5 февраля Верховный суд РФ рассмотрит кассационную жалобу на приговор, вынесенный городским судом Петербурга профессорам Балтийского государственного технического университета (БГТУ) «Военмех» — Евгению Афанасьеву и Святославу Бобышеву.

Афанасьева и Бобышева осудили в июне прошлого года. Сначала петербургским ученым вменяли в вину «шпионаж в пользу Китая», затем — «государственную измену». По версии ФСБ, преподаватели одного из ведущих отечественных оборонных вузов, готовящего специалистов в области ракетной и космической техники, «продали секретные сведения китайской разведке». Недорого — за 7 тысяч долларов. Правда, каким способом и кому конкретно были проданы секреты, спецслужбы не дознались. Сам факт, время и место передачи тайных бумаг тоже не установлены. Тем не менее «враги Родины» предстали перед Фемидой.

Судили их за закрытыми дверями. Прокурор требовал для каждого 15 лет лишения свободы. Судья Татьяна Егорова снизошла: Афанасьева признали виновным в госизмене и выдаче гостайны и приговорили к 12,5 года колонии строгого режима, Бобышева — в пособничестве госизменнику и назначили ему 12 лет строгого режима. Срок отбывания наказания отсчитывается с момента вынесения приговора.

Почти год слушалось дело профессоров в горсуде, а приговор от обвинительного заключения спецслужб (следствие вела ФСБ) отличается мало. Евгению Васильевичу и Святославу Васильевичу не удалось доказать Егоровой, что они не «китайские шпионы» и не «государственные изменники»… Почему? После процесса, в письме жене, Афанасьев ответил на этот вопрос: «Площадь круга я вычислить смогу, но мое значение может не совпасть с тем, которое определили оппоненты… Но правду я буду отстаивать — этот выбор был сделан давно и окончательно… Я буду добиваться отмены… Так нельзя. Нельзя вводить в заблуждение всю страну. Нельзя так позорить и нас, и «Военмех». Остается мне только еще раз поразиться мудрости моей матери, которая отговаривала меня от участия в лекциях за рубежом, а я, наивный, приводил ей доводы о том, что все делается по закону…»

Все по закону

Петербургские ученые находятся в заключении без малого три года. Их родные, близкие, адвокаты, друзья, коллеги и специалисты той же отрасли уверены: сотрудники «Военмеха» просто выполняли свою работу. И о ней в деталях знали не только в родном вузе, но и «там где надо».

Афанасьев и Бобышев трудились на кафедре стартовых и технических комплексов ракет и летательных аппаратов БГТУ. У вуза заключен официальный двухсторонний договор с Харбинским политехническим институтом: для обмена опытом студенты, аспиранты, педагоги с 2002 года ездили из России в Китай на обучение и стажировки. Евгений Васильевич и Святослав Васильевич тоже не менее шести раз выезжали туда с лекциями. Принимающая сторона присылала заявки на интересующие темы. В России содержание лекций проверяли несколько спецкомиссий. Все тексты визировались в первом отделе «Военмеха», а в КНР профессора постоянно общались с представителями российских служб безопасности. Порядок соблюдался неукоснительно: первыми, еще до студентов, все материалы изучали чекисты.

Последний раз Бобышев и Афанасьев читали лекции в Харбине в июне 2009 года. А 16 марта 2010 года их вдруг арестовали.

Не успели оглянуться

— Все происходило, как в дурном сне, — рассказывает Елена Афанасьева (жена). — Стремительное задержание — без объяснений. Никто не понял: за что? Обыск — налет бригады следователей из Москвы, местные сыщики им помогали. Уже на следующий день — заседание в районном суде. Тот вынес решение о законности задержания. Обоих сразу переправили в столицу, в следственный изолятор в Лефортове, посадили в одиночные камеры…

— Нам даже не дали попрощаться с отцом, — говорит Екатерина Бобышева (дочь). — Я увидела его спустя два месяца, на первом разрешенном свидании, и была потрясена — папа постарел лет на двадцать, страшно похудел (со 125 до 90 килограммов), выглядел совсем стариком. Он уверял, что физического насилия к нему не применяли, но я не сомневаюсь, что на него оказывали огромное психологическое давление.

Почти год подозреваемые в измене профессора провели под стражей без предъявления окончательного обвинения. Судья объясняла: «Есть основания подозревать, что лица совершили вменяемые деяния». На этих основаниях и держали под стражей людей, страдающих разными заболеваниями, даже не принимая для них передачи с лекарствами.

