Свой поход по строящимся станциям метрополитена «Новая Москва» начала с «Пятницкого шоссе» (см. № 107 от 21.09.2012). Следующимпунктом программы выбрали станцию «Ходынское поле», расположенную на бывшей территории Центрального аэродрома им. М.В. Фрунзе. В конце лета здесь началась проходка тоннеля, освоено уже около 100 метров. Как будет выглядеть станция внутри, пока не ясно, архитектурная часть проекта только разрабатывается. Но этот объект заинтересовал нас уже сейчас. По двум важным причинам.

Во-первых, на данном участке состоится беспрецедентное в истории столичного метро событие: в течение 10 месяцев здесь одновременно будут работать четыре тоннелепроходческих комплекса (ТПК). Два направятся в сторону станции «Хорошевская», два — к станции «Петровский парк». Это произойдет в середине следующего года. Для проходки уже приобретены два американских ТПК фирмы Robbins и один французский Nfm. Каждый из них изготовлен по индивидуальному заказу. На стройплощадке «Ходынского поля» мы как раз и увидели, как выглядит главное действующее лицо стройки — ТПК.

Цилиндр длиной более 75 метров очень напоминает снаряд для ракетной установки. Его внушительные габариты позволяют людям вполне свободно передвигаться внутри. Принцип работы комплекса один из рабочих лаконично назвал «как у крота». Возможно, именно на этом участке удастся побить рекорд, установленный еще в советские времена на строительстве метро в Санкт-Петербурге, где за месяц выдали 1200 метров готового тоннеля. Рекорд по Москве — около 600 метров. Сегодня специалисты работающего здесь ЗАО «Объединение «Ингеоком» проходят в среднем 250 метров тоннеля ежемесячно.

Про «Юлю» и «Катюшу», которые строили метро

Вторая причина нашего интереса к этому участку вызвана тем, что именно здесь нам пообещали рассказать про «Юлю» и «Катюшу», которые строят метро. Наш интерес к данным особам был вполне логичен, ведь их имена в разговорах метростроевцев всплывают постоянно. «Катюша» работала у нас в Казани и в Москве при строительстве мини-метро от «Киевской» до «Международной», а с помощью «Юли» мы возвели перегонные тоннели Арбатско-Покровской линии», — рассказывает Олег Андрианов, главный механик СМУ ЗАО «Объединение «Ингеоком». «Юля» и «Катюша» — тоннелепроходческие механизированные комплексы, на профессиональном сленге их называют щитами и одаривают именами. «Это такая старинная традиция — присваивать комплексу имя, как правило, женское, — продолжает Олег Андрианов. — «Юля» названа в честь дочери основателя «Ингеокома». А «Катя» нам уже досталась «Катей». Она тоже чья-то родственница, случайных имен здесь не бывает». И переименовывать щиты, объяснили нам, не принято. Все должно быть по-человечески: назвали — значит, на всю жизнь. Этой традицией метростроевцы обязаны основателю и владельцу канадской компании Lovat, одного из крупнейших мировых производителей ТПК. В свое время Р. Ловат решил давать всем выпускаемым щитам женские имена в честь св. Барбары, покровительницы подземных работ. Традицию подхватили и наши метростроевцы. Так, в Подмосковье обосновались «Полина» и «Ольга», в Москве — «Катюша» и «Клавдия», в Казани — «Сююмбике» и «Алтынчяч», в Челябинске — «Алла», в Санкт-Петербурге — «Виктория». Надо сказать, что отношение к «девушкам» у метростроевцев особое. Скажем, «Людмилу», соединившую Новогиреево с Новокосино, называют умной и надежной. «Полину» и «Ольгу», строивших шахты в Воркуте, высокомеханизированными. «Катюшу» и вовсе многие считают едва ли не родственницей: «Для нас «Катюша» — щит родной, какой-то по-домашнему уютный. Мы на нем начинали, много прошли», — рассказывает Людмила Арменинова, маркшейдер. Когда Людмила присоединилась к разговору, мы решили воспользоваться ситуацией и продолжить женскую тему. Ведь мужчина, освоивший профессию горного инженера, это понятно. А вот чем руководствуется женщина, выбирающая чисто мужскую специальность маркшейдера? «У меня дедушка шахтер, мать работала на шахте начальником участка, — отвечает Юлия Харченко, маркшейдер с 35-летним стажем. — Так что другого и не предполагалось. А еще профессию я выбирала с романтикой. Да и название, честно говоря, понравилось». А Людмила признается, что выговаривать слово «маркшейдер» училась целую неделю. В ее случае наследственный фактор тоже сыграл решающую роль. «Мой отец окончил горный техникум, работал на мартене. Он мне сказал: пойдешь на маркшейдера. Так что вариантов не было. Из нашей группы всю жизнь маркшейдерами проработали только два человека». В профессии Людмила с 74-го года. А женщин-маркшейдеров на «Ходынском поле» только две. Суть своей работы они укладывают в одну фразу — штурман подземных трасс. «Когда по молодости нас называли геодезистами, мы очень оскорблялись, — признается Людмила. — У нас ведь более широкий спектр, мы имеем право работать и на поверхности, и под землей». Проектировщик прокладывает русло для будущего тоннеля, а маркшейдер ведет по нему щит в нужном направлении. Кроме того, проводит съемку пройденного отрезка. Это позволяет обнаружить малейшие отклонения. Ведь чтобы поезд ходил ровно, рельсы надо уложить с высокой точностью.

Почему-то казалось, что главной бытовой проблемой женщины назовут пребывание в малоприятном подземном климате. Но выяснилось, что качественная вентиляция позволяет поддерживать в тоннеле постоянную температуру — 15 градусов. А вот то, что их действительно огорчает, лежит в совершенно иной плоскости. «Когда отмечаем праздник, например, 8 Марта, нас поздравляют, цветы дарят, — рассказывает Юлия Харченко. — Хочется, конечно, одеться нарядно. А приходится праздновать в спецовке». Зато свой профессиональный праздник Юлия с Людмилой могут отмечать целых три раза: в День шахтера, День строителя и День маркшейдера. Людей всех этих профессий они называют особым братством подземщиков.

P.S. Кстати, на работу Юлия с Людмилой все-таки приходят на каблуках и при полном параде (сами видели). А уже потом спецовка, бытовка, 8-килограммовый ящик с инструментами и 8-часовая смена под землей. В таком режиме по Москве они уже прошли 10 км тоннелей.