Первая ласточка

Это начало того, чего мы ждали? Вот сотрудник химкинской администрации Андрей Чернышев приговорен к 6 годам колонии общего режима — за организацию нападения на активиста. Наказание вчера определил Московский областной суд. Ранее коллегия присяжных признала Чернышева виновным, но «заслуживающим снисхождения». По словам адвоката Дикарева, «присяжные решили так в связи с тем, что подсудимый находился под давлением третьих лиц из администрации Химок. Роль подсудимого в совершении преступления не является доминирующей». Кроме того, Чернышев является отцом двух сыновей, и суд это учел.

Одутловатый, с обросшей стрижкой Чернышев смотрит в пол, наручники так и не сняли. Иногда обводит взглядом зал (глаза зеленые), если подходят журналисты — перелезает через скамью и поворачивается к залу спиной. На заднем ряду сидит бывший соучастник Ковалев — худой и бледный до синевы, но в модной майке. Его оправдали и отпустили из-под стражи пятью днями ранее. Глазами они не встречаются.

В приговоре нет имен заказчиков. Формулировка обвинения «неустановленные следствием лица из числа руководства администрации городского округа Химки» — эволюционировала просто в «других лиц». Именно на их предложение, «руководствуясь личной заинтересованностью в виде карьеризма и ложно понимаемых интересов службы», откликнулся Чернышев. Дело по «другим лицам» выделено в отдельное уголовное производство еще год назад, но, по информации «Новой», продвижения там давно нет.

Сам Чернышев в преступлении не раскаялся, имен организаторов не назвал. На процессе он несколько раз говорил о своей невиновности — упоминал подставы и желание других соучастников смягчить себе приговор. Уже после решения присяжных о его однозначной виновности ограничился коротким: «Двое детей, не губите, пожалуйста». Чернышеву — всего 32 года, и задержали его в должности начальника самого денежного отдела химкинской администрации — отдела муниципальной собственности и приватизации комитета по управлению имуществом.

Андрей Чернышев сделал стремительную и странную карьеру. Начинал в правоохранительных органах Солнечногорска рядовым ментом, вслед за своим начальником пришел в химкинский УБОП. Коллеги вспоминают, что он, мягко говоря, не блистал талантами, однако зимой 2009 года он уходит из органов в администрацию — помощником. Непосредственным его начальником становится заместитель мэра Алексей Валов.

Сам Валов впоследствии признается суду, что он взял Чернышева на работу именно как бывшего оперативника МВД — для обеспечения безопасности. Хотя официальные служебные обязанности Чернышева ограничивались ведением протоколов заседаний и служебной переписки, бывший мент должен был обезопасить заммэра от возможных провокаций: «Мол, кто конверт с деньгами захочет подкинуть или еще что». С этой непритязательной должности 28-летний Чернышев за год дорос до главы отдела.

Фамилию Валова как заказчика на суде назвал другой осужденный, на этом процессе проходивший свидетелем, — Андрей Каширин, мелкий предприниматель, приятель Чернышева. Он пошел на сделку со следствием и с прошлого года отбывает 4 года колонии. Каширин сообщил судье, что сначала Чернышев пояснял: Фетисова заказали «из администрации», а потом прямо сказал — «Валов». Характерно, что за услуги — а Каширин подбирал исполнителей для нападений — Чернышев и неведомые заказчики пообещали не деньги: должность в администрации и «возможности для бизнеса».

Долг

В приговоре есть формулировка: «преступление, совершенное в отношении лица в связи с выполнением данным лицом общественного долга».

Константин Фетисов родился и прожил всю жизнь в Химках. Был инженером гражданской авиации, в 90-е продавал компьютеры и ПО, кормил семью. Жена, сын, две дочери от первого брака.

Политикой — местной, химкинской — Фетисов заинтересовался после сорока. «Просто вдруг начал расчищать и упорядочивать пространство вокруг себя», — говорят друзья. В 2003 году на выборах главы Химок он стал «паровозом» — выдвинул кандидатуру, чтобы в нужный момент отказаться от участия и поддержать нового мэра Стрельченко, пообещавшего поддержку малому бизнесу. Затем возглавил химкинскую приемную представителя президента в ЦФО, начал разбирать дела, слать запросы, поссорился со Стрельченко, ушел. Говорят, Стрельченко воспринял это как предательство.