«Они изменили Родине»

Сначала ФСБ сообщила коротко: «Ученые передали Китаю информацию, которая может навредить госбезопасности России». Потом их обвинили в «шпионаже». Лишь в феврале 2012 года прокуратура окончательно сформулировала претензии — «государственная измена в форме выдачи секретных сведений».

Из приговора суда: «Афанасьев и Бобышев передали представителям военной разведки КНР материалы об испытаниях межконтинентальной баллистической ракеты морского базирования Р-30 «Булава», в том числе — данные пусковой телеметрии… Сведения могут быть использованы для обнаружения атомных подводных лодок, на которые вскоре планируется начать установку «Булавы».

Оказалось, в 2009 году, когда Бобышев и Афанасьев отправлялись в свою последнюю командировку в Харбин, сотрудники спецслужб еще в аэропорту негласно проверили их ноутбуки и все электронные носители. Скопировали информацию. Год спустя, при аресте, как доказательство измены ученым предъявили те самые сведения, обнаруженные при досмотре. Однако выяснилось, что в 2009 году эти сведения не считались секретными, но потом, в ходе следствия, таковыми стали. Первая судебная экспертиза по определению степени гостайны сделала заключение: изначально документы, найденные у ученых на флешке и в ноутбуке, не содержали грифа «Секретно». Назначили повторное исследование. Эксперты старались несколько месяцев и решили, что данные все-таки секретные, и гриф появился…

— Порядок засекречивания и рассекречивания документации прописан в законе, — напоминает адвокат Бобышева Валерий Латышев. — В нашем же случае обвиняемым сказали: «Вы работаете много лет и должны были предусмотреть такую вероятность». Естественно, подзащитные категорически отрицают вину. На имевшихся у них материалах, в том числе — на расчетных графиках пуска «Булавы», не стоял гриф «Секретно», эти сведения не относились к гостайне, статус секретности им придали задним числом.

— Экспертиза присвоила документам третью степень секретности — самую низкую, — подчеркивает адвокат Афанасьева Борис Слободин. — Согласно закону, разглашение сведений такого уровня может нанести ущерб отдельному предприятию или организации, но не обороноспособности страны. По результатам экспертизы, спустя полтора года следствия, шпионаж из обвинений убрали, оставили разглашение государственной тайны. При этом на 35 листах приговора ни разу не упомянут закон о гостайне…

Шпионаж за пять копеек

Время, место и сам факт передачи «секретных сведений» следователи не зафиксировали. Зато точно подсчитали сумму «ущерба в форме упущенной выгоды», нанесенного России, — 1 млрд 30 млн руб.

— Цифра — самая большая загадка следствия, — говорит Валерий Латышев. — В самом определении совмещено несовместимое: ущерб — это прямой вред, упущенная выгода — возможный в будущем. Однако в деле не имеется никаких указаний на то, что материальный вред вообще причинен каким-либо организациям.

Миллиард сразил и профессионалов — коллег ученых по цеху:

— Заявления об ущербе — чушь. Эти сведения никакой ценности не имеют, — настаивает заведующий лабораторией плазмогазодинамики БГТУ Сергей Иголкин. — При одном пуске телеметрия одна, при другом — другая. С этими данными ничего не сделать. Продвинуться в создании своей аналогичной ракеты — о чем шла речь в суде — китайцам они никак не помогут. Какие секреты выдали Бобышев и Афанасьев? Они же — специалисты по стартовым установкам ракет, о которых уже тома написаны! Вся эта техника разработана в 70-х годах прошлого века. Ничего принципиально нового за эти десятилетия у нас не создано. За последние 10 лет наша кафедра, например, не получила никаких заказов, никаких средств на научную деятельность. В российской ракетной отрасли нет и не может быть секретов, а если подходить формально — врага всегда удастся найти. Завтра под суд может попасть любой ученый, занятый разработкой вооружений.

Специалисты сетуют: наши ракетные дела отнюдь не блестящи. Во времена, когда СССР лидировал в этой отрасли, почти 90% выпускников «Военмеха» шли на оборонные предприятия, в НИИ, КБ военно-промышленного комплекса. Сейчас же — гласит вузовская статистика — на кафедру поступает 25 человек, оканчивает — меньше половины. Из них только 1—2 человека идут на оборонные предприятия. Прежде на одного профессора «Военмеха» приходилось пять аспирантов, которые занимались наукой. Сейчас на пять профессоров — одно аспирантское место. В течение трех лет на кафедре остаются вакантными места осужденных преподавателей — охотников занять их так и не нашлось. Скорее всего, кандидатов просто нет: аспирантура в БГТУ за последние годы сократилась в десять раз.

