СюжетыОбщество

Пристав без тормозов

Новости исполнительного производства: семь ретро-автомобилей были проданы без решения суда за 210 тысяч рублей

Этот материал вышел в номере № 110 от 28 сентября 2012
Читать
Новости исполнительного производства: семь ретро-автомобилей были проданы без решения суда за 210 тысяч рублей
По оценке пристава Диденко, каждая из этих машин стоит всего-то 30 тысяч рублей
По оценке пристава Диденко, каждая из этих машин стоит всего-то 30 тысяч рублей

Борис Баженин — президент клуба «Классические автомобили». Для него ретро-автомобили — это хобби, которое стало образом жизни. Но в 2006 году он еще активно развивал другой бизнес — торговлю сейфами. Развитие требовало денег, и фирма взяла крупный кредит в «Росевробанке», основные платежи по которому должны были прийтись на 2008–2009 годы. В это время, как все мы хорошо помним, Россию накрыло первой волной кризиса, бизнес встал, и с обслуживанием кредита возникли проблемы. Банк решил пойти по самому простому пути — потребовать полного досрочного погашения, и после того как это требование естественным образом не было исполнено, суд вынес решение в пользу истца, т.е. «Росевробанка», дав отмашку к поиску каких-нибудь активов должника.

Казалось, проблем здесь возникать не должно: кредит был обеспечен залогом — теми самыми сейфами «в натуре», находившимися на складе, адрес которого был хорошо известен банку. При этом стоимость залога по всем правилам в разы превышала размер кредита. Но вот незадача — куча железных ящиков банку была, видимо, не так уж и нужна: ведь их требовалось кому-нибудь продать, а сделать это без налаженной дистрибуции да еще и в кризис было нереально. Поручительство другой фирмы, возглавляемой Бажениным, тоже ничем помочь не могло — контора занималась теми же сейфами.

Тогда банкиры достали из рукава новый козырь — личное поручительство Баженина. Сейчас он утверждает, что не подписывал этот документ (см. комментарий), но на момент предъявления договора в суд юристы Бориса его подлинность не оспаривали, а это значило, что банк получил законное право претендовать на его имущество.

С этого момента в жизни семьи Бажениных и появились сотрудники Коптевского отдела Федеральной службы судебных приставов (ФССП). Первым делом они положили глаз на самое яркое — автомобили, в том числе раритетные, которые были зарегистрированы на Бориса. Семь ретро-авто прямо с места их зимнего хранения, без номеров, были вывезены, причем, по словам Баженина, не на склад Росимущества или на какую-нибудь площадку, контролируемую ФССП, а в «секретный бункер» «Росевробанка» («секретный» — потому что владельцу автомобилей ничего не было известно о его месте нахождения). При этом пристав Диденко оценил все семь автомобилей в 210 тысяч рублей — ровно по 30 тысяч рублей за авто. Почему? По закону пристав имеет право самостоятельно, на глазок оценивать имущество в пределах 30 тысяч рублей, все, что дороже, должно до попадания в опись пройти независимую оценку.

Но положить лакомый кусочек в рот — не значит проглотить. На все изъятые автомобили определением Коптевского суда был наложен арест. Супруга Бориса потребовала раздела совместно нажитого имущества (приставы умудрились дотянуться даже до дачи, которая в стародавние времена была подарена Бажениной ее матерью и уж точно не имела никакого отношения к поручительству супруга). В рамках того же раздела имущества встал справедливый вопрос о цене автомобилей, находившихся в «секретном бункере». И Бажениной удалось добиться решения суда о проведении оценки автомобилей усилиями центра технической экспертизы НАМИ.

НАМИ, в свою очередь, написало в ФССП письмо с просьбой посмотреть на машины. На что от г-на Диденко был получен ответ: они проданы. В рамках погашения задолженности Бориса Баженина перед «Росевробанком». Все семь — одному и тому же физическому лицу, по одной и той же цене. Как вы догадались, по 30 тысяч рублей вместо рыночных «вокруг миллиона» за каждую.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации никто не может быть лишен своей собственности без решения суда. То есть пристав имеет право изъять имущество и ждать, что решит суд.

