«А с Игорем расправляется центр Э при помощи неонацистов»

Процесс по делу Игоря Харченко, обвиняемого в хулиганстве по предварительному сговору и нанесении телесных повреждений двум националистам, выходит на финишную прямую. На заседании во вторник весь день заслушивали свидетелей защиты.

Напомню, потерпевших националистов Сумина и Жидоусова избили 4 июля 2010 года недалеко от метро Павелецкая. Сразу после происшествия они утверждали, что не могут никого опознать. Через два года, по версии потерпевших, они увидели в Интернете фотографии музыканта Игоря Харченко и антифашиста Дениса Солопова и вдруг узнали именно их, подтвердив свои подозрения на полиграфе. Потом выяснилось, что Дениса Солопова на месте драки быть не могло – он был в Турции, а Харченко в это время выступал на собственном концерте – он музыкант. С Дениса Солопова обвинения были сняты, а Игорь Харченко ровно два года сидит в Бутырке.

Обвинение уже представило свои доказательства. Среди них – футболка Thor Steinar, которая никому не принадлежит, журналы «Автоном», изъятые из квартиры, где подсудимый Харченко никогда не был, обломок строительного ножа, найденного за 500 метров от места драки и на котором нет никаких биологических следов. А также показания полные противоречий потерпевших, сотрудника центра Э, который задерживал Харченко, оглашенные в суде показания строителя, который видел драку, но не может никого опознать, и владельца магазина одежды, который якобы поджигали неизвестные антифашисты(! - прим.ред.).

Открыл заседание допрос свидетеля Дениса Каменко, студента из Минска, музыканта по совместительству. Свидетель рассказал суду, что подсудимый ему знаком, в 2009 году Харченко приезжал в Минск, они познакомились, решили организовать совместный музыкальный проект. Утром 4 июля 2010 года Каменко с друзьями-музыкантами приехал в Москву, где его встретил Харченко. Днем они гуляли по Москве, а вечером поехали выступать в клуб на Павелецкой. Они выступали вторыми по счету, спели вместе несколько песен, затем ушли за сцену. Харченко выступал в маске, образ у него такой. Дождавшись окончания концерта, они все вместе поехали на вокзал, группа Каменко вернулась в Минск. Показания, данные на следствии, свидетель добровольно подтвердил на полиграфе. Денис Каменко принес с собой фотографии с того концерта – на них Харченко на сцене, Харченко вместе с Каменко. Судья Ковалевская приобщать фото к материалам дела предсказуемо отказалась. – Откуда я знаю, что это вы? – возмущенно говорила она свидетелю, - тут ничего не видно. – Но я же знаю, что это я! – невозмутимо отвечал свидетель. – А я не знаю! – отрезала судья.

Прокурор в это время внимательно рассматривала свой алый маникюр.

Следующий свидетель, студент Филюков, рассказал, что с Харченко лично не знаком, впервые увидел его на концерте в июле 2010. Харченко был в маске, которую иногда снимал, и «еще у него выразительные татуировки, запоминаются». Через год Филюков увидел объявление в соцсетях, в котором разыскивали посетителей концерта. «Я решил прийти и проявить свою гражданскую позицию, рассказать правду». Гражданская позиция особого интереса не вызвала, и его без лишних вопросов отпустили.

Допрос свидетеля Исаева, явившегося в суд, не состоялся по довольно несуразному поводу – у того не было с собой паспорта, только автомобильные права. Судья Ковалевская отказалась верить свидетелю на слово и перенесла его допроса на «потом, когда с паспортом придете».

Свидетель Гладильщиков рассказал, что узнал о концерте из Интернета, приехал туда с другом, впервые увидел Харченко на сцене. Свидетель волновался и переспрашивал вопросы судьи:

• Извините, я волнуюсь, я первый раз!

• Мы все здесь первый раз, не волнуйтесь! – ответила ему судья.

• Я не в первый! – среагировал Харченко.

• Нечем хвастаться, подсудимый! Вы можете себе навредить! – остерегла его судья.

• Да вы все равно посадите …

• Ну давайте тогда вообще прекратим это все?! – снова возмутилась судья, однако, продолжила допрос свидетеля.

