Патриаршие пруды считаются одним из самых романтических московских мест. Именно на берегу этого пруда (он на самом-то деле единственный, никакие они не пруды) и в его окрестностях происходит действие романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Сегодня он уже, что называется, не в тренде, а на рубеже восьмидесятых-девяностых годов прошлого столетия им зачитывалась вся Москва, и история любви Мастера и Маргариты почиталась образцовой.

Михаил Афанасьевич, приехавший в Москву уже будучи взрослым, состоявшимся человеком и отнюдь не будучи столичным краеведом, разумеется, не мог знать историю здешних мест. Знать не мог, но вероятно, чувствовал.

Вот, например, дом на развилке Спиридоновки и Гранатного переулка. Здесь писатель Борис Зайцев — автор «Голубой звезды», пронзительной повести о жизни московской богемы и полубогемы, — снимал квартиру у купцов Армянских. Эта квартира пользовалась славой одного из популярнейших литературных мест Москвы. Сам Зайцев об этом писал: «В доме Армянских много у нас уже бывало народу… И Бальмонт, Сологуб, Городецкий, Чулков, Андрей Белый… — и все Зиночки, Васеньки, Машеньки прежних времен. И, конечно, бывал здесь Иван Алексеевич Бунин. Дух был богемский и бестолковый. Путано, шумно, нехозяйственно — но весело. И весьма молодо».

Так вот, именно здесь Бунин нашел свою судьбу — познакомился с Верой Николаевной Муромцевой, ставшей впоследствии его супругой, и брак их был счастлив.

Увы, нельзя назвать счастливым брак Александра Блока и Любови Дмитриевны Менделеевой, дочери знаменитого химика, которому в наши дни то приписывают изобретение водки, то отбирают у него это более чем почетное авторство. Их медовый месяц проходил в ста метрах от квартиры Зайцева, в доме Марконет (Спиридоновка, 6). Сергей Соловьев, родственник этих Марконет, вспоминал: «За неимением места у меня, я предложил Блоку остановиться в квартире Марконет… Успех Блока и Любови Дмитриевны в Москве был большой… Днем я водил Блоков по кремлевским соборам, мы ездили в Новодевичий монастырь».

В день прибытия Блока в Москву, прежде чем везти его к Марконет, Сергей Соловьев познакомил Александра Александровича со своим другом Андреем Белым. Это знакомство стало роковым — союз Блока и Менделеевой очень быстро превратился в любовный треугольник, от чего очень сильно страдали все его фигуранты. А ведь все так мирно и красиво начиналось. Андрей Белый вспоминал: «В руках А.А. были верхние рукавицы, которые он неловко затиснул в руке, быстро сунув куда-то; вид его был визитный; супруга поэта, одетая с чуть подчеркнутой чопорностью, стояла за ним; Александр Александрович с Любовью Дмитриевной составляли прекрасную пару: веселые, молодые, изящные, распространяющие запах духов».

Неподалеку, в Трехпрудном, прошло детство и юность поэта Марины Цветаевой. Маленький домик Цветаевой стоял на месте нынешнего дома №8. Маленький, двухэтажный, из переулка он казался вообще одноэтажным. Над домом — тополь. Во дворе — утки, которых разводил дворник Лукьян. Кусочек сельской пасторали, чудом затерявшийся в центре Москвы.

Марина Ивановна была влюблена в этот дом, посвящала ему волшебные стихотворения:

Был заповедными соснами В темном бору вековом Прежде наш домик любимый. Нежно его берегли мы, Дом с небывалыми веснами, С дивными зимами дом.

Комната же самой Марины выглядела так: «Комната с каюту, по красному полю золотые звезды (мой выбор обоев: хотелось с наполеоновскими пчелами, но так как в Москве таковых не оказалось, примирилась на звездах), к счастью, почти сплошь скрытые портретами Отца и Сына — Жерара, Давида, Гро, Лавренса, Мейссонье, Верещагина — вплоть до киота, в котором Богоматерь заставлена Наполеоном, глядящим на горящую Москву. Узенький диван, к которому вплотную письменный стол. И все».

Да и сам Михаил Булгаков, воспевший Патриаршие пруды, жил рядом, в доме №10 по Большой Садовой улице. Именно здесь, в квартире Михаила Афанасьевича, проходило действие «Мастера и Маргариты». В частности, знаменитый бал у Воланда.

В действительности та квартира была небольшая, а Булгаков со своей первой супругой занимал в ней маленькую комнату. Потом он переехал — в тот же дом, в подъезд напротив. Дом стал как будто родственником Михаилу Афанасьевичу.

Некогда здесь, во дворе, находился романтичный фонтанчик — мальчик и девочка под зонтиком. Но со временем фонтан куда-то подевался, зато память о доме Пигита (так его в то время называли, в честь дореволюционного хозяина, владельца табачной фабрики «Дукат») переживет, что называется, века.