22 сентября в 18.00 **в киноконцертном зале «Мир» ** на Цветном бульваре состоится благотворительный концерт «Рок-узник» в знак солидарности с фигурантами «болотного дела». Все музыканты — среди которых Андрей Макаревич, Евгений Хавтан, Роман Суслов, Noize MC , группы « Zorge » и « Kira Lao » — выразили желание выступить бесплатно. Все собранные от продажи билетов средства пойдут на оплату работы адвокатов, представляющих интересы «узников Болотной».

«Новая» встретилась с главным организатором концерта — координатором и создателем некоммерческого волонтерского проекта «РосУзник» Сергеем Власовым. Именно «РосУзник» с мая 2012 года ежедневно занимается правовой защитой тех граждан, которых задерживают на общегражданских политических акциях. О том, как устроена эта помощь, кто стоит за проектом и как собираются деньги, я выясняла у Власова в «Бобрах и утках», что на Чистых прудах. «Здесь все и началось», — сказал Сергей.

В декабре 2011 года, на следующий день после парламентских выборов, Власов, до этого абсолютно аполитичный менеджер среднего звена, отец троих детей, вдруг выйдет на митинг, который положит начало всем «болотным», «сахаровым» и «окупаям». На Чистых прудах его свинтят и потащат в автозак — первый раз в жизни. Он окажется в одном спецприемнике вместе с Навальным, проведет там неделю, и за время этой отсидки родится идея: неплохо было бы создать проект по обеспечению бесплатной юридической помощью политически активных граждан. Через полгода, на следующий день после 6 мая 2012 года, проект стартовал.

— Изначально, — вспоминает Сергей, — он планировался как социальная сеть, основанная на работе волонтеров, которые будут возить в изоляторы еду и обеспечивать задержанных юристами. Но жизнь вносит свои коррективы. После того как произошло 500–600 задержаний в мае 2012-го, стало понятно: никакая социальная сесть с таким валом не справится. Конечно, при 10–15 задержаниях 50 или 100 волонтеров, зарегистрированных в соцсети, ОВД смогли бы окучить, но при много большем количестве нужно подходить системно.

Огромную роль в становлении нашего штаба, в том числе материальную, сыграл Максим Кац. Именно с его помощью мы уже 7 мая 2012 года заработали — нашли офис и смогли оплатить работу адвокатов по административным задержаниям 6–9 мая. Затем Максим из проекта вышел, а мы продолжили работу уже под маркой «РосУзника». И через несколько дней — первое уголовное задержание по «болотному делу»: взяли Сашу Духанину. Мы сразу же предоставили ей адвоката. Ну, и пошло по нарастающей…

— Как вы находите адвокатов, ведь далеко не каждый согласится ночами мотаться по полицейским участкам?

— Конечно, это — проблема: адвокатов, специализирующихся на вытаскивании людей из ОВД, практически не было. Техника отбора юристов была незамысловатой: мы обзванивали адвокатов и коллегии, предлагали поработать на наших условиях. Для многих это было неожиданно. Они ведь привыкли работать по длинным делам, а не вытаскивать людей из полиции. И потом — одно дело, когда адвокату нужно вытащить из ОВД одного человека, совсем другое — когда в ОВД сидит 20. Возникли вопросы по поводу стоимости услуг, в итоге пришли к стандартной схеме: выезд адвоката в ОВД — 10 тысяч рублей. Но мы работаем гибко в каждой конкретной ситуации. Если адвокат после рабочего дня вынужден пахать с 8 вечера до 6 утра в ОВД, а с утра, поспав 2–3 часа, уже едет в суд по этому делу, то это — определенная самоотверженность, что оплачивается выше.

— Бывали случаи, когда адвокаты отказывались с вами работать?

— Конечно. Огромному количеству адвокатов просто неинтересно мотаться по околоткам. Они привыкли в дорогих костюмах и в своих кабинетах что-то долго-долго писать и брать за это большие деньги. Были, к сожалению, и те, кто говорил мне: «Я больше не могу с твоими активистами. Всё. Не звони». Ведь активисты — они тоже разные. Есть те, кто стремится быть задержанным и получить побольше суток ареста, они начинают провоцировать конфликт с полицией. И адвокаты, как сами говорят, «не хотят работать в пустоту».

Из-за подобных случаев мы, увы, перестали работать с несколькими очень сильными юристами. И были вынуждены пересмотреть стратегию работы: если видим, что акция направлена именно на последующее винтилово, то это — не случай «РосУзника». Конечно, это субъективно, но наш критерий: оказать помощь задержанным на общегражданских политических акциях. К примеру, мы не хотим оказывать помощь геям и националистам, когда они передрались и полиция всех задержала. Или, например, когда какие-то молодежные активисты из разных партий (неважно, каких) друг другу носы расквасили и были задержаны. Но с другой стороны, и насильно никогда свою помощь мы не предлагаем. Звоним активистам, спрашиваем: «Как сидится?» Если скажут: «Замечательно, сами отобьемся» — то мы не настаиваем.

