РасследованияПолитика

Шойгу, морской спасатель

Репортаж с лирическими отступлениями из кабинета министра обороны РФ

Этот материал вышел в номере № 97 от 2 сентября 2013
Читать
Министр обороны Сергей Шойгу позвонил мне в день смерти своего советника — адмирала Геннадия Сучкова. Он знал, что с Геннадием Александровичем меня связывали 9 лет дружбы. Адмирал Сучков был исключительным человеком, офицером, моряком-подводником и государственным деятелем. Поэтому звонок Шойгу меня даже не удивил…
Изображение

Министр обороны Сергей Шойгу позвонил мне в день смерти своего советника — адмирала Геннадия Сучкова. Он знал, что с Геннадием Александровичем меня связывали 9 лет дружбы. Адмирал Сучков был исключительным человеком, офицером, моряком-подводником и государственным деятелем. Его похоронили 12 августа, в день гибели «Курска». На Троекуровское кладбище проститься с адмиралом пришли тысячи людей. Поэтому звонок Шойгу меня даже не удивил. Это просто был уместный человеческий поступок.

Сергей Кужугетович сказал: «Держись». И еще мы договорились о встрече. Она состоялась в прошедшую среду. Мы говорили о флоте, точнее, о морском спасателе «Игорь Белоусов». Я пишу о безобразиях со строительством «Белоусова» вот уже девять месяцев. И девять месяцев уполномоченные органы (в первую очередь ВМФ и департамент по обеспечению гособоронозаказа) игнорировали запросы «Новой газеты». Шойгу нарушил этот заговор молчания так же просто, как и 12 лет назад, когда позвонил в «Новую», чтобы обсудить мою статью. Собственно, так мы и познакомились. Должна с немалым уважением отметить: способность Шойгу услышать и отреагировать на SOS осталась неизменной. Что на самом деле удивительно, так как должность министра обороны подавляет любую способность к коммуникации, выходящую за рамки протокола и безумного по нагрузке расписания, в котором уже не остается времени даже на нормальный сон. Я первый раз увидела Шойгу в новой должности, и разница между тем Шойгу и этим определенно бросается в глаза. Масштабы и цифры, которыми оперирует министр обороны, впечатляют и одновременно угнетают. Моя война за спасатель «Игорь Белоусов» кажется мельчайшим эпизодом на эпической картине жизнеобеспечения громадной армии, ее боеготовности, подготовки к зиме сотен военных городков, восстановления затопленного Дальнего Востока. По тревоге поднято уже пол-армии.

При всем этом образ мысли спасателя — это по-прежнему его натура.

В июле он провел весьма жесткий эксперимент и по проверке спасательных сил ВМФ. Не знаю за всю армию, но в данном случае — это как ходить по минному полю. Чревато…

— На ТОФе я положил лодку на грунт… Не вдаваясь в детали, скажу, что «отлично» я в этой ситуации флоту не поставил…

С момента гибели «Курска» — катастрофы, от которой мы ведем отсчет национальных трагедий, — государство здорово вложилось в обеспечение флота спасательной техникой. Сразу после трагедии были выделены средства для закупки зарубежного поискового, спасательного и водолазного оборудования. Предполагалось, что это будет одноразовая закупка на первое время, пока отечественная промышленность не создаст образцы спасательных кораблей, водолазных комплексов и глубоководных аппартов. Надо сказать, что в подводно-водолазной сфере мы всегда были одними из мировых лидеров. Именно мы спроектировали уникальные «МИРы». Именно наши акванавты первыми опустились на рекордные — до 500 метров — глубины. Именно у нас была создана лодка «Ленок», показавшая свою эффективность при спасении экипажа из затонувшей подлодки. До «Курска» мы пережили четыре подобных трагедии и всегда спасали людей. «Курск» стал первым, когда не спасли никого. Потому что в свое время главком Феликс Громов бездумно отправил на металлолом именно спасательные суда. Не было денег на ремонт, и подводные лодки «Ленок» были разрезаны и утилизированы. В августе 2000-го у нас были барокамеры для декомпрессии и водолазы-глубоководники. Но не было на ходу ни одного спасательного судна с глубоководным водолазным комплексом. Без этого оборудования невозможно вывести подводников из затопленной лодки. Даже с глубины, на которой лежал «Курск».

С таким потенциалом можно было бы поднять отечественную подводно-водолазную спасательную отрасль. Появились, в конце концов, деньги и осознание, что без этого нельзя. Но! Экстренные меры, задуманные в 2000 году, к 2013-му сознательно были превращены в генеральную линию: запрограммированные на много лет вперед массовые поставки иностранной (и далеко не лучшей) техники, многие образцы которой до сих пор не приняты на снабжение ВМФ РФ, так как не соотвествуют отечественными требованиям. Зарубежные закупки оказались «золотым дном» для коммерческих фирм, присосавшихся к гособоронзаказу. За 13 лет фирмы-дилеры в погоне за бесконтрольными бюджетными потоками и офигенными прибылями постепенно насытили флот зарубежным оборудованием и хищно вытеснили отечественного производителя. Эта беда случилась и с российским спасателем нового поколения «Игорь Белоусов» (см. «Новую газету», № 92 от 21.08.2013, № 85 от 05.08.2013, № 50 от 13.05.2013, № 23 от 01.03.2013, № 21 от 25.02.2013, № 134 от 26.11.2012).

В 2012 году министр обороны Сердюков утвердил решение о замене главного компонента спасательного судна — уникального российского глубоководного водолазного комплекса ГВК-450 — на серийный иностранный ГВК с аналогичными техническими характеристиками. Это решение Сердюкова — результат «спецоперации» по перехвату госзаказа. С профильным конструкторским бюро расторгли контракт и выделили деньги коммерческой фирме-посреднику «Тетис Про». Проблема в том, что министра Сердюкова явно ввели в заблуждение насчет существования этого самого зарубежного ГВК. Таких водолазных комплексов, которым должен быть оснащен «Игорь Белоусов», на Западе никто не делает. И уж тем более страны НАТО не строят свои корабли в соответствии с требованиями ВМФ РФ.

В общем, в данный момент в Россию поставляется иностранный ГВК с тщательно скрываемыми характеристиками, не имеющий сертификатов качества и гарантий безопасности. Нарушены все возможные требования по поставке и разработке военной техники, происходят подлог документации, подпольное снижение технических требований к ГВК, грубые нарушения правил приемки оборудования. Профильные научные институты делают экспертизы и доклады обо всех этих безобразиях, но большая часть этих документов до руководства Минобороны просто не доходит или доходит в весьма искаженном виде.

Шойгу познакомил меня с Юрием Ивановичем Борисовым, своим заместителем по вооружению, курирующим в том числе и спасатель «Белоусов». Я спросила Юрия Ивановича: какой доклад был представлен ему 15 августа от 40 ГНИИ С и ПТ, осуществляющего непосредственное научное сопровождение проекта?

— Никаких претензий к ходу поставки иностранного ГВК-450 у института нет, — ответил Борисов.

Странно. Потому что у меня есть первоначальный вариант доклада, и в нем — куча замечаний. Причем весьма существенных. Я поименно информировала замминистра о тех, через кого проходил «редактуру» доклад, пока он не попал к нему на стол.

— Очень может быть, что информация доходит не совсем та, которая на самом деле. Будем разбираться, — признал проблему Юрий Борисов.

Этот диалог, напомню, происходит в кабинете министра обороны. Министр обороны при мне приказывает: обеспечить сдачу флоту качественного спасателя, соответствующего изначально заявленному техническому заданию. И второе. Обеспечить процессу создания отечественного спасателя публичность. Это уже я воспринимаю как приказ мне. Шойгу сказал: «Правильно, что пишешь про эти проблемы. Обязательно продолжай!»

Я человек не военный. Но это тот самый случай, когда я готова выполнить приказ.

В сухом остатке по приказу министра обороны в ближайшее время должна быть разработана «дорожная карта» по решению проблемы со спасателем «Игорь Белоусов». Принято решение о создании и проведении в кратчайшие сроки (речь идет буквально о двухнедельном отрезке) межведомственной комиссии, в которую полностью включен «список «Новой газеты». Мы предложили провести эту комиссию на базе ФГУП «Крыловский государственный научный центр» и рекомендовали специалистов военной приемки, гостехнадзора, морского регистра и научных институтов, осуществляющих с самого начала сопровождение этого проекта, а также представителей профильного в этой области конструкторского бюро «Лазурит». Юрий Борисов лично гарантировал, что давления на членов комиссии не будет.

Также Шойгу принял решение о судьбе госконтракта на закупку учебно-тренировочного центра «Акванавт» стоимостью 2 миллиарда рублей. 26 августа со второй попытки лоббисты с помощью «бумажной эквилибристики» умудрились провести электронный аукцион по закупке не существующего в природе ГВК-450. Шойгу приказал проверить всю документацию этого аукциона и выявить цепочку лиц, принимавших решение о закупке техники, которая еще не создана и не испытана.

Появилась надежда, что флот все-таки получит реальный, а не бутафорский морской спасатель.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow