Председатель правительства Чешской Республики Петр Нечас приехал в Россию с четырехдневным визитом, чтобы обсудить с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым серьезные экономические проблемы. В частности, речь — о строительстве второй очереди АЭС «Темелин» с возможным участием чешско-российского консорциума, которому совместно противостоят американцы и японцы. Едва ли чешский премьер в таком «контексте» обсуждал соблюдение прав человека в России. Этот пробел восполнили российские журналисты, с которыми Петр Нечас встретился в посольстве ЧР в Москве накануне официальных переговоров.

— После того как в чешско-российских отношениях отошла на задний план острая проблема размещения в Чехии элементов ПРО, изменились условия работы чешского бизнеса в России?

— С Россией у нас отличные отношения и в политике, и в экономике. Очень динамично развивается внешнеторговый оборот. В прошлом году его объем увеличился на 6 процентов и превысил 14 млрд долларов. Так что с этой точки зрения чешско-российские отношения я оцениваю весьма позитивно. В то же время мы видим огромный потенциал для развития нашего партнерства. Поэтому в России меня сопровождает большая группа чешских предпринимателей. И наш визит не ограничивается только Москвой, в наших планах — посещение и других регионов России.

— Господин премьер-министр, в сентябре прошлого года, выступая на машиностроительной ярмарке в Брно, вы заявили, что официальная поддержка Чехией российской панк-группы «Пусси Райот» и Далай-ламы отрицательно скажется на чешском экспорте. За прошедшие с того момента 9 месяцев Россия, на мой взгляд, существенно продвинулась по пути к полицейскому государству. Всего лишь три примера: «узники Болотной» в СИЗО, абсурдный суд над Алексеем Навальным, атака силовиков на НКО… Вы по-прежнему считаете, что в отношениях с Россией экономика стоит выше прав человека, выше гражданского общества?

— Прежде всего хочу сказать, что защита прав человека — один из столпов чешской внешней политики, и так будет и впредь. В конце концов, мои встречи во время визита с представителями московских НКО — подтверждение именно этого курса. Чехия поддерживает защиту прав человека и базовых демократических ценностей в любой стране. Но я хочу обратить ваше внимание на фальшивые, надуманные ценности. Осквернение православного храма я не считаю борьбой за права человека и демократию. Напротив, считаю это проявлением бескультурья, хулиганства, оскорблением религиозных чувств многих и многих граждан России. Вместе с тем, с нашей точки зрения, приговор двум молодым женщинам был чрезмерным, неприемлемо жестким и необоснованным.

— Сейчас много говорят о сланцевом газе. Собирается ли Чехия добывать у себя этот энергоноситель? И в случае удачной реализации этого проекта, не повлияет ли он на поставки российского и норвежского природного газа в Чехию?

— Сланцевый газ — это, в сущности, энергетическая революция. За последние семь лет цена на природный газ в странах ЕС увеличилась на 38 процентов, а в США за этот же период сократилась на 66 процентов. Это означает, что добыча сланцевого газа — дело перспективное, но только будущее покажет, какими запасами этого углеводорода располагает Европа. Большие «сланцевые» амбиции были у Польши, но и поляки сегодня оценивают свои возможности в этом плане более скептически, чем два года назад. Что касается Чешской Республики, то в обозримом будущем мы едва ли начнем масштабную геологоразведку сланцевого газа. К тому же предварительные исследования не показали значимых запасов сланцевого газа в Чехии. Иными словами, мы по-прежнему рассчитываем на поставки природного газа и из России, и из Норвегии.

В этом году Чехия подсоединилась к «Северному потоку», одновременно мы серьезно поддерживаем строительство газопровода «Набукко». То есть мы намерены основательно диверсифицировать поставки природного газа в Чехию. Такова наша долгосрочная стратегия. Благодаря этому Чехия в 2009 году была едва ли не единственной страной Центральной Европы, которую не затронул газовый кризис между Россией и Украиной.

— Возможны ли, с вашей точки зрения, европейские решения в духе американского «акта Магнитского» по ограничению доступа в ЕС российских коррупционеров и нарушителей прав человека?

— Начну с того, что доступ на территорию Евросоюза — это проблема не национальных правительств, а именно Евросоюза. То есть решение этого вопроса должно приниматься на уровне ЕС.

— Позвольте с вами не согласиться: общеевропейское решение по «акту Магнитского» невозможно, потому что достаточно несогласия с этим актом всего лишь одной страны. Ваша сдержанная позиция по этому вопросу продиктована нежеланием Праги конфликтовать с Москвой?

— Мы готовы защищать свои интересы и свою политику. С другой стороны, острые вопросы Чехия намерена решать изысканным дипломатическим путем. Как я уже отметил, визовая политика — это проблема всего Евросоюза. В рамках ЕС Чехия относится к тем странам, которые выступают за либерализацию визового режима с Россией.

— Какова судьба контракта на достройку двух блоков АЭС «Темелин»? Какими будут последствия, если Прага отдаст предпочтение не чешско-российскому, а американо-японскому консорциуму? Не повлияет ли это негативно на активность российского бизнеса в Чехии?

— В тендере на достройку «Темелина» мы рассматриваем два предложения, и выиграет лучшее из них. Я убежден, что чешско-российские экономические отношения будут развиваться независимо от того, кто победит в этом тендере. Хочу напомнить, что условия тендера таковы, что чешская сторона имеет право вообще его отменить, если ее не удовлетворит ни одно из предложений.

— Как чешское общество относится к единой Европе? Чехи, с вашей точки зрения, евроскептики или еврооптимисты? Вы себя относите к какой группе соотечественников?

— У Европы в запасе разные векторы развития — не только путь нарастающей интеграция европейских стран или дорога к распаду на отдельные национальные государства. Убежден, что моделью европейской интеграции станет изменчивая геометрия,а в основе всегда будут общий рынок и европейское право. Страны, которые решат двигаться по пути интеграции, смогут это беспрепятственно осуществлять, но такое движение не будет обязательным для всех членов ЕС. То есть я говорю о Европе нескольких скоростей. В конце концов, именно так и выглядит повседневная реальность функционирования Евросоюза. Некоторые страны ЕС используют евро, другие предпочитают национальную валюту. Некоторые государства входят в Шенгенское пространство, некоторые живут за его пределами. Некоторые страны принимают участие в проведении внешней политики и обеспечении безопасности по линии Евросоюза, некоторые нет. Повторюсь: разноскоростная Европа — уже реальность.

Что касается чехов. Они не евроскептики и не еврооптимисты, они — еврореалисты. Это означает, что они положительно оценивают некоторые элементы европейской интеграции, но не хотят, чтобы она углублялась ускоренными темпами, и не очень стремятся в зону евро.

P.S.Благодарю коллег за помощь в подготовке интервью.