Прокуратура, Следственный комитет, ФСБ, ФСО и иные структуры давно являются в России фактором, влияющим на политику, экономику, деловой климат. Простой советский (во всех смыслах слова) судья Блинов в состоянии пусть и всего на 2%, но уронить российские фондовые индексы своим обвинительным приговором. А уж с точки зрения привлечения прямых иностранных инвестиций в Россию, да и не только иностранных, последствия Blinov’s verdict могут оказаться весьма и весьма долгосрочными. Академическим экономистам будет над чем поработать, выстраивая модели влияния действий и решений российских, фигурально выражаясь, «правоохранительных органов» на экономику России и поведение инвесторов.
Чтобы сбить не столько экономическую, сколько политическую волну, которая неожиданно для придворных кремлевских аналитиков, неизменно предсказывающих низкий градус поддержки Алексея Навального, поднялась на Манежной площади и Тверской, гражданин прокурор, одернутый кем-то сверху, исправил грубую политическую ошибку судьи Блинова – мера пресечения до вступления приговора в законную силу изменена на подписку о невыезде. Надо же, чтобы Навальный поучаствовал в выборах мэра Москвы. И действительно, первоначальное решение оппозиционера о неучастии оказалось не окончательным.
Политическое решение прокурора и судьи, согласившегося с доводами прокуратуры, об изменении меры пресечения находится в трагикомическом противоречии с избранной мерой наказания. Вот где логика? Пять лет лишения свободы, всего 50% от сталинской «десяточки», а мера пресечения до вступления приговора в законную силу – подписка о невыезде. Это прямое нарушение требований ст.99 УПК РФ, предусматривающей необходимость учета при избрании меры пресечения тяжести содеянного, тем более что таковая тяжесть вроде бы обрела подтверждение в обвинительном приговоре, хотя и не вступившем в законную силу. Да, как утверждает прокурор, едва ли Навальный может «скрыться». Но вот, например, Михаил Ходорковский тоже не собирался «скрываться» от суда и следствия, отказавшись, зная о неизбежном аресте в 2003 году, эмигрировать из России. Но его держали под стражей… Какое-то игривое, честное слово, отношение к процессуальному закону!
Со свойственной обвинителям мандельштамовской последней прямотой в прокурорском протесте раскрыты все секреты бесхитростной кремлевской кухни, порождающей не только червей на тарелочке бывшего тверского губернатора: «…Навальный А.А. … зарегистрирован кандидатом на выборах мэра г. Москва, в связи с чем избранная в отношении него мера пресечения препятствует обеспечению равного доступа кандидатов к работе с избирателями, проведению агитационной кампании».
Все карты раскрыты. Причем с такой простодушной энергией, как будто бы игрок в покер заранее был намерен проиграть. Навальный им до зарезу нужен на выборах. На чью мельницу будет литься больше воды — власти или оппозиции, в том случае, если Навальный все-таки станет участвовать в выборах – предмет специального анализа. Но как минимум очевидно одно:
вот этими бесконечными прокурорско-судебными метаниями в режиме ошпаренной кошки слабо компетентные органы демонстрируют городу и миру политический смысл процесса. То есть — его единственный смысл.
Интересно, как себя поведут вышестоящие судебные инстанции, вплоть до надзорных, когда дело Навального будет двигаться по ступеням обжалования приговора, сбрасывая с корабля современности все больше и больше инвесторов, готовых работать в экономике России? Суд у нас, как неоднократно утверждали президент и премьер, независимый. Поэтому предсказать последующие решения невозможно. Хотя, надо оговориться, при всей своей независимости суд улавливает эманации, исходящие от кабинетов Кремля и Старой площади, даже если он находится за тысячи километров от Москвы. Думаю, сейчас в сердце родины высшие чиновники спят еще меньше, чем оппозиционеры: создание проблем самим себе для того, чтобы с ними бороться — фирменный спорт политтехнологов и политических управленцев в авторитарных режимах изощренно-византийского типа.
