В подвальной комнате волонтерского штаба Навального, обычно используемой для лектория, поставили проектор. Видеотрансляцию РАПСИ из кировского суда проецировали на стену, напротив сидели примерно двадцать человек — и волонтеры, и руководители, и члены команды. Сидели молча: обсуждение полностью перетекло в «Твиттер». «Давайте писать Навальному шутки, он будет прямо в зале суда смеяться, а мы это увидим», — предложили в «Твиттере».
В зале суда все тоже стоят, уткнувшись в телефоны. Для подсудимых это, как выяснилось, был последний шанс на несколько лет вперед выйти в интернет. Навальный действительно то и дело улыбался на экране — видимо, своей ленте «Твиттера». В штабе каждой улыбке радовались. Офицеров ободряюще кивал своему адвокату Давыдовой — на ней же лица не было.
— Я очень хочу на Манежную, но понимаю, что не могу рисковать 15 сутками в спецприемнике: некому будет выполнять здесь мою работу, — обсуждали в штабе. Одного волонтера отправили на Манежную площадь проверить ситуацию: там уже дежурят автозаки, полицейские заграждения наготове. Над предложением судьи выключить телефоны в штабе отвечают смехом. Но любые перешептывания и шутки прекращаются, когда Блинов в своем чтении выходит на финишную прямую.
Когда звучит цифра — пять лет реального срока — раздаются рыдания. Одна девушка падает в обморок. «Не снимайте!» — кричит Леонид Волков журналистам, которые выстроились с камерами в заднем ряду. — Сейчас закончится, и я дам вам комментарий!» Девушки из команды рыдают, обняв друг друга.
Замерев, все смотрят, как Навального уводит из зала суда конвой. Тихо встают. Ругательств не слышно. Навальный снимает свою кандидатуру с выборов, но прекращать деятельность никто не намерен. Все начинают деловито готовиться к митингу на Манежной.
«Выборы можно выигрывать, когда люди верят, что их голос не пропадет. Тюремное заключение — это огромное падение рейтинга. В этих условиях доползать до выборов абсолютно бессмысленно, — заявил руководитель штаба Навального Леонид Волков. — То, что сейчас будет происходить, никакого отношения к выборам не имеет. Нам остается делать попытки эту незаконную процедуру сорвать, помешать. Штаб не прекращает работу, но он превратится в штаб бойкота».