Вел на выборах другого кандидата — Белоусова, от оппозиции. Возглавил химкинское отделение партии «Правое дело». Ссорился с соратниками из-за трассы через Химкинский лес — они «за». Предприниматель Фетисов жил в палаточном лагере защитников Химкинского леса, участвовал в блокировании техники. 10 сентября 2010 года собрал самостоятельный пикет в защиту леса. Через 8 дней после акции его избили.

…Нападали с заказа «неустановленных лиц из числа руководства администрации» на Фетисова дважды. Первый раз — 18 сентября — его избили в Москве. Ту гопоту (Цатурян и Растокин) тоже нашли, но следствие по тому эпизоду прекращено за давностью. Но этим дело не закончилось. Каширин потом пояснит на заседании впечатления от разговоров с Чернышевым: «Ощущалось, что задачу ставят сверху, из администрации Химок, где недовольны деятельностью Фетисова. Что результат нападения 18 сентября заказчика не удовлетворил».

Для нового нападения был найден задолжавший Каширину тысячу долларов юноша Кривенцов, а Кривенцов, в свою очередь, нашел некого Женю Морозова, «который любит подраться». Безработному Морозову рассказали, что Фетисов путается с чьей-то там женой и пообещали аж 22 тысячи долларов.

А Фетисов начал заниматься полигоном ТБО (твердых бытовых отходов). Огромная свалка в Левобережном районе существует с 70-х годов, занимая 229 тысяч квадратных метров, гора мусора возвышается над 10-этажными домами. Сто процентов акций «Полигона ТБО» принадлежит комитету по управлению имуществом химкинской администрации, возглавляет правление — Валов. Протесты против свалки идут еще с середины 2000-го, но глухо. Несколько проверок, несколько постановлений о закрытии, но ничего не движется.

Фетисов достает документы, по которым свалка должна быть давно закрыта, и 3 ноября с активистами перекрывает въезд на свалку. Перед воротами вскоре выстроилась очередь из мусоровозов: несмотря на постановление суда, мусор продолжали завозить. Фетисов снял колонну машин на фотоаппарат. Его задержали.

Тем вечером Кривенцов и Морозов уже ждут у подъезда с битой. Но милиция плюет на положенные три часа и не отпускает Фетисова до ночи, и Чернышев дает команду: возвращаемся на следующий день.

Фетисова подкараулили у дома 4 ноября 2010 года. Биту заранее привез Чернышев. Пока Морозов подбегал к Фетисову, Каширин разворачивал машину в узком дворе.

«Две ушибленно-теменные раны в височно-теменной области слева… обширные параорбитальные гематомы и субконъюнктивальные кровоизлияния… множественные переломы костей свода и основания черепа, перелом крышки и медиальной стенки правой орбиты… перелом крышки, латеральной и медиальной стенок левой орбиты, перелом верхней челюсти и скуловой кости слева, ушиб головного мозга в тяжелой степени со сдавлением…»

Фотоаппарат с фотографиями мусоровозов Морозов, следуя указаниям Каширина, закопал в песок.

Снисхождение

Морозов впоследствии был признан невменяемым. Следователи неофициально делятся: шизофрения. Он осознает последовательность действий, но не может дать им оценку: идеальный исполнитель. С ноября находится на принудительном лечении, он неподсуден.

Присяжные также оправдали Кривенцова и Ковалева. Максим Кривенцов в последний момент отказался участвовать в нападении, испугавшись биты, на дело пошел только найденный им Морозов. Это заседатели сочли достаточным, чтобы простить слежку за домом и подбор исполнителя. Каширин, напротив, счел задание выполненным и долг ему простил.

