Нынешней осенью президент Владимир Путин утвердил новую редакцию государственной программы переселения соотечественников. Как объясняют в Минрегионе, документ «снимает ряд административных барьеров». На историческую родину смогут вернуться студенты, предприниматели, фермеры. По словам чиновников, для соотечественников откроют «все или почти все» регионы.
Первая версия программы появилась в 2006 году. Владимир Путин отмечал «критическое сокращение народонаселения»: «Если ничего не делать, к концу ХХI века население России уменьшится вдвое!» Предполагалось, что за три года приедут около 300 тысяч человек. Однако, по подсчетам ФМС, на сентябрь нынешнего года прибыло около 97 тысяч.
Как полагают эксперты, причиной стало несовпадение ожиданий авторов программы и русских, живущих на территории бывших советских республик. Многие соотечественники полагали, что программа окажется гуманитарной акцией: родина зовет домой своих, намаявшихся в чужих краях, причем независимо от возраста, профессии и состояния здоровья. Чиновники в политкорректных выражениях поясняли, что это способ привлечь недорогую рабсилу, владеющую русским языком и прилично воспитанную.
Добро пожаловать домой?
Оксана Букреева родилась в Ташкенте. О переезде в Россию задумалась из-за безработицы: муж Илья — строитель, был вынужден ездить на заработки в Москву и не видел семью по 8 месяцев. Появилось беспокойство о будущем: отменили государственные декретные пособия; в каждом районе Ташкента образовались «комитеты махалли» — нечто вроде совета старейшин, без разрешения которых нельзя, например, оформить детское пособие, выйти замуж или развестись.
Подавая анкету для участия в программе, потенциальный возвращенец должен заранее выбрать «территорию вселения». Причем нельзя просто поехать на малую родину семьи или туда, где живут друзья и родственники, готовые помочь. Нужно выбирать из списка территорий, определенных Москвой. Первоначально в программе участвовали только 12 регионов, сейчас их 40.
Летом 2011-го Оксана отправилась в Россию. Трое суток в узбекском поезде по июльской жаре, с двумя детьми и кучей чемоданов, шесть таможенных постов, на каждом — остановки на полтора-два часа с досмотром вещей. Саратовские родственники согласились оформить Оксане регистрацию в своей малогабаритке. Реальное жилье пришлось снимать на свои деньги.
На четвертые сутки в России у Оксаны заболела младшая дочь: ночью полуторагодовалая девочка начала задыхаться. «В больнице штукатурка на голову падает, в стенах щели, а ночью еще и тараканы вышли!.. Был момент, который, наверное, случается у каждого переселенца: схватилась за голову — зачем я сюда приехала?» Медицинского полиса у иностранцев нет, сутки в больнице обошлись почти в 800 рублей.
«Другие»
Оксана преодолела путь от миграционной карты до красного паспорта за пять месяцев. В декабре прошлого года она и ее дочки стали гражданками России. На форуме представители сильного пола только охнули: «Вы просто БТР!» Как считает Оксана, главный секрет — умение рассчитывать только на себя. «У кота Леопольда есть песенка: «Твердо верь, твердо знай: все на свете можешь ты!» Мы с девочками ее каждое утро поем». В Ташкенте Оксана работала бухгалтером и юристом. Профессиональный опыт научил выполнять требования «точно так, как написано на бумаге» (даже если неподготовленному человеку они кажутся абсурдными), и того же добиваться от государственных структур.
Муж Оксаны Илья работает в России с 2006 года. Сначала пытался «огражданиться» на общих основаниях, но застрял на полпути. По президентскому указу соотечественники, давно живущие в России, также могут включиться в программу и сократить дорогу к паспорту. Илья получил свидетельство участника программы в сентябре нынешнего года. Неделей раньше у него закончился срок разрешения на временное проживание (РВП). По закону продлить его невозможно. Пришлось «сделать выезд-въезд» (то есть пересечь российскую границу туда и обратно) и начинать процедуру с нуля, представляя точно такие же справки, какие ранее уже были поданы в инстанции.
