Россия готовится к вступлению в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Членство в ней означает еще один, наряду с ВТО, знаковый шаг к воссоединению с западным миром, как бы парадоксально это ни звучало. Мюнхенские речи — мюнхенскими речами, а как-то жить с соседями надо. Самое смешное, что следующие естественные шаги — это вступление в НАТО и ЕС…

МИД РФ, как сообщило агентство «Финмаркет», подготовило специальную бумагу для переговорщиков с ОЭСР с российской стороны. В частности, в щепетильных ситуациях, когда представители европейской организации начнут намекать на то, что политический режим в России не слишком демократичен, надо, справившись с лицом, храбро отвечать: «Испания и Португалия вступили в ОЭСР в 1961 году, будучи диктаторскими режимами, а Греция продолжала оставаться членом организации и после переворота «черных полковников» в 1967 году».

То есть внешнеполитическое ведомство России признает, что существующая в стране политическая система схожа с корпоративистскими диктатурами, построенными на религиозных и традиционалистских ценностях, автаркии, режиме личной власти, борьбе с внешними и внутренними врагами. А самого главу государства в этом случае следует приравнять к Франко, Салазару и «черному полковнику» Пападопулосу. Все-таки догнали Португалию!

Но почему же тогда эти государства оказались среди стран-учредителей ОЭСР?

Западный мир, и прежде всего Соединенные Штаты, не хотели потерять для евроатлантической цивилизации эти страны. Тот же Салазар, в отличие от Франко, не заигрывал с Гитлером, сохранял союзнические отношения с Англией, а на Азорских островах была база союзников. В 1949 году Португалия вступила в НАТО (Греция — в 1952 году).

С каудильо еще более интересная история. В 1957 году, на фоне ужасающего экономического положения Испании, Франко сформировал «правительство технократов». Министр экономики Наварро Рубио и министр финансов, мадридский профессор Альберто Ульястрес оказались этакими Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом. Несмотря на то, что старые товарищи постоянно восстанавливали Франко против министров-технократов, он с необъяснимым упорством продолжал им доверять.

Причем первым делом реформаторы, естественно, занялись «шоковой терапией» — освободили цены. И даже после этого, как писал биограф Франко Пол Престон, «Наварро Рубио каудильо принял у себя весьма почтительно — как простой человек великого чародея».

Реформаторы не ленились убеждать упрямого Франко, который не доверял всяким там МВФ. И невзирая на его сопротивление, в 1959 году был представлен План стабилизации, подготовленный под патронажем МВФ и предшественницы ОЭСР — Организации европейского экономического сотрудничества, учрежденной в 1948 году. Здесь, понятное дело, было все: и сокращение расходов, и девальвация песеты, и ограничение кредитования, и проч. Ровно те меры, которые были предприняты в начале 1990-х всеми реформаторскими правительствами, включая российское. В 1961-м совместно с Мировым банком (МБРР) был подготовлен План развития, а Лопес Радо, по сути, стал сторонником теории Сеймура Липсета, прогнозируя демократизацию Испании по мере увеличения дохода на душу населения. Собственно, такой позиции — но только по отношению к России — придерживаются сейчас многие экономисты.

В своих мемуарах Генри Киссинджер писал, что визит Ричарда Никсона в Мадрид в 1970 году был обусловлен не только необходимостью сохранить американские базы стратегических бомбардировщиков и подводных лодок в Испании, но и тем, что США хотели обеспечить свое «влияние в постфранкистский период». Правда, саму встречу с каудильо помощник президента США помнил плохо: пока Никсон и министр иностранных дел Испании оживленно беседовали, Франко и Киссинджер дружно заснули…

Словом, вовлечение всех этих стран в ОЭСР было обусловлено отчасти антикоммунизмом, отчасти надеждами на лучшее будущее после избавления от диктатур. В любом случае вступление нашей страны в ОЭСР нужно и Западу, и России — нам не помешает еще один «якорь», привязывающий к общемировым правилам экономической политики, а им спокойнее работать с более предсказуемым партнером. Так что пусть наши переговорщики апеллируют хоть к Франко, хоть к Навуходоносору — лишь бы произошла, по словам Сергея Лаврова, «глубокая интеграция России в глобальные процессы».