В деле Афанасьева и Бобышева фигурирует еще одна сумма, за которую те якобы «продали Родину». По утверждениям чекистов, «упустив» 1 млрд 30 млн руб., ученые удовольствовались «компенсацией» — 7 тыс. долларов за тайны государственной важности.

Профессора в суде не скрывали, что эти деньги получили. Но только за то, что, по просьбе китайской стороны, написали дополнительную учебную программу по тому предмету, который читали в Харбине на протяжении шести лет. Семь тысяч долларов — оплата работы… Но не двоих преподавателей, а всей кафедры.

— Действия контрразведки абсурдны, обвинения сфабрикованы, приговор — им под стать, — подытоживает Борис Слободин. — Закроет глаза на это Верховный суд?..

Дословно

Более 70 российских ученых подписали открытое письмо в защиту Святослава Бобышева и Евгения Афанасьева (в сокращении):

«…Что касается мотивов, финансовых, личных интересов или иных целей совершения действий, наносящих ущерб нашему государству с выгодой для другого, «вражеского», государства, полезно уточнить следующее. Можно ли нанести вред России, обучая технической грамоте китайских студентов? Конечно, можно, ведь учим конкурентов! Но тогда, по этой логике, надо запретить вообще обучение иностранцев! Не так ли? На деле люди всего лишь зарабатывали для себя и нашей страны валюту, не вывозя при этом за границу ни грамма нефти, газа или леса. Совершенно законным образом…

Мы понимаем, что вопросы в данной области не могут решаться голосованием. Мы понимаем, что любые действия и решения по подобным вопросам должны принимать сведущие, квалифицированные и честные люди. Но среди десятков людей, с которыми обсуждалась эта тема, не нашлось ни одного, кто мог бы поверить в справедливость выдвинутых обвинений. Мы знаем десятки профессионалов, которые убеждены, что в данном случае принципиально невозможно разглашение каких-либо секретов, способных нанести хоть какой-то ущерб безопасности нашего государства».

Комментарии

Юрий Вдовин, заместитель председателя правозащитной организации «Гражданский контроль»:

— Из Кремля нередко раздаются заявления: надо возвращать уехавших за границу ученых, создавать им условия для работы здесь. При этом под надуманными предлогами сажаются за решетку люди, сделавшие так много для оборонной промышленности, выучившие сотни и даже тысячи специалистов. В списке заключенных, рекомендованных к помилованию, который Борис Немцов передавал еще президенту Дмитрию Медведеву, были и так называемые «шпионы» — Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев.

Юрий Шмидт, адвокат (в интервью «Новой» в 2011 году):

— Не зная не только деталей, но даже существа дела, я не могу утверждать, что арестованные профессора «Военмеха» невиновны. В то же время я исхожу из презумпции недоверия ФСБ — весь мой многолетний опыт убеждает меня в том, что они большие мастера создавать уголовные дела на пустом месте. Я с особой настороженностью отношусь к делам по обвинению в государственной измене ученых, экологов, журналистов. Кроме того, что я лично защищал эколога Александра Никитина, дело которого было сфабриковано и он был полностью оправдан, я хорошо знаком с делами Григория Пасько, Валентина Моисеева, Валентина Данилова, Игоря Сутягина. И убежден: в этих делах состава преступления «государственная измена» нет. Я лично общался со всеми этими людьми, консультировал их и их адвокатов. Я лишний раз убедился, что ФСБ проявляет откровенную необъективность в расследовании по этим делам. Борьба с реальным шпионажем, с реальной угрозой безопасности требует очень больших усилий и высокого профессионализма, но в этой сфере особых успехов ФСБ не видно. По мнению авторитетных ученых, которые писали письма в защиту своих коллег Данилова, Сутягина и других, своими действиями ФСБ наносит серьезный ущерб не только конкретным ученым, но и российской науке в целом: из-за неуместного рвения спецслужб наша страна часто теряет приоритеты в тех сферах, где имеет на это полное право. Однако из-за тотальной секретности наша наука оказывается на задворках общемирового процесса.