За предпринимателя Вячеслава Ковалева (шмотки из Китая оптом), который увез и спрятал Каширина в Беларуси, обвинение дралось до последнего. Был установлен общий коммерческий интерес Ковалева, Каширина и Чернышева (чиновник помогал с землей под палатки), по сотовому телефону было установлено его местонахождение — тот появлялся рядом с местом первого нападения. Но Ковалев объяснял общение и саму поездку в Белоруссию дружбой, а данные биллинга — рабочими интересами: там рядом Люблинский рынок, ему туда товар привозили.

Валова тоже допрашивали. Заммэра, ушедший с должности вслед за патроном Стрельченко, держался спокойно. Пояснил, что Фетисова знал с 2005 года, когда тот руководил в Химках общественной приемной президента, его общественной деятельностью не интересовался, но помнит, что тот устроил пару митингов по ТБО. Эмоции бывшего заммэра прорезались только в разговоре о свалке — когда судья уточнил, как это полигон, принадлежащий администрации и, по оценкам комиссий, давно подлежащий закрытию, не могут закрыть 10 лет. Тут Валов, по словам очевидцев, стал эмоционален и сообщил удивительные новости. Полигон ТБО находился под криминалитетом, с которым он, Валов, неустанно боролся. И хотя 100% акций полигона принадлежит тому самому комитету по имуществу Химок, повлиять на его работу администрация никак не могла. Валов рассказывал, что на полигоне есть мусорный завод, принадлежащий некому криминальному авторитету, на него везут московский мусор, который после переработки сваливают на полигоне. Прибыли криминала огромные, а полигон убыточный. Сменить директора полигона, по словам Валова, удалось только в начале 2010 года при помощи ФСБ. Но и после того были большие трудности с консервацией свалки. И Валов, по его словам, ушел с должности только после того, как добился закрытия полигона.

Есть еще один человек, не вошедший в лист обвинения, но чья история поучительна. Альберт Пчелинцев, возглавляющий областное отделение движение «Против коррупции», попал в федеральные СМИ в 2009 году. Ему выстрелили в рот из травматического пистолета. Коллеги нашли связь с его правозащитной деятельностью, милиция сказала — «бытовуха», Пчелинцев встал на сторону милиции и очень потом коллег за необдуманные заявления ругал. Он ни с кем не хотел ссориться и дружил и с милицией, и с администрацией. После покушения на Фетисова Пчелинцев сообщил мне, что Фетисова осуждает: «Он выискивал какие-то минусы в работе администрации. Своими выступлениями бросал тень». Чернышев рассказывает, что весной 2010 года Пчелинцев обратился к нему с просьбой дать «помещение под бизнес». Оставим в стороне, насколько возможны такие обращения общественного деятеля к химкинскому чиновнику. Чернышев с помещениями помог, они стали общаться. А Чернышев, согласно материалам следствия, записывал их общение на скрытую камеру.

Потом Пчелинцев скажет, что Чернышев поил его и упорно сводил разговор к Фетисову. Показывал ему какой-то пост в интернете… Пчелинцев ругал Фетисова черными словами и грозился убить.

Эти видеозаписи потом всплывут у Валова. Заммэра будет демонстрировать их как знак собственной невиновности — вот он, организатор, вот он. По легенде, записи уже после ареста Чернышева принесли в администрацию неизвестные и оставили на проходной.

Факт остается фактом. Именно Пчелинцев показал Чернышеву дом Фетисова. А 18 сентября, созвонившись с Константином, сообщил Чернышеву его местонахождение. В день покушения Пчелинцев позвонил Фетисову и расспрашивал про ТБО. Фетисов пообещал завезти коллеге-общественнику документы. Потом с номера Пчелинцева раздается звонок Чернышеву. Пчелинцев говорит, что хотел узнать у друга-чиновника подробности. У дома Фетисова встретили.

Я не думаю, что Пчелинцев знал о покушении. Информацию о Фетисове у него могли затребовать и угрозой, и обманом, он бы мужества не проявил. Я думаю, что Пчелинцев — подставной фигурант, заготовленный бывшим опером на случай, если его возьмут. И если бы Каширин не заговорил, следствие могло пойти по совсем другому пути.