Главное — желание задержанного избежать наказания. А если это борец с режимом, который будет стоять спиной к суду или выкрикивать матерные лозунги в ОВД, то пусть к нам лучше не обращается. Уже бывали случаи, когда сотрудник полиции подходил к адвокату и говорил: «Знаешь, я бы его отпустил. Но ты видишь, как он себя ведет».

— Как все это технически происходит: вот идет общегражданская акция, начинается винтилово, вам звонят в штаб… Кто принимает информацию, дает задание адвокатам?

— Определенная группа людей из протестных кругов знает мой номер и может позвонить напрямую. Бывает, что и я дежурю на телефоне. Но в основном на горячей линии сидит другой человек. Да, он один. Когда же проходят крупные акции и ожидаются задержания (пять подогнанных к началу мероприятия автозаков — это уже знак), число дежурных увеличивается до двух, и ребята справляются. Все алгоритмы отработаны. Наши друзья на таких акциях — люди из ОВД-Инфо, которые занимаются мониторингом задержаний. Им сообщают: «Нас посадили в «пазик», 14 человек, фамилии такие-то. Передайте «РосУзнику». А дальше мы уже работаем.

Адвокаты перед крупными акциям всегда оповещаются и уведомляют нас, смогут ли дежурить в этот день. Они уже готовы к тому, что им могут позвонить в три часа ночи, да и мы привыкли набирать телефон по 10–15 раз, пока адвокат не проснется. Он берет трубку, и ты говоришь: «Одевайся, выезжай в такое-то ОВД. Срочно». Нам морально тяжело им звонить. Но работа есть работа.

— Сколько у вас всего волонтеров помимо людей, сидящих на телефонах?

— Если в широком смысле, то член «РосУзника» — каждый, кто перечисляет деньги, каждый жертвователь. А так — шесть волонтеров в московском офисе и пара в Питере. Это те, кто глубоко погружен в работу и ежедневно по несколько часов занимается «РосУзником». Есть еще группа людей, которая привлекается, когда нам нужна какая-то разовая помощь — подготовить баннеры или сделать перевод на английский язык. Они с удовольствием откликаются. И ни им, ни постоянным волонтерам мы не платим. Мы вообще никому не платим, кроме адвокатов. Это — основное правило «РосУзника». Пусть у нас не самый лучший сайт, пусть у нас соцсети, бывает, не быстро обновляются, но юридическая помощь для нас главнее.

— За два года работы ваш штаб подвергался каким-нибудь проверкам со стороны госструктур?

— Слава богу, нет. Власти, скорее, нас рассматривают так: «Ну, отправляют они своих адвокатов в ОВД и суды — и пусть отправляют».

— А кто эти люди, перечисляющие деньги в интернет-кошельки, указанные на сайте «РосУзника»?

— Абсолютно разные. Я, например, знаю нескольких бабушек, которые из своей пенсии ежемесячно перечисляют по 1000 рублей. Специально не отслеживали, хотя такой анализ можно провести по «Яндекс-аудиту». Но мы считаем, что это несколько интимная вещь, относящаяся к совести. Зачем это отслеживать? Мы знаем общую статистику: каков средний размер пожертвований. В августе было чуть свыше 1000 рублей. Больше всего поступлений происходит или в момент задержаний, или сразу после. Это определенный показатель того, что ждет от «РосУзника» общество, которое нас финансирует. Если другие получают гранты (и я не вижу в этом ничего плохого), то они, естественно, отчитываются перед грантодателями. Мы же все отчеты ежемесячно вывешиваем на сайт. А как только переводим какую-то сумму на адвокатский счет, сразу же пишем в твиттер, что снято 30 тысяч рублей такому-то адвокату за защиту того-то. Это — обязательное правило, и без этого списания не происходят.

— Неужели никто к вам за эти два года не обращался с предложениями регулярного финансирования?

— Такого не было. Несколько раз были довольно крупные переводы — свыше 50 тысяч рублей. Вполне возможно, это какой-то благотворитель или организация. Но во всех случаях правила четкие: «Вот, на нашем сайте есть реквизиты «Яндекс-кошелька». Если у вас нет «Яндекс-кошелька», в любом салоне «Евросети» можете беспроцентно положить деньги на наш счет».

Увы, последние 4–5 месяцев у нас отчеты с отрицательной динамикой — расходы в два с половиной раза превышают доходы. Так что, как только закончатся деньги, мы расформируемся.

— Почему стали меньше жертвовать, с чем связана эта отрицательная динамика?

— Можно связать с сезоном отпусков и общим снижением политической активности, а увеличение расходов — в первую очередь с «болотным делом». Оно отнимает от 70 до 85% финансов. А ведь впереди — вторая волна «болотного дела» (имеется в виду суд над фигурантами, задержанными в этом году. — В.Ч. ). Так что сейчас нам приходиться искать дополнительные способы пополнения наших средств. Например, в виде благотворительных концертов. Цель предельно проста — собрать средства на оплату юристов для фигурантов «болотного дела».

P . S . Билеты можно приобрести в книжном магазине «Фаланстер» и на сайтах concert.ru и ponominalu.ru.

# группа поддержки

«Узников Болотной» открытым видеообращением поддержал Борис Гребенщиков , который не сможет лично принять участие в концерте 22 сентября.