По наблюдениям Оксаны, многие соотечественники едут в Россию, наслушавшись сладких историй о репатриации в Германию или Израиль, и думают, что «здесь будут за ручку водить». Чаще всего на переселенческих форумах встречается фраза: «Надо потерпеть всего полгода» — быстрое получение гражданства считается, пожалуй, единственным и бесспорным плюсом программы. Эти полгода большинство семей проедают накопления, привезенные из страны исхода. Иностранцев не берут на материально ответственные должности (к ним относятся в том числе продавец, кладовщик, охранник). «Большинство мужей поначалу работают грузчиками», — говорит Оксана.
Женщинам сложнее, так как почти во всех семьях переселенцев не меньше двух детей. По условиям госпрограммы соотечественникам «предоставляется» место в детском саду. Матерям непонятно, что именно подразумевает законодатель: «В общем порядке или по льготе? Ведь понятно, что переселенка должна работать, а бабушки под боком нет». За разъяснениями Оксана отправилась в районную администрацию, взяв с собой текст госпрограммы. Образовательная чиновница отмахнулась: «Некогда мне законы читать!»
Соотечественники, вернувшиеся на историческую родину, отличаются от местных русских. Через полгода после приезда в Саратов старшая дочь сказала Оксане, что не хочет ходить в школу, потому что «здесь злые дети». Учительница подтвердила: ваша Саша — другая, ее не принимает коллектив. Как полагают переселенцы, в русских семьях в республиках сохранилось «советское», в идеалистическом смысле, воспитание: «Нас учили уступать старшим место, говорить «волшебные слова», улыбаться собеседнику. Ребенок, который курит или матерится, — это немыслимо». Оксана выступила на родительском собрании: «Если мой ребенок приехал из Узбекистана, это не значит, что ее оттуда выгнали. Мы всегда будем гордиться местом, где родились».
Еще одной отличительной чертой переселенцев можно назвать отсутствие привычной для россиян апатии. «В доме, где мы купили квартиру, нет канализации. Соседи здесь живут 35 лет и считают, что им кто-то должен. А я стала писать депутатам и обязательно добьюсь».
Любовь и родина
Жительница Саратова Валя на своем опыте убедилась, что справиться с бюрократией может по-настоящему любящая женщина. Ее муж Тимур приехал в Россию с мамой в 17 лет по туристической визе. Русская мама смогла получить свидетельство соотечественника, но воспользоваться им в тот момент оказалось невозможно: программа переселения была утверждена в 2006 году, разработка подзаконных актов затянулась, практическая реализация на федеральном уровне началась только в середине 2007-го, а в Саратовской области и вовсе в 2010-м.
Проведя в Саратове три недели, мама вернулась в страну исхода, так как там ждал младший ребенок, а Тимур остался обустраиваться на съемной квартире. Виза закончилась. В ФМС объяснили, что продлить документ в отсутствие родителей нельзя, так как Тимур несовершеннолетний. Возвращаться в страну исхода (герои просят не указывать название этого очень восточного государства) было рискованно: перед отъездом Тимур выписался из дома, а местные власти относятся к вопросам прописки еще фанатичнее российских. Выбор оказался небогат: оказаться в положении нелегала на старой или на новой родине? Тимур выбрал Россию.
Через год, когда парень достиг призывного возраста, им заинтересовался участковый. Перспектива депортации стала реальной. Как признают теперь супруги, если бы не Валя — ни семьи, ни маленького Славочки сейчас не было бы. К счастью, Валя решила не отдавать любимого никому, включая оба государства.
Коллеги свели Валю с ЛПР (лицом, принимающим решения). У нее был единственный шанс — один телефонный звонок. От страха и напряжения Валя разрыдалась и вместо аргументированной беседы полчаса плакала в телефонную трубку. Женщина на том конце провода пожалела влюбленных и велела приходить на прием. Не цепляясь за букву закона, родина простила нелегала Тимура, и он начал путь к гражданству с чистого листа.