В нашей истории не только не было решения, которое позволяло бы продавать машины, но и, напротив, действовали обеспечительные меры, которые, в частности, включали в себя запрет на регистрацию транспортных средств в ГИБДД. Они, однако же, были благополучно зарегистрированы. Как? А просто: пристав Диденко направил в ГИБДД бумагу, в которой рассказал о том, что машины были проданы в рамках исполнительного производства, но умолчал о том, было ли соответствующее решение суда. А в ГИБДД на этот нюанс «не обратили внимания».

Начался скандал, который стоил места нескольким гаишникам и, собственно, г-ну Диденко. Он, однако, непосредственно перед увольнением, но все еще «при исполнении» нашел возможность решить вопрос с должником.

Баженин живет отдельно от супруги и детей, но 28 июня этого года он заехал их проведать. Надо сказать, что семья Бориса обитает в квартире, которую арендует его теща. Это, однако, не помешало все-еще-приставу Диденко в компании крепких молодых людей, один из которых был «вооружен» подозрительным удостоверением некоей организации инвалидов МВД с гербом и флагом РФ, ранним утром попытаться проникнуть в квартиру. Баженины не открывали — недвижимость-то чужая. Дождались приезда хозяина, который предъявил свидетельство о праве собственности на квартиру и договор найма, в котором, кстати, был отражен весьма существенный факт: жилплощадь арендуется вместе со всем имуществом: аудио-, видео- и бытовой техникой, мебелью…

Вернуть изъятое теперь едва ли получится — след его простыл, а Диденко больше не пристав. Правоохранительные органы, куда Баженины и хозяин квартиры, естественно, подали заявления, либо отфутболивают их друг другу, либо просто молчат. Следственный комитет выносит абсурдный отказ, а надзирающая за всем прокуратура отделывается формальными отписками под копирку.

А фигурантом уголовного дела между тем становится сам Борис Баженин, которого подозревают в злостном уклонении от выплаты кредита. А как его выплатить, когда забирают последнее и продают по бросовой цене… При этом дело возбуждают, несмотря не только на отсутствие состава преступления, но и на истекшие сроки давности по высосанным из пальца событиям.

Впрочем, самое грустное в этой истории другое — если в противостоянии с банкирами и работающими в их интересах приставами такие потери несет юридически грамотный и относительно небедный человек, то на что рассчитывать любому, кто станет жертвой этой системы?ъ

Анатолий СЕВРЮКОВ

Борис БАЖЕНИН, президент клуба «Классические автомобили»

— Когда параллельно занимаешься бизнесом и таким безумным с организационной точки зрения процессом, как организация ралли раритетных автомобилей, ежедневно приходится подписывать десятки документов, многие из которых не успеваешь даже прочитать. Моя ошибка была в том, что я доверился корпоративным юристам, один из которых повел себя по отношению ко мне непорядочно. Конечно, некие сомнения в том, что я лично выступил в качестве поручителя по кредиту, были, однако конкретизировать их я не мог, потому что у меня на руках не было моего оригинала договора. Я считал, что эта бумага утеряна. В каком-то смысле так и было: документ нашелся случайно, во время погрома, который пристав и сопровождавшие его молодчики учинили в квартире моей жены. Такой вот постмодернистский сюжет.

Изучив документ, я отдал его на почерковедческую экспертизу вместе с договором поручительства, который я подписывал в качестве генерального директора ООО «Трезор-Сейф Долгопрудный». Вот какой вывод сделал эксперт ЗАО «Независимое агентство «Эксперт» Кондратьев: «Оттиски штампов на обратной стороне 3-й страницы в представленных на исследование договоре поручительства №1978/КП-ПФ/06 от 3 марта 2006 г. и договоре поручительства №1978/КП-2-П/08 от 28 марта 2008 г. выполнены с промежутком от 1 до 2 месяцев». То есть, по мнению эксперта, представленные банком в суд документы были изготовлены задним числом.

Разумеется, я намерен доказать, что в действительности не был поручителем по этому кредиту, а значит, банк не мог претендовать на мое имущество. Недавно Коптевский районный суд отказал мне в пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам, посчитав, что я должен был, не имея в тот момент на руках доказательств, заявить о сомнениях в подлинности кредитного договора в ходе судебного заседания три года назад. Но я уверен, что мне удастся обжаловать это решение и доказать собственную правоту.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow