Однажды я был в гостях и увидел неожиданную пару.

Он — смуглый, седеющий, немолодой, но худощавый и очень элегантный, а рядом с ним — просто девочка, хрупкая, нежная, не сводит с него влюбленных глаз.

«Сашина новая жена, — шепнули мне. — Его студентка, она на третьем курсе».

Прошло двадцать пять примерно лет, и я снова оказался в тех же гостях. Сидим, беседуем, пьем и закусываем. Звонок в дверь. Кто-то отворил. «Саша с женой!» — сказала хозяйка, выглянув в коридор. Они вошли.

Он — смуглый, седоватый, элегантный, бодрый, подтянутый, а рядом с ним — грузная немолодая женщина. Измученная, истребленная жизнью с этим вечно юным красавцем, ради него…

Я рассказал эту историю своим друзьям. Но в рассказе, конечно, изменил облик персонажей. «Ну его! — думаю. — А вдруг они себя узнают и обидятся? Дай-ка я их, как бы это сказать, слегка модифицирую до полной неузнаваемости».

Но когда все со всех сторон накинулись на толстую тетку, стали прописывать ей диету и фитнес и говорить, что она то ли распущенная, то ли гормоны у нее неправильные, я решил — нет. Надо описать эту парочку во всех реальных подробностях.

Итак.

Однажды я был в гостях и увидел неожиданную пару. Он — седеющий, немолодой, румяный белозубый крепыш. Американского типа, в кино такие бывают, банкиры второго плана. Излучает бодрость и силу. А рядом с ним — просто девочка, пухленькая, розовая, не сводит с него влюбленных глаз.

«Сашина новая жена, — шепнули мне. — Его студентка, она на третьем курсе».

Прошло двадцать пять примерно лет, и я снова оказался в тех же гостях.

Раздался звонок в дверь. Кто-то отворил.

«Саша с женой!» — сказала хозяйка, выглянув в коридор. Они вошли.

Он — седой, такой же белозубый и плечистый. Ну разве чуть-чуть пополневший, но совсем чуточку. А рядом с ним — исхудавшая, увядшая немолодая женщина. Если уж совсем честно — просто тощая старушка с погасшим взглядом. Измученная, истребленная жизнью с этим вечно румяным бодрячком, ради него…

Вот, говорю, вам! Ничего она не растолстела, а совсем наоборот.

И тут женщины стали наперебой кричать: «Все мужики — вампиры! Высасывают из нас все соки! Поэтому он такой моложавый, что ее энергетикой питается!»

Ну что же. Очень может быть. Но на самом-то деле все было совсем, ну просто совершенно по-другому! Вот как было.

Однажды я был в гостях и увидел неожиданную пару.

Он — совсем молодой, стройный, но крепкого сложения; светловолосый, с черными бровями и усами — прямо как Печорин, подумал я. И такой, что ли, печоринский взгляд карих глаз: все про всех понимает, но виду не подает. И на левой руке, на среднем пальце, старинный перстень — квадратная камея в тусклом золоте. Какая-то лохмато-бородатая античная голова, Посейдон, наверное. А рядом с ним — великолепная элегантная женщина лет сорока с небольшим — довольно известная дама из мира искусства, Александра Петровна N. Мы с ней не были знакомы, но я ее узнал тем не менее.

«Сашин новый муж, — шепнули мне. — Ее студент, он на третьем курсе ***кого училища, она там ведет мастерскую».

Прошло двадцать пять примерно лет, и я снова оказался в тех же гостях.

Раздался звонок в дверь. Кто-то отворил. «Саша с мужем!» — сказала хозяйка, выглянув в коридор. Они вошли.

Она — точно такая же, стройная и элегантная, очаровательная, великолепная в свои почти семьдесят лет. Ну разве чуть-чуть морщинок прибавилось. Но — ясные зеленые глаза, белозубая улыбка, свежее и сильное рукопожатие. А рядом с ней — лысый с седыми усами старик. Просторный твидовый пиджак, широкие «удобные» брюки. Тот же перстень с Посейдоном, но пальцы узловатые, дрожащие. Растерянный взгляд.

— Она вампир, — шепнул я хозяйке. — Даже страшно.

— Сашенька? Что такое?

— Посмотри на ее мужа. Ему же сорок семь самое большее.

— Кому сорок семь? — изумилась хозяйка и тут же поняла: — Ну что ты! Того мальчика она через два года прогнала. И снова сошлась с прежним мужем.

— А перстень? — я все-таки не верил.

— Это ее перстень, — сказала хозяйка. — Вернее, ее отца, Петра Сергеевича N.

— Точно?

— Точно, точно. Я тебе покажу фото в книге, сам увидишь.