка «Единой России». Кстати, в отличие от свободного электората, зомби очень аккуратны и практически не портят бюллетени: по мере роста показателей явки доля недействительных снижается почти вдвое. (Здесь десятые доли процента имеют смысл, ибо речь не о приблизительных выборочных оценках, а о точно посчитанных официальных бюллетенях — настоящих и фальшивых).

Трудно не заметить, что на УИКах с явкой более 25% однонаправленно меняется структура политических предпочтений. Такое возможно, только если прирост числа голосующих идет за счет сторонников одной партии (в данном случае — ЕР). В то время как все остальные как бы буксуют на месте с результатами, зафиксированными на уровне явки до 25%. И с грустью наблюдают, как их добросовестный процент размывается по мере прибытия новых и новых шеренг виртуального электората.

Эти наблюдения легко переводятся на язык простой линейной корреляции. Чем выше явка, тем больше голосов за ЕР. Связь тесная: коэффициент корреляции +0,72. У КПРФ то же самое, но, естественно, с отрицательным знаком: -0,66; у ЛДПР — 0,61; у «Яблока» — 0,3. Более аккуратные модели позволяют точнее нащупать точку перелома, после которой нормальная структура политических предпочтений превращается в ненормальную. Собственно, на этом основан классический метод оценки доли фальсификата Собянина—Суховольского.

По расчетам известного электорального статистика С. Шпилькина, в 2009 г. перелом имел место на уровне явки в 22%. Ее он и склонен считать оценкой реальной (в нашей терминологии свободной) явки на выборах в Мосгордуму. Все, что сверх того, — от лукавого. Плоды жизнедеятельности управляемого и виртуального электоратов под дудочку московских властей.

Исходя из приведенных примеров разного уровня (их число легко умножить) и некоторой размытости критериев, кажется разумным предложить более осторожную оценку реальной явки в 2009 г. Скажем так: похоже, она колебалась в интервале от 20 до 25%. При официальной цифре электоральной администрации, напомним, 35,3%.

Что делать в такой ситуации добросовестному социологу? Какой результат предсказывать? Как ни странно, на этот риторический вопрос есть совершенно конкретный ответ, выраженный в цифрах.

Явка глазами социологов

Левада-центр хорошо описывает ситуацию с прогнозом московской явки в 2009 г.

По опросу за полторы недели до выборов 40,5% избирателей заявили о готовности голосовать. Профессионалы из Левада-центра прекрасно знают (и пишут), что в реальности не более 60%, изъявивших подобное благое намерение, способны реализовать его на практике. То есть налицо осознанный факт разрыва опроса и реальности минимум на 40%. И, следовательно, необходимости корректировки («подкрутки») опросных данных под эмпирическую реальность. Это абсолютно доброкачественная и необходимая процедура: любая технология составления прогноза поверяется практикой и исходит из опыта. Иначе невозможно.

В данном случае корректирующий коэффициент, взятый социологами из прошлого опыта, равен 0,6 (60%). В результате предвыборный прогноз явки Левада-центра на 2009 г. получился 22,5% по наиболее вероятному сценарию и 25% — по самому оптимистическому.

Поразительно точное совпадение с цифрами, независимо (и апостериорно) полученными нами на основе анализа официальной электоральной статистики. У С. Шпилькина, также действующего независимо и апостериорно, реальная явка получилась, напомним, 22%.

Зато у Чурова 35,3%.

И тут социологи Левада-центра совсем чуть-чуть, но отступили. Наряду с предвыборными опросами они проводят и послевыборные. В частности, ласково спрашивают у людей, принимали ли те участие в голосовании. И люди, существа слабые и грешные, конечно, опять слегка привирают. Хотят выглядеть лучше. Применительно к 2009 г., по данным Левада-центра, через месяц после выборов о своем участии в них гордо заявили 44%. На 9% больше, чем сам Чуров насчитал!

Если в обратном порядке применить тот же поправочный коэффициент 0,6 «на вранье», то реальная явка получается 26,4%. Что неплохо корреспондирует как с исходным прогнозом самого Левада-центра, так и с независимыми апостериорными оценками на основе электоральной статистики. Однако авторы доклада не могут игнорировать и официальную цифру в 35,3%.

Вроде чисто методическая проблема, но за ней драма исследователей. Если оставаться верным прежнему шаблону, то реальную явку на выборах 2009 г. приходится признать близкой к 25%. На 10 процентных пунктов ниже официальной! С другой стороны, любая методология подразумевает необходимость коррекции шаблонов под эмпирический факт. А «факт» задан Чуровым!

Специалисты Левада-центра избирают промежуточный вариант. При обратном расчете настоящей явки берут поправочный коэффициент «на вранье», по опросным данным, уже не 0,6, а 0,63. И, умножая на этот коэффициент результат послевыборного опроса (44%), получают 28%. Что и называют оценкой реальной явки на выборах 2009 г.

Получается на 3 процента выше собственного «наиболее оптимистического» предвыборного прогноза. И на 3—6 % выше независимо рассчитанных оценок реальной явки С. Шпилькина и других электоральных статистиков, включая В.Козлова и автора этих строк.

Зато чуть ближе к официальным данным.

Конечно, под выбор поправочного коэффициента 0,63 подведена необходимая научная база: мол, в 2005 г. реальная явка на городских выборах составляла 34,5%, а на послевыборном опросе (слегка приврав, как обычно) тогда об участии в голосовании заявили 54,5% соотечественников. Делим одно на другое, получаем как раз 0,63. Вот и хорошо, почему бы не использовать эту константу при обратном расчете настоящей явки в 2009 г.?

Сначала (как бы в шутку) ответим уважаемым коллегам вопросом на вопрос: а почему все-таки не 0,6, тем более что вы же сами только что написали, что реально голосуют НЕ БОЛЕЕ 60% благонамеренных хвастунишек? 0,63 все-таки БОЛЕЕ 0,6, не так ли?

Ладно, это всего лишь один из многочисленных случаев, когда исследователь при выборе из равновероятных оценок, равновозможных коэффициентов или равно логически допустимых вариантов выбирает тот, который его больше устраивает. В данном случае поближе к официозу. Полагаю, на месте экспертов Левада-центра так поступило бы большинство исследователей. Это не криминал и уж точно не тема для нравоучений. Просто реальность, напоминающая, что все мы люди. И никто не владеет абсолютной истиной.

В том же отчете сначала сказано, что «реальный уровень явки составил какое-то число в пределах от 22 до 28%» (что совершенно корректно и понятно), а чуть ниже — что все-таки на самом деле явка «действительно составила 28%». Что менее корректно и не очень понятно.

Но важнее другое! Даже если реальная явка в 2009 г. составила, допустим, 28%, как с некоторым скрипом убедили себя специалисты Левада-центра, — все равно приходится признать, что минимум 7,3 процентных пунктов явки были вульгарно приписаны электоральной администрацией. Левада-центр — надо отдать должное его мужеству — прямо так и пишет: фальсификации были, и весьма серьезные. В его положении это очень, очень смелый шаг. Им это припомнили и не простили: с недавних пор Левада-центр числится в «иностранных агентах» и ощущает на горле нежное железо чекистской гарроты.

В отличие от румяных ФОМа и ВЦИОМа.

Метод сходит с ума

Но вернемся к вопросу о корректности научного метода в условиях кривой чуровской реальности. Если в 2009 г. электоральные умельцы приписали 7,3% явки (на самом деле больше, минимум 10% — но уж бог с ними!), то с какой радости вы, уважаемые коллеги, так легко берете за эталон для расчета поправочного коэффициента официальные же данные 2005 года? Априори полагаете, что тогда фальсификата не было?

Вынужден разочаровать: был. Не важно, в каком конкретно объеме. Скорее всего, в заметно меньшем, чем в 2009 г. В.Е. Чуров тогда еще не воссел на Центризбиркоме, и самая позорная страница российской электоральной истории только приоткрывалась.

Но мы же не об этом. Мы о методе! Факт заключается в том, что поправочный коэффициент для расчета реальной явки в скрытом виде все равно восходит к официальной статистике ЦИК России. Которая более или менее фальсифицирована. И что делать?

Можно сломать миллион копий вокруг того, какой коэффициент лучше и почему. Не суть. Суть в том, что социологи все равно вынуждены (А) подкручивать свои опросные данные под электоральную эмпирику и (Б) делать это, исходя из чуровских (в широком смысле слова) цифр. В 2009 г. — от явки в 34,5%, как бы зафиксированной в 2005 г. Которая неявным образом почему-то считается ими безукоризненной.

Зря социологи с обидой говорят: «Мы не подкручивали!» «Не подкручивать» технически невозможно. Это часть ремесла. Иначе придется говорить, что, раз 44% пообещали прийти на выборы, значит, столько и придут. А на самом деле явка получится на 20 процентных пунктов ниже. Кому такой прогноз нужен.

В таких условиях социологический метод обречен на шизофрению. Или на проституцию. При этом у ВЦИОМа и ФОМа с психическим здоровьем все в порядке. Они, как и Чуров, прекрасно знают, что делают. И все вокруг тоже прекрасно знают, что они делают. А вот для Левада-центра, где работают честные и умные эксперты, — человеческая трагедия и боль. Метод на глазах сходит с ума и тащит в бездну безумия добросовестных специалистов.