Тот, в свою очередь рассказал, что концерт продолжался до 23 часов вечера и что из клуба никого не выпускали – тем, кто вышел, пришлось бы заново покупать билет. Харченко он видел почти все время, начиная с момента, когда они вышли чекаться.

• Что они вышли делать? – удивленно уточнила судья.

• Ну чекаться, не знаю, как перевести! Саундчек у них был! – отвечал свидетель под дружный смех в зале.

• Ну объясните, что это! Может, это что-то неприличное!

Совместными усилиями установили, что саундчек – это настройка и проверка аппаратуры перед концертом. Свидетель рассказал, что Харченко выступал в маске, потом маску снял и пел уже как бэк-вокалист. «Если вы понимаете, о чем я», - отметил свидетель.

Следующим вызвали ветерана МВД Виктора Солопова, отца Дениса Солопова, изначально одного из обвиняемых по этому делу. Свидетель с ходу заявил, что дело все сфальсифицировано, что Харченко арестовали на основании обвинительного заключения следователя Быкова. И в этом же заключении фигурирует Денис Солопов как один из соучастников драки. Обвинения в адрес Дениса оказались фальшивыми и были сняты, следовательно, по логике, обвинения в адрес Харченко настолько же фальшивы. Упоминание Дениса Солопова превратило судью Ковалевскую в шумовую гранату: до того момент говорившая тихим голосом, она вдруг загремела: Причем здесь Денис Солопов? Мы не можем смешивать два процесса! Вот будет дело против Солопова, будем говорить про Солопова! Защита, зачем вы это допускаете! – Судья бушевала, не давая возможности свидетелю вставить слово. – Я прекращаю допрос свидетеля!

Последним допросили Максима Солопова, корреспондента «Газеты.ру». Максим – младший брат Дениса Солопова, прежде обвиняемого по этому делу. По этой причине, Максима четыре раза допрашивали и трижды производили обыск. «Найти ничего не могли, изымали пустые флешки», - рассказал свидетель. Зато сотрудники центра Э неоднократно угрожали ему самому, обещали «вместо Дениса привлечь меня к делу».

С Игорем Харченко Солопов знаком довольно давно, вместе оказывались на концертах. В тот день, 4 июля, Солопов стоял возле охраны и может утверждать, что Харченко во время концерта из клуба не выходил. Также свидетель рассказал, что во время концерта к клубу подъехали полицейские, они спросили, неизвестно ли охране о драке неподалеку и уехали. По словам Солопова, ему было известно, что некая группировка неонацистов собиралась напасть на посетителей концерта. «Мы сразу стали созваниваться, но никто ничего не знал, никто не пострадал».

Максим Солопов также рассказал, что он встречался с одним из потерпевших, Владимиром Жидоусовым – у них оказались общие знакомые в околофутбольной среде. «Жидоусов при свидетелях мне честно сказал, что его заставили дать показания против Харченко. К нему на работу приехали сотрудники на черных джипах, сказали, что будут проблемы, что он должен это сделать. Он сказал мне, что боится этих людей». Второй потерпевший, националист Владлен Сумин, состоявший ранее в молодежной организации, поддерживающей полковника Квачкова, через два года после драки тоже вдруг стал требовать «изложить определенную версию событий».

Максим Солопов рассказал, что 9 мая 2010 года его брат, Денис Солопов, вместе с Харченко был задержаны в Александровском саду во время возложения цветов к могиле Неизвестного Солдата. Тогда их отпустили без составления протокола, однако, всех сфотографировали с листками, на которых были написаны их имена и даты рождения. Позже эти фотографии появились в интернете – на одном из ультраправых сайтов, где вывешивают фото тех, кого надо убить. «На этом сайте были фото судьи Чувашова и адвоката Стаса Маркелова. И вы знаете, что их убили». «Игорь Харченко не состоит в движении Антифа, - сказал Солопов, но, как любой нормальный русский человек он придерживается антифашистских взглядов. Он играет музыку в стиле рэп, это музыка чернокожих, за это его ненавидят наци. Многие наши друзья были убиты – с ними расправились неонацисты. А с Игорем расправляется центр Э при помощи неонацистов».

У прокурора и судьи не нашлось вопросов свидетелю.

Допрос оставшихся двоих свидетелей продолжится 19 июля, затем начнутся прения.

«Новая» следит за развитием событий.