Химки

Параллельно с ходом судебного дела выяснялись все новые подробности деятельности Химкинской администрации и вообще нравов небольшого подмосковного городка. Допрашивают, например, одного из свидетелей, Илью Алиева, который с августа 2009 по ноябрь 2010 работал в муниципальном предприятии «Аукцион-сервис», располагавшемся в том же здании, что и комитет по управлению имуществом. Комитет и «Аукцион» занимались организаций аукционов по распродаже городской собственности. Туда же Чернышев пытался устроить Каширина (рассчитывался за помощь с покушением), но не получилось. Алиев живописует присяжным: присутствовал при телефонном разговоре Чернышёва с Кашириным, и Чернышёв говорил: «Ты где? У офиса? Давай, наблюдай дальше».

Пытаясь уйди от неприятных вопросов прокурора и натыкаясь на другие, Алиев неожиданно углубляется в трудовые будни. Вот они с чиновником Чернышёвым решили организовать некую юрконсультацию - "помогать людям", для чего взяли помещение под офис в своем же здании. «Помогать» - это решать проблемы с нарушениями при распродаже городского имущества: готовить подложные документы, например. А суммы, которые проходили по аукционам, это совсем не те суммы, которые реально платили «люди». А еще однажды Чернышёв направил к нему двух людей, которым нужно было задним числом допечатать несколько экземпляров городской газеты «Химкинские новости» – чтобы на полосе оказалась новость о залоговом аукционе, которая не была опубликована в срок. Откровения разнервничавшегося свидетеля оборвал проснувшийся адвокат Чернышева, очевидно, почуявший новое уголовное дело, которое вырастет вот прямо сейчас.

Приговор

Под конец следствия прокурор изменил обвинение с «покушения на убийство» на ч. 2 ст. 111 — «причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни». Собирались ли Фетисова убить? Что говорили таинственные заказчики, неизвестно, Чернышев молчит, а с исполнителя Морозова спрос небольшой. Травмы страшные, но может, перестарался?

Присяжные решили, что молодой отец Чернышев, впервые совершивший преступление, заслуживает снисхождения. Прокурор попросил 6,5 лет. Все ожидали, что судья сбросит срок на полгода. Так и произошло.

Услышав про шесть лет колонии общего режима, Чернышев обводит глазами зал и вновь утыкается в пол. Он спокоен. Адвокат Дикарев с некой гордостью скажет потом: «Он реалист. Он сам работал в УБОПе». На следующей неделе адвокат посоветуется с клиентом, но скорее всего, приговор обжалован не будет: «Решение присяжных о виновности все равно неотменяемо, а срок для такой тяжелой статьи нас устраивает».

Не удивил приговор и Константина Фетисова. Он не посещал судебные заседания — последний раз Химки видели его на похоронах Бекетова, в апреле. На Бекетова тоже нападали с битами, но Бекетов умер, и следствие по его делу, кажется, мертво. Фетисов выжил, но почти ничего не помнит из того дня и мало что — из прошлого.

Фетисову о приговоре сообщила жена Марина, а ей — адвокат Сталина Гуревич. — Он воспринял этот факт спокойно. Мы так и ожидали примерно, — говорит Марина. — Мы рады, что хоть что-то свершилось.

После нападения два месяца Константин провел в коме. Сейчас проблемы с речью, памятью, частые эпилептические припадки. Постоянно необходим прием противосудорожных препаратов. Неправильно срослась правая рука, сломанная в локте, серьезные проблемы с сосудами на ногах. «Но он сам очень много делает. Утром — зарядка. Много пытается ходить».

— Меня врачи сразу предупредили, что это будет другой человек, — в ее голосе прорезается холод. — Не хуже, не лучше. Другой. В чем-то как личность Костя себя сохранил. Но порядок жизни, мировоззрение – уже иное все. Но с ним по-прежнему интересно, - и смеется.

Сейчас, «когда стало полегче», Марина выходит на работу – она преподает в химкинской школе историю и обществознание.

— Для него важно услышать имена тех, кому это все было нужно. Не только тех, кто участвовал. Мы морально готовы долго ждать, — говорит Марина. — Костя выжил, а другие погибли. Может быть, после нашего приговора что-то сдвинется.