Кто такой Эдвард Сноуден — герой? шпион? правозащитник? перебежчик? преступник? Над этой неразрешимой проблемой бьются лучшие умы от ТВ, а ответа все нет. Вот уже Путин готов принять бунтовщика в свои объятия, если тот обещает хорошо себя вести, а ответа все равно нет. Вот пропагандисты и мечутся между дефинициями, обзывая бывшего цэрэушника то Сахаровым, то Матиасом Рустом. При чем здесь Сахаров, спросите вы? Отвечаю, воспользовавшись мудрой подсказкой ток-шоу «Политика»: оба они диссиденты. А Руст при чем? Ответ — из того же надежного источника: самолет Руста на Красной площади означал конец СССР. Разоблачения Сноудена означает конец США. Мысль перспективная. Нет Америки, и Россия снова сверхдержава. Данная мысль так возбудила телеведущего Петра Толстого, что он аж вспотел от собственной смелости: «Мы великая держава, пусть они к нам присоединяются на правах республики». Пусть присоединяются, нам не жалко.
С момента завязки спектакля о Сноудене вряд ли кто сомневался в очистительном финале — он попытается выбрать Россию. Странен лишь невиданный консенсус крайностей. О том, что беглеца следует пригреть в нашем человеколюбивом отечестве, говорит и правозащитница Людмила Алексеева, и главный борец с иностранными агентами (в недалеком прошлом — сама иностранный агент в США) Вероника Крашенинникова.
Если бы казуса Сноудена не было, его следовало выдумать. Тему нравственного выбора в ящике перетирали исключительно люди, не раз и не два изменившие себе. Просто других здесь ни в начальниках, ни в ведущих не держат. Но и эти, верные и трепетные, уже нехороши. Рядовая, казалось бы, замена в руководстве «Русской службы новостей» — событие эмблематичное. Вот уже и Сергей Доренко, заслуженный телекиллер девяностых, мелковат для нынешней власти. На его место приходит исполинский медийный богатырь Арам Габрелянов. (Сегодня даже невозможно представить, что еще пять лет назад РСН было приличным радио — знаю не понаслышке, сама там вела авторскую программу о ТВ.) Ждем ротации доверенных кадров на федеральных каналах.
Впрочем, надоело писать об очередной драме госпропаганды. Есть вещи поважнее. Жизнь — транзитная зона, капсульный отель — не только для Сноудена, но и для всех нас. Тема личного выбора актуальна как никогда. Знаки смешаны, стерты, спутаны, уже мало что удивляет, но все-таки иногда удивляет. Приведу лишь один пример. Андрей Бильжо, умница, талант, либерал, непримиримый к мерзостям вроде «закона Димы Яковлева». Но вот мне случайно попалась на глаза передача «Двое» о чете Астаховых, выполненная в светлой иконописной манере. Один из солистов в этом царстве мармелада Бильжо, друг семьи, так значится в титрах. Он умелыми мазками рисует образ идеального мужа Павла, который идет по жизни с идеальной женой Светой и двумя идеальными сыновьями. А где же главное детище великого Павла, где Дима Яковлев? Он утонул… Понимаю все: и программа «Двое» могла быть записана не вчера и не сегодня (теперь предпочитают даты в кадре не ставить); и до канала «Мир», где транслировалась передача, не каждый зритель долетает; и Астахов вполне может оказаться замечательным семьянином. Только мне почему-то не хочется, чтобы ему пел осанну в публичном пространстве Бильжо. Интеллигент, он ведь тонкости контекста чуять обязан шестым чувством.
Хотя и с интеллигентами тоже нынче непросто. Максим Кантор считает, что они вообще исчезли. Особенно строг он почему-то к спичрайтерам олигархов и продажным газетным колумнистам, которых художник, писатель, мыслитель решительно не причисляет к уважаемой страте. Раньше, рассуждает Кантор, главной категорией интеллигента была непродажность, теперь — востребованность, то есть продажность. Пикантность ситуации в том, что сам Кантор более чем охотно намекает на свою востребованность, забыв о позорной сути понятия. Опять же допускаю: не всякий зритель долетит до канала «Москва-24» и передачи «За обедом» (хотя и канал, и передача вполне симпатичны); неудачный монтаж, неточно выразился. Но сам-то Кантор себя слышит. Или не слышит?
Тяжело мне, продажному газетному колумнисту, пребывать в транзите со спутанными знаками. Только и думаешь о том, где бы что получше толкнуть. Конечно, с точки зрения рынка выгодней продать Сноудена, чем Бильжо с Кантором, но уж больно надоел этот утомительный беглец своими капризами. Вчера хотел остаться в России, сегодня уже не хочет. Что с ним делать, никто не знает. Как было просто с оттенками слов и переливами смысла в славные советские годы! Похвалит американский конгрессмен СССР, в газетах тотчас напишут: Бернстайн справедливо отметил. Поругает, напишут другое: Берштейн клеветнически утверждает. А нынче и времена неотчетливые, и Сноуден не удосужился обзавестись говорящей фамилией.
Зато у Березовского фамилия отличная. Если кто не знает, лондонский изгнанник жив, утверждает неугомонный Андрей Караулов. Он точно знает: ББ сымитировал смерть, а теперь собирается в Россию. Пока неизвестно, застрянет ли экс-олигарх в транзитной зоне или сразу примется за революцию. Караулов чуть позже уточнит. Ясно одно: оживший Березовский непременно какую-нибудь гадость сделает великой державе.