У Тимура способности к фото- и видеосъемке. На работу его взяли без проблем, но официально оформлять иностранца главбух отказалась наотрез. О миграционном законодательстве и программе переселения соотечественников дама, как и многие коллеги, ничего не знала. Валя убедила бухгалтера вместе сходить в отдел ФМС. Инспектор продемонстрировал стопки документов от предприятий, принявших на работу иностранцев, и объяснил, что по закону это не запрещено. «Вы специально так говорите, чтобы потом нас оштрафовать», — упорствовала главбух. Неизвестно, подействовала ли атмосфера казенного учреждения или бухгалтер вспомнила, что выдает зарплату вчерную (и Тимур с Валей об этом знают), но в итоге заветная печать на трудовой договор была поставлена.
Когда влюбленные пришли подавать заявление в ЗАГС, у них потребовали справку о том, что Тимур не успел побывать в браке в стране исхода. Мама прислала в Саратов нужный документ, а также перевод на русском языке, заверенный печатью нотариуса. Пара подала документы, как положено, за месяц до свадьбы. За два дня до регистрации Вале позвонили из ЗАГСа и заявили, что справка не годится: нужно перевести на русский язык надписи на печати нотариуса, которой заверен перевод всей справки в целом. Ну и, конечно, правильно выполнить эту работу может только определенная фирма. Перевод буковок на печати обошелся в 450 рублей.
Попасть в жилищную программу «Молодая семья» супруги не смогли, так как по закону оба супруга должны быть гражданами РФ. Валя оформила ипотеку на себя. Чтобы прописать в собственную квартиру новорожденного сына и мужа, нужно представить 26 документов (в «столе услуг» заполнение бланков обойдется в 1 тысячу рублей, в пересчете на младенческую «валюту» — это подгузники почти на месяц). Еще пять позиций документов нужно собрать для ежегодного «подтверждения проживания по виду на жительство». Работающий человек (семью сейчас обеспечивает Тимур) не имеет возможности выстаивать часовые очереди, поэтому бумажки собирает Валя с коляской. Гражданство Тимур получит в 2016 году.
Как это бывает в Израиле
Саратовцы Борис и Вера решили уехать в Израиль по состоянию здоровья: нужна сложная операция. Начали со звонка в местное отделение агентства «Сохнут». Сотрудники назначили удобное время для встречи, подробно рассказали о репатриации и записали саратовцев на прием в посольство (стоимость поездок между Саратовом и Москвой потом компенсируется, так же как и подготовка загранпаспортов РФ).
Проверив металлодетектором, посетителей пригласили в отдельный зал для выезжающих на ПМЖ и выдали огромную анкету. «Это настоящий талмуд: когда женились, родили, где работали, кто родственники… Заполняли два часа», — рассказывает Вера. В анкете будущие репатрианты честно написали, что нуждаются в лечении и в силу возраста вряд ли смогут принести большую экономическую пользу исторической родине. Как говорит Вера, в зале есть большой стол, стулья, два компьютера, кулер с холодной и горячей водой, чай черный и зеленый, сахар, газеты и шкаф с игрушками для детей. После сдачи анкеты супругов сфотографировали (бесплатно) и через некоторое время выдали готовую визу.
По возвращении в Саратов «Сохнут» предложил им на выбор две даты отлета, а также помощь носильщиков от дома до саратовского вокзала и машину от Павелецкого вокзала в Москве до аэропорта. Также в агентстве показали компьютерный ролик о том, что будет дальше в Израиле: в аэропорту репатриантов встречает специальный человек, который сразу же выдаст документ о гражданстве (паспорт будет готов на следующий день), медицинскую страховку и пособие 3 тысячи шекелей на семью (около 28 тысяч рублей). Затем новых граждан обещают на машине отвезти по указанному ими адресу. Далее им полагаются пособие на питание, льготная ипотека, бесплатные курсы иврита и повышение квалификации. Уже сейчас Вера знает, что на третий день пребывания в Израиле они записаны на прием к врачу.
Нажмите на изображение для увеличения
